– Да, – Лидгейт обтер губы салфеткой и положил ее рядом с тарелкой.
– Что-то не так с едой? – спросил Бэкенхем.
Лидгейт холодно улыбнулся:
– Похоже, у меня пропал аппетит.
– Я должен с ним встретиться. – Бэкенхем нахмурился, пытаясь стряхнуть с себя неодобрение кузена. – До сих пор Пирс меня избегал. Говорят, он часто посещает тетушку, но не может же он проводить там все время.
– Полагаю, нет, – сказал Лидгейт и потянулся за бокалом. – Он держит тебя на расстоянии.
– Я пытался подкупить одного из слуг, но безрезультатно.
Лидгейт встал:
– Боже мой, ты сам-то себя слышишь?
Подавленная агрессия в голосе кузена показала, как низко пал в его глазах Бэкенхем.
Лидгейт с каменным выражением лица смотрел на него.
– Не говори мне, что сам не опускался до такого…
Лидгейт сжал зубы.
– Может, и так. Но сейчас речь не обо мне.
Бэкенхем тоже встал, оперся руками о стол и процедил:
– Да. Во всех наших семейных драмах мне неизменно достается роль благородного болвана, педанта своего рода, жертвующего всем, что он любит, ради чести семьи.
– Никто не заставлял тебя играть эту роль, Бекс. Ты всегда охотно избирал ее сам, поступать иначе тебе не позволяли твои принципы – могучая воля и сердечная доброта, чем немногие в нашей семье могут похвастаться. Вспомни, какие испытания выпали на твою долю. Даже жизнь в доме деда не смогла тебя сломать. Не позволяй этой женщине согнуть тебя.
Лидгейт не одобрял его плана. И Джорджи не поняла бы, пришла бы в ужас. На секунду эта мысль покоробила Бэкенхема. Но стоит ему устранить угрозу – Пирса, – и они с Джорджи могли быть счастливы.
– Осторожно, Лидгейт, – прорычал он, – ты говоришь о моей будущей жене.
Голубые глаза его кузена вспыхнули, затем стали холодными как лед.
– Вот как.
Он не спеша подошел к столу взять шляпу и перчатки. Затем повернулся:
– Ах да. Теперь я припоминаю причину своего визита. Я пришел сообщить тебе, что Пирса нет в Бате. Он вчера уехал.
– Что? – Бэкенхем шагнул вперед так стремительно, что опрокинул стул. – Какого черта ты не сказал мне сразу?
Сдержанный кашель заставил его обратить свой яростный взгляд в сторону стоявшего у двери слуги.
Человек снова закашлялся, на сей раз нервно, и доложил:
– Там джентльмен. Просит вашей аудиенции, милорд.
На серебряном подносе в руках слуги лежала визитная карточка. Лидгейт взял карточку с подноса, повертел в пальцах и передал Бэкенхему.
Граф нетерпеливо отмахнулся.
– Если это не лорд Пирс, я не принимаю.
– Милорд, он говорит, дело срочное. Джентльмен…
– Меня не волнует, даже если это сам король, я должен спешить. У меня нет времени для посетителей.
После того как слуга вышел из комнаты, Бэкенхем развернулся и сердито посмотрел на кузена.
– Расскажи мне все. Все, что ты знаешь.
«Милая Джорджи!
Дорогой друг, прошу тебя, не сердись на меня. Клянусь, я сбежала не в порыве злости. Я много размышляла над тем, как каждой из нас получить желаемое, и не могла больше откладывать свой план.
Прошу тебя, не беспокойся о моей безопасности и моем местонахождении. Я отправляюсь к маме. К тому времени, когда ты прочитаешь это письмо, я буду уже в Бате, так что не утруждай себя, не тревожься. Я в безопасности, и у меня все хорошо.
Твоя любящая
Вайолет».
– Что же делать? – спросила Джорджи, когда леди Арден дочитала письмо.
– Разумеется, мне придется отправиться за ней, – и леди Арден поджала губы. – Бессовестная девчонка! Во имя всего святого, что ей понадобилось в Бате?
– Мне отправиться с вами? – спросила Джорджи.
Пожилая леди покачала головой:
– Нет, вы останетесь в этом доме, пока не выйдете замуж за Бэкенхема, моя девочка. Я не позволю вашей помолвке быть расстроенной во второй раз. Вернусь, как только буду уверена в том, что с нашей чертовкой все в порядке.
Пока леди Арден совершала все необходимые приготовления к отъезду, конюх сообщил, что лошади Вайолет нет в стойле.
– Вы думаете, она поехала в Бат без сопровождения? – встревожилась Джорджи.
Леди Арден промолвила:
– Без сомнения, она наняла экипаж в деревне. Я узнаю в гостинице.
Перед самым отъездом леди Арден обратилась к Джорджи:
– Я должна предупредить вас о новом арендаторе Кловерли-Мэнор… Вы знаете, кто он?
Нетерпение охватило Джорджи. К чему сейчас тратить время на такие мелочи?
– Нет, мне пока не удалось узнать его имя.
– Это – лорд Пирс. Пожалуйста, будьте осторожны в мое отсутствие, не уходите слишком далеко от дома.
Пока экипаж леди Арден отъезжал, Джорджи стояла на ступеньках совершенно ошеломленная.
Пирс. Боже! Он был тем человеком, кого она видела в экипаже у Кловерли-Мэнор. Неудивительно, что фигура показалась ей смутно знакомой.
Почему он не в Бате? Где Бэкенхем? Неужели они не встретились?
Неужели Пирс арендовал Кловерли-Мэнор, но так и не предпринял попытки связаться с ней?
Она крепко вцепилась в перила лестницы. Пирс хотел соблазнить Вайолет? Неужели ему это удалось?
Может быть, Вайолет указала своим пунктом назначения Бат, а сама отправилась верхом в Кловерли-Мэнор? Это бы объяснило исчезновение ее лошади.
Джорджи влетела в спальню сестры и приблизилась к секретеру.
Ящик был заперт, но Джорджи перочинным ножом смогла открыть неподдающийся поначалу замок.
Внутри лежали обычные письменные принадлежности – перья, пергамент, чернила, пресс-папье… Несколько небольших пачек писем, ни одного от мужчины.
Пакет писем, перевязанный красной ленточкой, был подписан почерком Лиззи, подруги Вайолет. Джорджи дернула за ленту, и каскад конвертиков рассыпался по столу.
Немного поколебавшись, она схватила верхнее письмо, выскользнувшее из кипы. Одного послания ей вполне хватило, чтобы понять верность худших опасений.
Джорджи знала все тайные пути в Кловерли-Мэнор. Позаботившись о том, чтоб никто ее не заметил, ночью она прокралась в дом.
Она связалась с конюхом поместья, который весь день следил за домом, и попросила сообщить немедленно, как только Пирс уедет.
Уже в сумерках конюх принес известие, что его светлость отпустил прислугу на два дня, но сам никуда не уехал.
Это окончательно убедило Джорджи, что Вайолет у него. Пирс, очевидно, надеялся скомпрометировать девушку и навлечь позор на семью, вынудив этим согласиться на брак.
Она дождалась ночи. Темнота скрыла очертания ландшафта, но полная луна освещала поместье. Ожидание было мучительным. Но ворваться в дом средь бела дня было невозможно.
Если бы только они с Вайолет не поссорились! Джорджи не могла не винить себя, ведь именно их спор подтолкнул сестру к действиям.
