– Зачем ты читаешь все эти пьесы, если не любишь театр? Не будь такой кровожадной, Энн. Ну, тогда мистер Лестер лучше бы подошел Сью Марлоу, она не так болтлива, как Кэт, зато скверно играет на фортепьяно, и ему пришлось бы придушить и ее.
– Вышел бы истинный Синяя Борода.
Разговор девиц перешел к юным жительницам Марсденли, и они довольно долго развлекались, записывая Гарольда в кавалеры поочередно всем своим приятельницам, пока явившаяся на шум миссис Олдберри не попеняла им, что своим смехом они мешают отдыхать гостю. О его присутствии в доме они напрочь забыли, так что пристыженная Энн тут же покорно легла в постель, а Джун едва удержалась, чтобы не повыть под его дверью, изображая фамильное привидение.
Как бы миссис Олдберри ни мечтала сохранить гостя только для своей семьи, она прекрасно понимала, что миссис Пайперс завтра же, если не сегодня, узнает о приезде Гарольда от экономки Лестеров. И соседки не простят ей подобной узурпации молодого лорда. Женится ли он на ком-то из ее дочерей или не женится, а портить отношения с приятельницами даме вовсе не хотелось. Поэтому на следующее же утро миссис Олдберри направилась с визитом к миссис Пайперс.
У этой почтенной дамы она застала уже четыре не менее почтенные дамы и шесть юных леди, которые как раз решали, кому отправиться с разведывательной миссией в дом этой предательницы миссис Олдберри.
Ее появление произвело нужное впечатление, тем более что она держалась себя как ни в чем не бывало и сама завела речь о своем госте. Миссис Олдберри так умело апеллировала к добросердечию присутствующих, что без труда за пять минут сумела убедить их, что каждая из них поступила бы так же с сыном своей бывшей лучшей подруги, окажись он в чужом краю без крыши над головой. Ламам оставалось только согласиться с нею, а если кто-то и сомневался в истории с не полученным экономкой письмом – это была не та тема, которую следовало обсуждать в приличном обществе.
Уладив таким образом свои дела, миссис Олдберри сообщила компании сведения о молодом джентльмене, которые, по ее мнению, могли удовлетворить любопытство дам, но не вызвать восторга у юных леди. Она не погрешила против истины, упаси боже, но ведь и истину можно преподнести с разными акцентами, а в подобных нюансах миссис Олдберри прекрасно ориентировалась, справедливо заслужив сравнение с Макиавелли.
Договорившись, кто и когда нанесет им визит, чтобы не слишком утомить юношу после долгого пути, и милостиво пообещав представить ему всех желающих, миссис Олдберри направилась домой, не желая упускать из виду гостя и своих дочерей.
Она нашла молодежь в саду в обществе Кэт Файдуэлл и Люси Паке, которые явились по собственному почину, не подозревая еще о неожиданном дополнении к семье своих подруг, и были несказанно поражены, увидев их болтающими запросто с самим лордом Лестером.
Впрочем, болтала все больше Джун, а Энн и мистер Гарольд то отвечали ей, то перекидывались между собой фразами о прочитанных книгах, чем весьма раздражали Джун, которая уж хотела было отправиться гулять, когда появление гостий утешило ее зрелищем их изумленных лиц. Знакомство едва успело состояться, как появилась хозяйка дома, пригласив всех к чаю. Пришедшие девушки не могли сравниться с мисс Олдберри красотой и манерами, а следовательно, выгодно оттеняли ее дочерей, и заботливая маменька неизменно привечала их, в отличие от более симпатичных подружек.
К концу этого дня Гарольд перезнакомился с невероятным количеством юных леди, за которыми пожаловали их маменьки и тетушки, а к вечеру прибыли поглядеть на диковинку и папеньки с дядюшками, так что миссис Олдберри пришлось устроить пикник на свежем воздухе – ее дом не вмещал гостей, явившихся супротив всех заключенных ранее договоренностей.
Ей оставалось только уповать на то, что в будущем она покроет затраты на угощение за счет денег мистера и миссис Лестер, то есть Энн, которая неизменно находилась рядом с молодым джентльменом.
Юноша не изменил своему серьезному виду, но был приятен в общении и потому многим показался весьма симпатичным, а кое-кого даже привел в восхищение. Но уж точно не осталось никого, кому бы он не понравился. Тем более что он, в благодарность за любезный прием, обещал устроить в собственном доме настоящий пир по случаю своего водворения под кров предков, как только этот самый кров будет починен, а комнаты для гостей заново отделаны.
Он нашел в доме гораздо больше свидетельств охотничьих увлечений отца, чем доказательств его рачительного хозяйствования. Экономка старалась содержать имение в порядке, но кое-что пришло в негодность, а на ее письма о необходимости ремонта хозяин отвечал вяло либо не отвечал вовсе. Поэтому Гарольду ничего не оставалось, как рьяно взяться за дело, что в глазах миссис Олдберри выглядело едва ли не подготовкой к появлению под сенью дома Лестеров молодой хозяйки.
Впрочем, она не торопила события, досадуя только на соседей, требующих своей доли внимания от самого популярного ныне в Марсденли человека Ей оставалось только с ностальгией вспоминать вечер его приезда и милый семейный ужин в узком кругу. В последующие дни за стол садилось не менее десяти-двенадпати человек, и несколько пар глаз все время ревниво следили за тем, сколько слов он сказал мисс Энн или как часто подавал соусник мисс Джун.
В глазах соседских семей Олдберри выглядели просто-таки баловнями судьбы, но зависть не отбила у них желания являться к Олдберри в любое время и оставаться до возвращения мистера Гарольда из инспекционной поездки в свой дом или после визитов к доктору, стряпчему и прочим необходимым людям.
Когда неделя миновала, все семейство Олдберри с облегчением проводило мистера Гарольда до ворот, за исключением хозяйки дома, которая готова была терпеть у себя все эти толпы столько, сколько потребуется, лишь бы мистер Гарольд уехал помолвленным с ее дочерью.
Однако этого не произошло ни через неделю, ни через две, ни через два месяца. Признаемся читателю: дожидаться исполнения своих чаяний миссис Олдберри пришлось довольно долго. Уже отгремел с блеском бал в доме Лестеров, возобновились охоты и приемы, Джун смогла убедиться, что танцует Гарольд весьма прилично, хотя и говорит мало во время танца, Энн изучила содержимое его библиотеки, а никаких подвижек в отношениях не было, только дружба, не более того.
И тем не менее в один прекрасный день, когда миссис Олдберри с огорчением подсчитывала затраты на гостей, новые платья себе и дочкам и решала, отказаться ли им от учителя рисования, или игры на фортепьяно, или от обоих сразу, мистер Гарольд Лестер все-таки появился на ее пороге с необыкновенно серьезным даже для него видом.
