– Вы хотите знать о том, что у нас было с Сигимором? Что мы значили когда-то друг для друга? И что еще у нас может быть?
– Я знаю все, что мне нужно, о вашем прошлом. Сигимор мне рассказал.
Барбара, запрокинув голову, рассмеялась. Затем одна ее белая, полная нога лениво скользнула в туфлю. Через мгновение вторая нога опустилась на пол и нащупала край другой туфли.
– И вы, конечно же, поверили ему? Но он мужчина, дорогая деточка. Он лжет.
Джолин вдруг почувствовала себя уверенней. О нет, эта женщина совсем не знает ее мужа!
– Сигимор никогда мне не лжет, миледи.
– В таком случае, что вам от меня нужно?
– Я просто хотела спросить, откуда вы узнали, что Сигимор женился. И женился именно на англичанке... И еще... Откуда вы узнали, что этот брак можно легко расторгнуть?
В голубых глазах Барбары мелькнуло любопытство. При других обстоятельствах Джолин восприняла бы это как комплимент.
– Но, милая, я этого не знала! Я очень удивилась, когда мне об этом сказал, кажется, Сомерлед.
– Ваше удивление было замечено... И названо не самой удачной игрой. Вы знали об этом еще до того, как вошли в ворота Дабхейдленда. Говорят, слухи распространяются в Шотландии со скоростью лесного пожара, но, думаю, дело не только в этом. Так откуда вам это стало известно?
Барбара обольстительно улыбнулась, взяла свою меховую накидку и укуталась в нее.
– Откуда? Мне рассказал Гарольд.
Джолин замерла на месте. Ее страхи, предчувствия и сомнения вдруг превратились во вполне осязаемый холодный комок, камнем упавший в желудок. Что ж, ее опасения оправдались! Но легче от этого не стало. Теперь понятно, почему Барбара не предпринимала никаких активных действий. Она просто ждала, когда Джолин уедет в Англию. Тогда-то без всякой борьбы она и рассчитывала заполучить Сигимора. Все просто. Джолин почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
– На вашем месте, дорогая, я не стала бы поднимать шум, – проговорила Барбара и, покачивая широкими бедрами, подплыла к двери и захлопнула ее. В это мгновение двое мужчин встали около Рейнарда.
У Джолин закружилась голова, и задрожали колени. Она прекрасно понимала, что сейчас может произойти. Внезапно Клайд схватил мальчика, прижал его к своему телу и приставил к горлу ребенка нож. У Дональда от лица отлила кровь и его кожа стала мертвенно-бледной, но он не двинулся с места и не предпринял попытки помешать Клайду. Глаза Рейнарда испуганно расширились, и из них выкатились две большие сверкающие слезы. От охватившего его ужаса ребенок, казалось, потерял способность говорить и двигаться. Он обмяк в руках Клайда, словно большая тряпичная кукла.
– Вы же мать, – наконец проговорила Джолин, глядя на Барбару. – Как вы можете так обращаться с ребенком? – Она старалась говорить спокойно и уверенно, чтобы хотя бы немного подбодрить Рейнарда.
– О да, мне пришлось произвести на свет двух уродцев, – ухмыльнулась Барбара. – Это та цена, которую мне надо было заплатить своему мужу за обеспеченную жизнь. – На мгновение в глазах Барбары появилась задумчивость. – Если бы к их глоткам кто-нибудь приставил нож, то, возможно, во мне бы и шевельнулась жалость. Но ведь это мерзкий англичанишка...
– И что же будет потом, когда вы передадите нас Гарольду?
– Я приду сюда и утешу бедняжку Сигимора. Бедного, униженного и брошенного.
– И вы рассчитываете, что он вам поверит? В этом нет ни капли здравого смысла – бежать из Дабхейдленда, когда за тобой гонится убийца!
– Он поверит. Я скажу, что вы хотите присоединиться к вашим родственникам, которые пришли в Шотландию, чтобы убить Гарольда. Ведь то, что они здесь, уже всем известно. Такое объяснение выглядит вполне правдоподобно.
Джолин обрадовалась тому, что ее семье стало известно о преступлениях Гарольда, однако эти новости, тем не менее, испугали девушку не на шутку. Теперь Гарольд не мог осуществить свои планы, а поэтому она и Рейнард ему больше не нужны. Впрочем, нет, нужны, но лишь для того, чтобы выместить на них свою злобу. Но больше всего Джолин, пожалуй, пугало то, что Сигимор мог поверить Барбаре. Что же она противопоставит всему этому?
Усилием воли Джолин заставила себя не думать о плохом. Нет, Сигимор, конечно же, не поверит Барбаре. Он достаточно хорошо знает эту женщину. И еще Сигимор обязательно захочет удостовериться в том, что его жена, хоть уже и бывшая, с Рейнардом благополучно добралась до своих родственников. Ей хотелось верить, что Сигимор обязательно придет ей на выручку. Почувствует, что здесь кроется подвох, и приедет к ней. Но страх, тем не менее, не отпускал Джолин.
– Напрасно вы надеетесь, что Сигимор снова воспылает к вам любовью. Прошло десять лет, и он изменился, – проговорила Джолин, отметив про себя, что ее голос не дрожит и звучит довольно убедительно. – Он понимает и то, что вы лжете ему.
– Если все это так, то почему он позволил мне здесь остаться?
– Потому что у вас есть могущественные родственники и друзья. Сигимор знает, что вы можете втянуть его в неприятности, и он не хочет из-за вас рисковать. Вы того не стоите. Но теперь мне кажется, что он ошибается. У вас нет никаких влиятельных защитников, за вами никто не стоит. Если бы дело обстояло иначе, то вы бы пошли обходными путями. Вы бы прибегли к помощи родственников, чтобы заставить Сигимора жениться на вас. Попытались бы загрести жар чужими руками, так сказать. Или, возможно, ваши родственники просто нашли бы для вас кого-нибудь побогаче. Вам бы не пришлось играть в такие жалкие и унизительные игры, если бы у вас были богатые защитники.
– Безмозглые святоши! – рявкнула Барбара. – Я сделала так, как они хотели – вышла замуж за эту отвратительную старую развалину! И даже произвела на свет двух наследников! И что я за это получила? Ровным счетом ничего! Этот старый дурак ничего мне не оставил. У меня нет даже крыши над головой. Только нора рядом с загоном для овец и жалкие гроши, на которые можно купить лишь кусок хлеба! И что? Мои родственнички бросились мне на помощь? Ничего подобного. Они отвернулись от меня, назвали меня проклятием рода! Они все закрыли передо мной свои двери. О, они заплатят за это! Они заплатят! Они дорого заплатят!
Джолин молча смотрела на то, как Барбара беснуется выкрикивая проклятия. Утомившись, леди Барбара снова села на край кровати, ее голова безвольно склонилась на грудь. Она вдруг как-то обмякла, превратилась в большую бесформенную бело-голубую массу и неожиданно стала выглядеть гораздо старше своего возраста. Ее нижняя губа чуть оттопырилась, на лбу пролегла складка. Без сомнения, ею владела сейчас лишь одна страсть, одно желание – отомстить. Месть – вот чего жаждала эта женщина. Они с Гарольдом были очень похожи. Во всех своих бедах они винили других и не видели того, что подобный конец был предрешен. Эти двое собственными руками сотворили все свои беды.
