— Интересно, кого это ты величаешь рабыней и пленницей? — запротестовала Руби, наконец вырвавшись из рук гиганта. — Я такая же рабыня, как и ты.
У Джека хватило наглости ухмыльнуться. Он действительно наслаждается ее мучениями! И тут же, обняв ее за плечи, тихо посоветовал:
— Придержи язык, если дорожишь своей прекрасной головкой, милая. Толпа жаждет крови.
Милая!
Руби улыбнулась, впервые за все это время надеясь, что наконец-то примирится с мужем. Но радость оказалась недолговечной.
— Отруби ей голову здесь и сейчас! — прокричал кто-то. — И пошли ее башку Ивару, прямо в рубашке, которую носила шпионка!
Руби оглянулась на кивающую Роду, на лице которой было написано: «Я же говорила!»
— Зачем ждать?! — завопил еще кто-то. — Отмахни ей башку сейчас! Она шпионка. А может, и женщина Ивара. Лучшего послания не придумать!
Судя по оглушительному реву, эта мысль понравилась многим. Руби инстинктивно подвинулась поближе к Джеку. Почему предложение обезглавить ее, кажется, ничуть его не расстраивает? Она достаточно часто ходила с ним в походы, чтобы знать — муж не может даже форель очистить без того, чтобы не поморщиться от брезгливости. Но тут Джек громко возразил:
— Нет, это должен решать король. А может, он подождет приговора альтинга, который соберется в следующем месяце.
И, резко повернувшись, сказал хорошо одетому мужчине, стоявшему рядом:
— Селик, мы теряем время с какой-то рабыней, а ведь нам нужно передать важное послание Зигтригу от короля Ательстана Уэссекского!
С этими словами он схватил Руби за руку и потащил сквозь расступающуюся толпу.
— Позже я отведу шпионку в спальню для допроса, — пообещал он спутникам, многозначительно подмигнув. — Может, и у женщин земли Ивара тоже найдется кое-что из меди.
Мужчины расхохотались, и кто-то похотливо предложил немедленно произвести осмотр. Джек остановился, не снимая руки, по-хозяйски лежавшей у нее на плече, словно прикидывая, не стоит ли согласиться на публичный стриптиз. Вне себя от унижения Руби попыталась лягнуть голую ногу Торка. Она больше не думала о нем как о Джеке. Джек никогда не проявил бы подобную жестокость. Но Торк лишь рассмеялся, когда Руби начала бить кулаками по его широкой груди, а потом подхватил ее и ловко перебросил через плечо, чем дал толпе новый повод для смеха. Торк приказал одному из мужчин ехать вперед, в замок, и сообщить королю Зигтригу об их прибытии, а другому — отправиться в дом деда, в Нортумбрии, и передать, что внук завтра приедет. Третьему Торк велел наблюдать за разгрузкой кораблей и доложить обо всем сегодня же вечером.
Когда он устроил ее поудобнее, словно мешок с мукой, Руби укусила его за плечо, чтобы привлечь внимание. Но Торк с плотоядным смешком шлепнул ее по выпяченному заду, а потом начал растопыренными пальцами нежно поглаживать ушибленное место. Руби почувствовала, как загорелось лицо, и не только из-за неудобного положения, в котором она висела.
Проклятый жлоб вызвал очередной рев восхищения, когда громко заметил своим дружкам:
— Может, у женщин из земли Ивара действительно медное тело. Ее зад на ощупь такой же костлявый, как изголодавшийся кролик.
Он заплатит за это, мысленно клялась Руби, пока Торк уносил ее в неизвестность. Когда-нибудь, как-нибудь она найдет способ отплатить этому гнусному подобию мужчины!
— Ивар человек злобный, но дураком его не назовешь. Он никогда бы не послал такую дурочку шпионить, — подчеркнуто убежденно объявил Торк, оглядываясь через плечо на Руби, чья налитая кровью голова ударялась об его спину с каждым широким шагом. — Объясни же, во имя Одина, кто ты?!
— Я не дурочка, — возразила Руби, но, учитывая ее положение, слова получались неразборчивыми.
Острый предмет вонзился ей в бок, и она отодвинулась, чтобы немного облегчить давление. Неловко повернув голову, Руби увидела брошь тонкой работы, скреплявшую концы короткого плаща. Брошь изображала какого-то поджавшего лапы зверя. Нет… Неужели это койот?! Слишком много совпадений! Скорее волк. И, кажется, сделан из чистого золота!
Не в силах разглядеть лучше, Руби уронила голову и прижалась щекой к спине Торка. Знакомый запах его тела немного успокаивал растрепанные чувства.
Олаф и еще двое мужчин шагали рядом с Торком, обмениваясь мнениями о сомнительных возможностях Руби как шпионки. Все соглашались на том, что именно Зигтриг должен решать ее судьбу, но гадали, как он отнесется к намеку на то, что ненавистный Ивар собирается завоевать Джорвик. Потом начали тихо рассказывать Торку о последних событиях.
— Зигтриг ожидал тебя неделю назад. Нам пришлось терпеть его гнев, — жаловался молодой человек с волнистыми серебряными волосами, которого Торк назвал Селиком.
Даже вися головой вниз, Руби успела заметить, что этот юный красавец привлекал восхищенные взгляды проходящих женщин. Торк громко выругался, употребив знакомое англосоксонское слово, дошедшее даже до нашего столетия.
— Зигтриг всеми силами старается вернуться в Дублин и захватить трон своего кузена Готфилда, — добавил Селик. — Все при дворе, который можно скорее назвать гадюшником, терпят взрывы его ярости, пока он ожидает тебя.
— Значит, Зигтриг все еще надеется на объединенное нортумбрийско-ирландское королевство? — осведомился Торк.
— Конечно. И при этом не видит, что саксы опустошают его земли, пока он и его кузен делят власть, — кивнул Селик.
— И пытается навязать язычников-правителей датчанам-христианам, которые живут здесь уже давно и больше не желают признавать старую веру, — добавил Олаф.
— Говорю тебе, Торк, когда викинг дерется с викингом, победителем выходит проклятый сакс, — горячо вмешался Селик.
— Понимаю, почему Зигтриг злится, — задумчиво кивнул Торк, — и кажется, нашей прекрасной деве придется на себе испытывать немилость короля.
Он снова шлепнул Руби по заду, привлекая к ней всеобщее внимание.
— Все будет зависеть от его настроения, — деловито заметил Олаф, пожимая плечами. — Если сильно зол, скорее всего велит обезглавить ее на месте. Или заживо содрать кожу, чтобы поразвлечься.
Обезглавить! Содрать кожу! Чтобы позабавиться? Руби едва не стошнило.
— Или раздвинуть ноги и насадить на вертел, — протянул Селик, фыркнув. — А то и просто поставит на колени и возьмет сзади, как мальчишку, на которого она похожа.
— Зубы Тора! Стоит ему наполнить брюхо медом, и он уже не различает, красавица в постели или уродина! — добавил Торк с неприятной откровенностью. В глубоком голосе слышались веселые нотки.
— Потому что он берсеркер! Яростен в битве, яростен в постели, по крайней мере так я слышал, — ехидно заметил Селик. — Но даже если это и правда, не понимаю, чем может привлечь Зигтрига эта тощая птичка.
