– Где же здесь любовь?
– Разве вы не чувствуете, Карлон, – продолжал маркиз, закутываясь в шубу, подбитую мехом выдры, – какой восторг, любовь! Ах, любовь! Какой благодатный климат, единственный, в котором человеческое существо может расцвести, чувствовать себя, как рыба в воде. Как приятно здесь путешествовать и отдыхать. Редко я чувствовал, чтобы любовь царила вокруг меня с такой силой.
– Вы заговариваетесь, я полагаю, – сказал интендант Карлон, – или вы пьяны.
Он бросил подозрительный взгляд на низкий столик, на котором стоял легкий завтрак. На солнце сверкали серебром кубки, сияли хрустальные чаши, но графины с вином и ликером не были откупорены.
– Да, я выпил, – продолжал Виль д'Эвре. – Я опьянел от эликсира, который предлагаю и вам: любовь. Она распространяет свои тончайшие, почти неощутимые лучи, но они такие сильные, жгучие, что опьяняют, как чудесные запахи.
– Запахи, – повторил Карлон. – Да, здесь действительно есть запахи, но в них нет ничего райского. Впрочем, это любопытно, что морские запахи до сих пор догоняют нас, хотя мы проникли уже далеко в глубь материка.
– Ну, зачем вы вспоминаете о море! – простонал маркиз. – Какой вы ужасно будничный! Напрасно я старался изо всех сил расшевелить вас.
Разочарованный, он отвернулся и взял конфету из хрустальной вазы. Эта дегустация вернула ему хорошее настроение, и он снова вдохновился.
– Я сластена и в этом вижу знак Любви. Разве не придает сил влюбленному сердцу нежность поцелуя в этих заброшенных местах? Именно ради любви можно вытерпеть эти суровые трудности. Ведь любить – это значит кинуть к ногам любимой все богатства земли, умом и сердцем привязаться к очаровательному существу. Вот, не правда ли, все признаки атмосферы страсти и нежности, даже и вы не можете остаться равнодушным. Да, даже вы…
Театральным и торжествующим жестом он протянул руку к группе, которая только что появилась на корме. Против света можно было увидеть на фоне неба их плюмажи на шляпах, но трудно было различить друг от друга, хотя ясно угадывался силуэт одной женщины.
– Ну что? Видите вы ее? – вновь заговорил маркиз встрепенувшись. – Видите ее? Она единственная! Женщина, подобная всем грациям, наделенная всеми женскими чарами, женщина-совершенство. Ее взгляд – единственный взгляд – ошеломляет, единственное слово, сорвавшееся с ее губ, приводит вас в восторг, ее нежность соблазняет вас, воспламеняет вашу страсть. Вы чувствуете призыв защитить ее очаровательную слабость. У вас просыпается желание прильнуть к ее груди, как вас привлекала грудь матери. Чем, какими качествами привлекает нас женщина? Чистыми и светлыми или, напротив, самыми опасными проявлениями своего естества? Но перед ней не устоит, я уверен, не только мужчина, но и ни одно существо мужского пола. Бесспорное очарование, по-моему, является первым качеством женщины в самой ее сути.
Он должен был перевести дыхание. В этот момент Анжелика, графиня де Пейрак, в сопровождении супруга и офицеров кораблей графского флота начала спускаться на нижнюю палубу. Даже на таком расстоянии сияние этого единственного женского лица привлекало внимание. И было неясно, откуда этот свет: то ли заходящее солнце оживляет ее лицо, то ли эта милая и веселая улыбка, играющая на губах женщины. Она слушала, о чем говорят сопровождающие ее мужчины. Ее большая фетровая шляпа а ля кавальер светилась ореолом над ее головой. Ее манто из белого сатина на меху приоткрывало над корсажем воротник из малинских кружев в три ряда. Рисунок па платье розового шелка переходил на складки юбки из гранатового бархата. Подол юбки был украшен серебряной канвой.
Одной рукой она придерживала складки юбки, чтобы та не мешала спускаться по лестнице, другая рука была спрятана в муфте из белого меха, которая держалась на серебряном шнурке.
Вынырнув из темноты, на свету у балюстрады появился силуэт небольшого животного. Несколькими прыжками настигнув компанию он приземлился на палубе перед Анжеликой, внимательно осмотрел ее и начал торжественно двигаться вперед, задрав хвост.
– Кот! – воскликнул Виль Д'Эвре. – Заметьте, что даже животные составляют эскорт графине Пейрак и готовы служить ей!
– А вы? Почему вы привыкли все рисовать в розовом цвете? – съязвил Карлон.
– Я счастливый человек. Я вижу только приятные события, так как я чувствителен ко всему приятному. Мне приятно плыть на этом корабле, приятно быть в компании даже с вами, да, да, не протестуйте. Здесь я могу побеседовать с самой очаровательной женщиной на земле. Я возвращаюсь с кораблем, который де Пейрак подарил мне взамен моего «Асмодея», который взорвали бандиты. Посмотрите вниз, на якорь, как это красиво! Я везу с собой товары: меха, ямайский ром, фаянсовые плитки. Мсье де Пейрак добыл их для меня из Франции. Посмотрите.
– Посмотрите, посмотрите… Вы затвердили одно только слово и повторяете его без конца. Ну, хорошо. Вот я смотрю, и что я вижу. Ситуация все больше и больше обостряется и усложняется. Я говорил уже вам, что в перспективе у нас много неприятностей и, именно потому, что мсье и мадам де Пейрак окажутся там вне общества, хотя, по вашему мнению, они и олицетворяют любовь и ее прелести. Ну! Мы можем ожидать, что наделаем много шума в Квебеке. Чему же радоваться? Для начала обменяются пушечными выстрелами, затем будет перестрелка из ручного оружия, затем мы уйдем отсюда, подчинившись им. Это будет для всех пас наказанием, опалой, что равносильно отлучению от церкви. Вы знаете, что епископ Лаваль и иезуиты не шутят с вопросами чародейства и атеизма. И я вижу, какой прием они готовят этой компании.
– Как же вы туда плывете? Вы преувеличиваете! Конечно, там будут трения, но без слез, без криков, без зубного скрежета. Я это обожаю, уверяю вас.
– О! Конечно. Вас знают. И я согласен с мадам до Пейрак, когда она утверждает что вам только дай перевернуть вверх дном весь город. Только это вас и радует!
– Она ото сказала? Как это верно! Она очаровательна! Не так ли?
– Во всяком случае, с вами бесполезно спорить, так как вы влюблены.
– Ну, нет, я не влюблен.., ну, может немножечко… Вы решительно ничего не поняли. Вы приходите в уныние. Я больше не буду с вами разговаривать.
Маркиз де Виль д'Эвре капризно отвернулся.
Анжелика де Пейрак со своим эскортом, поравнявшись с ними, заметила, что оба они мрачны.
Приблизившись, Анжелика заметила огорченное лицо Виля д'Эвре и чопорного, угрюмого интенданта Карлона. Что ж, ясно: два молодца снова поспорили. Она видела еще издали, как маркиз жестикулировал, а потом отвернулся, топнув ногой. Анжелика никогда не была равнодушной к настроению окружающих. Виль д'Эвре успокоился, видя, что вызвал интерес, о чем ему сказал проницательный и чарующий взгляд Анжелики. Он любил быть в центре внимания, любил, чтобы им занимались, заботились о нем. Видя, что Анжелика направляется к нему, он весь преисполнился радостью.
