– Завтра мы будем дома. Я напишу, чтобы к нашему приезду вызвали местного доктора. Нью-Йоркский доктор велел обязательно менять повязку у тебя на ноге, а мы этого еще ни разу не делали. – С этими словами он собрался уже было закрыть дверь, но Сара окликнула его:
– Мистер Холлидей!
– Николас, – поправил он, останавливаясь на пороге.
– Николас, – снова начала она, – ты очень заботлив, спасибо.
Его темные глаза на мгновение вспыхнули, но выражение лица не изменилось.
– А как же иначе я могу обращаться с женой моего брата?
Ответ прозвучал почти резко, и сердце у нее замерло.
Чутье подсказывало, что он чем-то встревожен. Он вежливо обращался с ней, обеспечивал всем, что только могло потребоваться, но в глазах было что-то неуловимое, за словами скрывался какой-то подтекст. Сомнение.
Завтра она познакомится с матерью Стефана и расскажет ей правду.
Ковыряясь в тарелке с ужином, кормя ребенка, устраивая его в кроватке, она снова и снова возвращалась мыслями к своему двусмысленному положению и каждый раз приходила к выводу, что у нее не было другого выбора. Она все расскажет матери Стефана и будет надеяться на лучшее.
Что еще страшного может с ней случиться?
Мэхонинг Вэлли, штат Огайо
Облаченная во все черное, Леда Холлидей встретила Сару с распростертыми объятиями. И Сара, встав на здоровую ногу и позволив всхлипывающей женщине обнять себя, поняла, что вот это как раз и есть то самое страшное, что могло произойти.
От миниатюрной женщины исходил аромат фиалок и немного камфары. Обняв невестку, она перестала сдерживаться и разрыдалась. На глазах тут же появились слезы.
Леда отстранилась, позволив Саре сесть обратно в кресло, но не отпуская ее руки.
– Ты красавица, как Стефан нам и описывал, – все еще всхлипывая, произнесла Леда. Николас обнял мать и прижал к широкой груди. Когда он отнял лицо от темных, с серебристыми прядями волос Леды, его черные ресницы и глаза тоже блестели.
Сердце у Сары разрывалось, когда она смотрела на них. Угрызения совести пронзили ей сердце, словно стальной клинок. Она не находила в себе сил встретиться взглядом с Николасом. Она не сможет при нем сказать Леде то, что собиралась.
Наконец Леда отстранилась от возвышающегося над ней сына и посмотрела в сторону двери. Там, на пороге, стоял кучер и держал в руках детскую люльку.
– Ну же, Грувер, неси его сюда, – попросила Леда.
Выражение лица у нее было и выжидательным, и любопытным. Когда она увидела ребенка, то на несколько секунд накрыла пальцами свои дрожащие губы. Сара настолько ясно видела, как отчаянно ей хочется узнать своего сына в этом крошечном создании, что раскаяние с новой силой охватило ее.
– Он хорошенький, – наконец вымолвила Леда, расчувствовавшись. – Как его зовут?
Смущенная Сара отвела взгляд от Николаса и посмотрела прямо в серые глаза Леды.
– Я еще не назвала его, – ответила она, прекрасно понимая, что пожилой женщине это покажется столь же странным, как и Минне.
Вместо этого Леда расцвела так, словно ее одарили королевскими почестями.
– Мы сделаем это вместе.
Глаза у Николаса сузились, однако Сара не отвела взгляда.
– Твои комнаты готовы, – сообщила Леда. – Думаю, что мы все предусмотрели, но если что, тебе стоит только попросить.
Сара взглянула на огромную изгибающуюся мраморную лестницу, ведущую наверх к открытому холлу, и тут встретилась взглядом с темными глазами Николаса.
– Они наверху, – сказала Леда и затем, словно только что сообразив, прикрыла рот рукой. – О, дорогая…
– Не беспокойся, мам, – заговорил Николас – Мы с Клэр решили эту проблему с транспортировкой. Грувер, отнесешь наверх маленького и можешь быть свободен весь оставшийся день и завтра. Уверен, ты соскучился по семье.
– Спасибо вам, сэр.
Николас наклонился вперед, подождал, пока Сара обхватит его за шею, и, подхватив ее под коленями, прижал к груди и повернулся к матери.
– Видишь, мам? Все эти орехи и овощи все-таки сделали свое дело.
– Я в этом не сомневалась, – усмехнулась женщина и последовала за ними наверх, шурша юбками. Этот короткий смешок немного сгладил неловкость Сары, и она была бесконечно благодарна Николасу за то, что ему удалось заставить свою мать улыбнуться.
Сара задумалась. То, как он разговаривал с матерью, как обращался с кучером, говорило о нем гораздо больше, чем могут сказать слова. Он хороший человек. Искренний. Уважаемый и порядочный.
А она по-прежнему использует его.
Леда наняла няньку. Высокая седовласая вдова, миссис Трент, занялась ребенком, пока Николас и Леда устраивали Сару. Сара облегченно вздохнула, когда, наконец, Николас, извинившись, покинул комнату.
– Миссис Холлидей… – начала было Сара.
– Леда, пожалуйста. – Пожилая женщина накрыла одеялом здоровую правую ногу Сары и убедилась, что вторая покоится на подушке.
– Леда, я ждала возможности поговорить с вами.
– Знаю, дорогая. У нас много времени впереди. Ты станешь мне дочерью, которой у меня никогда не было. А этот молодой человек…
Леда взяла сына Сары у миссис Трент и прижала его к своей мягкой груди. Слезы ручьями потекли у нее по щекам.
– Этот молодой человек поможет мне не умереть от разрыва сердца.
При виде всего этого Сара почувствовала в груди удушливую тяжесть.
– Я не та, за кого вы меня принимаете, – выдавила она.
– Мне все равно, кто ты, – почти всхлипывая, ответила Леда. – Если бы эти последние несколько дней я не жила ожиданием встречи с тобой и ребенком, я бы не вынесла постигшего меня несчастья. Мать никогда не должна терять своего ребенка. Никогда, – горячо сказала она. – Ты мне нужна, чтобы продолжать жить. Ты и он. – С этими словами она ткнулась носом в склоненную головку мальчика, и Саре пришлось проглотить признание, которое она уже готова была сделать.
Не сейчас, не в данный момент. Она подождет. Подождет до тех пор, пока скорбь Леды хоть чуть-чуть ослабнет. К тому времени ее нога заживет, и она сможет уехать. А пока… разве кому-то будет хуже, если Леда еще немного будет считать их членами своей семьи?
Миссис Трент ловко ухаживала за ребенком, купала и переодевала его, но никогда не возражала, если Саре хотелось сделать что-то самой. Даже наоборот – ей было приятно поделиться своим опытом и ответить на вопросы Сары.
Леда часто навещала Сару и ребенка, а Николас не появлялся уже несколько дней. Дважды вызывали тучного доктора средних лет, который сказал, что ее нога идет на поправку, но становиться на нее всем весом пока рано. Он осмотрел голову Сары, поинтересовался, хорошо ли кушает малыш, осмотрел его и пожелал ей хорошего дня.
