— Это старинное украшение. Думаю, оно могло принадлежать еще твоей бабушке.
— Я тоже надеюсь, что это фамильная драгоценность, а не побрякушка, купленная на доходы от борделя.
Софи с легкой грустью посмотрела на ожерелье: — Но Дженна никогда не узнает, что это подарок матери. И оно не будет иметь сентиментальной ценности. Как должно было бы быть.
— Я скажу ей, что оно было на матери в день свадьбы. Этого будет достаточно.
— Тебе виднее, — сказала она, возвращая ему рубиновое ожерелье. — Не потеряй его до Рождества.
Энтони резко наклонил голову и посмотрел на сестру:
— Ты действительно думаешь, что я могу допустить, чтобы с этой вещью что-нибудь случилось?
— Разумеется, нет.
— Я должен вернуться и найти Энн Смит, — произнес он, направляясь к двери.
— Энтони, — тихо окликнула его Софи, — отнесись к ней по-доброму. В ее жизни было много горя.
Кивнув, Энтони вздохнул. В свое время он причинил ей боль и никогда не забывал об этом.
Он покинул кабинет и вернулся в гостиную. Должно быть, девушку, раньше торговавшую апельсинами, следовало искать среди прислуги. Однако в комнате находились исключительно лакеи. И ни единой служанки. Вероятно, он с ней просто разминулся.
Время шло, Энтони вел светскую беседу с лордом Селби, внимательно вглядываясь в каждую служанку, появлявшуюся в комнате. Ни одна из них не походила на ту маленькую голубоглазую блондинку; чей туманный образ он хранил в памяти десять лет.
С раздражением, придя к выводу, что Софи, должно быть, снова обманула его, Энтони оставил Селби, решив засвидетельствовать свое почтение его супруге. Леди Селби сидела на диване, держа на руках новорожденную дочь Изабеллу.
— Сомертон, идите сюда, посидите со мной, — сказала она с ласковой улыбкой.
Замужество и материнство очень украшали ее.
— Как поживаете, леди Селби?
— Превосходно. Не хотите ли подержать малышку? Энтони не относился к тому типу мужчин, которым нравится возиться с детьми, тем более с младенцами, но что-то заставило его согласиться. Она положила ему на руки крохотную извивающуюся девчушку и показала, как поддерживать головку. Он взглянул на малютку — она пустила парочку пузырей и одарила его беззубой улыбкой.
— У вас природный дар общения с детьми, — заметила леди Селби и сообщила: — Баннингу потребовалось несколько дней на то, чтобы научиться более или менее уверенно держать ее.
Энтони усмехнулся:
— Селби никогда не умел найти подход к даме.
— О! — вмешался низкий мужской голос.
Энтони поднял глаза и увидел прямо перед собой Селби. Он наклонился и решительно забрал малютку из рук Энтони.
— Думаю, мне лучше сразу предупредить тебя, чтобы ты держался подальше от моей дочери.
Леди Селби мягко рассмеялась:
— Баннинг, полагаю, даже Сомертону нравятся девушки немного постарше нашей Изабеллы.
— Да, действительно, я предпочитаю, чтобы они хотя бы умели ходить, — саркастически заметил Энтони и спросил: — Вы не видели мисс Рейнард?
— Софи? — переспросила леди Селби. — Кажется, нет. Я только заметила, что она вышла из гостиной и больше не вернулась. В отличие от вас. У вас к ней какое-нибудь важное дело?
— Нет.
Энтони постарался сохранить невозмутимость. Жена его друга задала свой вопрос чрезвычайно игривым тоном. Впрочем, ничего удивительного. Очевидно, Софи никому ни словом не обмолвилась об их родственной связи. В полном соответствии с желанием отца.
Итак, Софи незаметно ускользнула от него. И теперь, не имея возможности получить хотя бы намек на то, кем может быть эта Энн Смит, он вынужден уйти.
Его пустой желудок заурчал, напоминая о себе. Вероятно, не стоит так уж торопиться, подумал Энтони, есть смысл задержаться еще ненадолго.
Возле стола с закусками он обнаружил лорда Блэкберна.
— Добрый вечер, Блэкберн.
— Сомертон! Ты пропустил восхитительный обряд крещения.
— Знаешь, я подумал, что церковь вряд ли выстоит, если я войду внутрь.
Блэкберн фыркнул от смеха:
— Похоже, ты прав. Я слышал о вчерашней неприятности на балу у лорда Истли. От души надеюсь, что этот скандал не помешает тебе вернуться в высшее общество.
— Ни в коей мере, — ответил Энтони с напускной беспечностью, вовсе не чувствуя себя столь уверенно.
— Вот именно. Я совершил самый разумный поступок в своей жизни, когда женился на Дженнет и возвратился в свет.
Энтони предпочел оставить замечание Блэкберна без ответа и сосредоточился на выборе закусок. При виде большой хрустальной чаши с эгногом его чуть не стошнило. Господи, очередное напоминание о предстоящем Рождестве.
— Эгног, так рано?
Блэкберн залился счастливым смехом:
— Это придумала моя жена. Она уговорила повара леди Селби приготовить яичный коктейль сегодня, чтобы мы все подумали о Рождестве. Между нами, я подозреваю, что Дженнет пошла на хитрость, решив таким способом напомнить мне, чтобы я подыскал ей какой-нибудь замечательный рождественский подарок.
В свое время Блэкберн поступил в точности так, как мать советовала поступить Энтони. И это блестяще сработало. Блэкберн не только привел в порядок свою репутацию, но и приобрел любящую жену.
Энтони подцепил кусок ветчины и опустил его к себе на тарелку. Потянувшись за следующим куском, он остановился, почувствовав легкий толчок сбоку.
— О, извините меня!
Энтони вежливо улыбнулся миниатюрной девушке. Она поправила очки и взглянула на него. В ней было что-то смутно знакомое, но он не мог вспомнить, кто она. Закрытое серое платье, волосы, стянутые в тугой узел на затылке, очки — типичный «синий чулок». И Энтони пришел к выводу, что это одна из ученых приятельниц леди Селби.
— Мы не знакомы?
— Думаю, нет. — Она попыталась отступить, но прямо позади нее стояла леди Блэкберн.
— Сомертон, — кивнула ему леди Блэкберн, — примите мои извинения. Я врезалась в Викторию, и она, должно быть, толкнула вас. — Она сделала шаг назад, предоставляя приятельнице свободное пространство. — Это мой дорогой друг — мисс Ситон. Она управляет…
— Приютом для сирот на Мэддокс-стрит, — договорил за нее Энтони.
Так вот почему женщина показалась ему знакомой. Должно быть, он видел, как она входила в дом по соседству с домом леди Уайтли.
Леди Блэкберн улыбнулась:
— Я могла бы догадаться, что вы о ней наслышаны.
— Только о ее деятельности.
Энтони внимательно посмотрел на мисс Ситон, выглядевшую так, словно ей хотелось провалиться сквозь землю. Она не отрывала глаз от кончиков своих туфель, едва высовывавшихся из-под муслиновой юбки. Несчастная женщина явно чувствовала себя тут чрезвычайно неловко. Удивительно, каким образом дочь викария оказалась близкой подругой здешних леди самого знатного происхождения?
