— Право, Беренгария, вы ставите меня в очень трудное положение. Ричард занят и вынужден отложить встречу до вашего прибытия на Кипр. Мы просили его приехать сюда, но ему это не удалось. Если бы он хотел — я имею в виду, если бы он был свободен, чтобы приехать к нам, — он сделал бы это сам. Так учитесь же, сердце мое, быть хорошей женой, для которой желание мужа — закон. Через несколько недель вы поженитесь и будете видеть друг друга каждый день.
Я чувствовала слабость своих доводов. Следовало в тот момент подойти к ней, обнять, похлопать по плечу и погладить по голове. Казалось бы, ничего не меняющие жесты, но на самом деле это освященный веками прием утешения попавшего в беду, позволяющий другому хоть что-то сделать вместо того, чтобы стоять и смотреть. Но мне нелегко даются такие вещи. Другое дело Иоанна. Она обняла Беренгарию и забормотала какие-то утешительные слова, пытаясь усадить ее обратно в кресло. Беренгария отмахнулась и шагнула к Анне.
— Анна, скажи мне что-нибудь. Помоги мне.
Маленькая герцогиня холодно проговорила:
— Мадам из Англии объяснила ситуацию, Беренгария, и с этим, по-видимому, действительно ничего не поделаешь. Разве что последовать примеру Эсмеральды…
Беренгария на момент застыла с пустым взглядом. Слезы вылились из ее глаз и больше не появлялись. Потом она улыбнулась своей мягкой, едва заметной улыбкой.
— Эсмеральда… ну конечно! О, Анна, почему ты не подумала об этом раньше?
— О, я вовсе не собиралась всерьез рекомендовать тебе такое. Ты же сама понимаешь, это нереально.
Я никогда ничего не слышала об Эсмеральде и не имела понятия, о чем они говорят, но что-то в голосе герцогини встревожило меня. В нем чувствовалась фальшь. Она говорила одно, а думала другое, тогда как обычно голос ее звучал очень искренне. Теперь же ее слова «я не собиралась тебе такое рекомендовать» звучали как: «Иди и делай».
— О чем это вы? — быстро спросила я. — Кто такая Эсмеральда и чем она знаменита?
— Это всего лишь песня, — ответила Беренгария.
— О, теперь я вспоминаю, — вмешалась Иоанна, озарившись улыбкой и шмыгнув носом. — Это очень романтично и сможет привлечь внимание Ричарда.
— Это безумство, — заметила герцогиня, демонстративно открыла заложенную пальцем страницу и снова углубилась в чтение. Но стрела была пущена.
В комнате находился по крайней мере один человек, с кем я могла разговаривать резко и властно. И я воспользовалась этим.
— Иоанна! Изволь ответить на мой вопрос — кто такая Эсмеральда?
— Всего лишь девушка из песни, мама. Разве ты не помнишь? Та, что играла на лютне, нет, кажется, на арфе. Ну да, на арфе, правда, Беренгария?
Я нетерпеливо щелкнула пальцами, и Иоанна заторопилась:
— Она взяла арфу, отправилась к тому месту, где Саргаросса держал в заключении ее мужа, и запела песню, звучавшую для всех как обычная баллада, но составленную так хитро, что только один он мог понять, что к нему на помощь спешил Жильбер Фалез.
— О, и ты думаешь, что если бы Беренгария устроила такое представление, Ричард нашел бы его романтичным? Я всегда знала, что ты глупа, Иоанна, но мне кажется, что в твоем возрасте даже у дуры должно быть больше здравого смысла!
Я понимала, что делаю из бедняжки Иоанны козла отпущения, потому что могла придраться к ней, не нарушая этикета. Ничего, я попозже объясню ей, что все мои слова в действительности предназначались для Беренгарии и герцогини.
— Неудивительно, что мужчины ни во что не ставят женщин, — продолжала я, — и предпочитают держать их на почтительном расстоянии, когда речь идет о серьезных делах. Ричард занят вполне конкретными и важными делами, и у него нет времени принимать нас. A ты полагаешь, что он окажется таким романтичным, что уподобится герою какой-то баллады.
У Иоанны снова затрясся подбородок, и глаза наполнились всегда готовыми слезами. Герцогиня с легким хлопком закрыла книгу и сказала:
— Мадам, прошу вас не забывать, что это сказала я, а не королева Сицилии. Может быть, она просто не поняла, что я пошутила.
— Не мешает быть поосторожнее с шутками в присутствии простаков, — возразила я.
Беренгария снова поднялась на ноги.
— Иоанна не простушка, а Анна вовсе не шутит, — заявила она. — Я не могу отправиться на Кипр, не увидев Ричарда. А раз он не может прийти ко мне, я поеду к нему сама. И мне нужно одеться так, чтобы не отнимать у Ричарда времени и не отвлекать его внимания. У Анны хватило ума, чтобы это понять и предложить выход.
— К сожалению, у тебя нет талантов Эсмеральды, — промолвила Анна, не принимая комплимента. — Ты не умеешь петь, Беренгария.
— Я могу вполне прилично играть на лютне, а Блондель будет петь, — совершенно спокойно возразила Беренгария. — Я надену самый лучший из его костюмов. — По-видимому, она догадалась об охватившем меня ужасе и, повернувшись ко мне, мягко сказала: — Я очень сожалею, мадам, что поступаю против вашего желания и без вашего одобрения, но для меня это очень важно, и на сей раз я должна принять решение сама. — Она подошла к двери, открыла ее, выглянула и распорядилась: — Отыщите Блонделя. Пусть немедленно идет ко мне.
— Беренгария, — сказала я, — вы, может быть, будете жалеть об этом всю жизнь. Всякое может случиться. Вас могут разоблачить, и Ричард придет в ярость. В песнях и разных вздорных историях переодевания всегда проходят прекрасно, но, дорогая моя, разве кто-нибудь слышал о них в реальной жизни? Ваши груди и бедра моментально выдадут вас. Вы даже не дойдете до шатра Ричарда. Лучники примут вас за какого-нибудь ряженого шпиона, и один Бог знает, что может случиться. Например, насилие… Военный лагерь — это не ассамблея монахов, вы должны это понимать.
Я думала напугать ее, но напугала только Иоанну.
— Мама права, Беренгария, — воскликнула она. — Кроме того, что ты сделаешь со своими волосами?
Беренгария подняла руки, коснулась длинных черных кос, лежащих на ее плечах, повторяющих контур груди и кончающихся много ниже талии.
— Я их отрежу, — спокойно объявила она. — Они снова отрастут по пути на Кипр.
— Бога ради, — взорвалась я, — не говорите таких идиотских вещей. Пока не пришел этот юноша и вы не стали перед ним посмешищем, Беренгария, послушайте меня. Ваша затея безумна. Вы не должны этого делать. Я запрещаю вам. Вы меня слышите? Пока вы не вышли замуж, за вас отвечаю я, и я запрещаю вам что-либо предпринимать. — Я повернулась к маленькой герцогине. — Это начали вы в шутку! Ну, а теперь пора кончать! Напрягите свой прославленный ум и скажите что-нибудь такое, что заставит ее опомниться.
