Чонси наклонилась и похлопала Байрони по руке.
— Вы любите его, Байрони?
Байрони словно застыла на месте.
— Простите меня, это действительно не мое дело.
— Нет, я просто не думала о любви.
Лгунья! Быть любимой, желанной, — это то, чего ты хотела всю жизнь!
— Я чуть не убила его, когда… Ну да ладно. Я порядочная дура! О Чонси, наверное, я его люблю. Но какая разница?
— Хорошо, — живо заметила Чонси, — он остепенится, вот увидите. — Остепенится.
Она была уверена в этом. Дел ей говорил, что Брент — бабник и одиночка. «Но, — сказал он, улыбаясь жене, — думаю, что впервые в своей жизни Брент по-настоящему увлекся». Чонси была склонна поверить Делу.
— Ну так как, навестим месье Давида? Как ни странно, — добавила Чонси, когда они вышли из кондитерской, — мятный чай с лимоном действует отлично. Надо сказать Сенту.
* * *
Вечер был туманным и сырым. Байрони дрожала от холода и пристроилась поближе к камину. Брент был внизу, в салуне. Вечером ее навестила Мэгги и восхищенно отозвалась о двух ее новых платьях.
Наступила полночь. Где же Брент? «Я замужем уже три дня», — подумала Байрони и улыбнулась этой мысли. Три дня замужем во второй раз. Она захлопнула том Вольтера и стала смотреть на прыгавшие в камине языки пламени.
— Лучший из всех возможных миров, — тихо проговорила она и вздохнула. "Надо написать маме.
Все-таки я трусиха".
Байрони услышала, как открылась и закрылась входная дверь.
— Ты еще не в постели?
Она повернулась к мужу и залюбовалась им. На нем были черные, как его волосы, пиджак и брюки и ослепительно белая рубашка.
— Нет, — ответила она чуть дрожащим голосом.
Она поднялась из кресла и быстро подошла к Бренту.
— Я так рада тебя видеть, — она обвила руками его шею.
— Я тоже, — проговорил он, а его руки уже ласкали ее через ткань халата.
Он вдохнул ее особый аромат и почувствовал, как его потянуло к ней. Тревожное чувство — оно ему не понравилось. Внезапно он взял ее за руки и осторожно отодвинул от себя.
— Мне очень жаль, Байрони, но я должен ненадолго уйти. Мне нужно пойти в «Эльдорадо» и поговорить с Джеймсом Корой.
Она страшно удивлялась тому, что, занимаясь любовью с нею, у него все же была необходимость или желание идти к любовнице. Она ни на секунду не поверила, что он идет к Джеймсу Коре.
— Я могу пойти с тобой?
Брент рассмеялся.
— Вряд ли, любимая, — сухо ответил он и заложил ей за ухо выбившуюся прядку волос.
Она почувствовала, как согрела ее эта ласка — глупо, разумеется. Будь он проклят, наверное, и Селест говорит «любимая».
— У тебя такие мягкие волосы,. — заметил он, наматывая на пальцы длинную прядь.
— Я вечером мыла голову.
Он поднес волосы к носу, глубоко вдохнул.
— Что это за запах?
— Магнолия.
С леденеющими глазами Брент отпрянул от Байрони. Магнолией пользовалась Лорел. Она добавляла эти духи в ванну и обильно поливалась ими.
— Аромат не из моих любимых, — заметил Брент. — Я предпочел бы что-нибудь другое, жасмин или розу. Я куплю их тебе.
Байрони отпрянула, словно он ее ударил. Но Брент этого не заметил. Он уже забыл о Лорел и думал, как бы остаться с Байрони.
— О проклятие, — пробормотал он и быстро нагнулся, чтобы поцеловать Байрони. — Постараюсь вернуться поскорее, — пообещал он и вышел.
Байрони наконец улеглась в постель и пролежала без сна часа два. К тому времени как она уснула, он еще не вернулся.
* * *
Брент, закончив разговор с Корой о совместном приобретении игорных столов в Балтиморе, отправился домой, но его задержала Мэгги. Она видела, что он торопится к жене, но тем не менее затащила его к себе в гостиную.
— Ты должен увезти жену отсюда, — без всякого вступления объявила ему Мэгги. — Сплетни будут продолжаться, если ты оставишь ее здесь.
— Байрони говорила, что ей здесь нравится, — занял оборонительную позицию Брент.
— Не будь ослом, — возразила Мэгги. — Знаешь, что сегодня вечером к ней явились двое из моих девушек, Фелиция и Нора? Нет, как видно, не знаешь.
Меня пробирает дрожь, как подумаю, о чем они могли говорить. Нора вообще слабоумная, а Фелиция не говорит ни о чем, кроме мужчин. Ты хочешь, чтобы твою жену развлекали такими разговорами?
— Дерьмо, — процедил Брент.
— Вот именно. Видишь ли, мне будет недоставать ее и, пойми меня правильно, тебя тоже. Но оставаться здесь вам нельзя. И еще одно. Байрони просила меня пойти завтра погулять с нею по городу. Можешь себе представить, какие пойдут толки? Миссис Хаммонд в компании мадам? Я, разумеется, отказалась, а она обиделась! Она действительно ничего не понимает, Брент.
— Налей мне бренди, Мэгги.
— Полный идиот, — пробормотала Мэгги себе под нос. Поставив перед ним суженный кверху бокал с бренди, она спросила:
— Каковы твои намерения?
Держать ее здесь, пока она не забеременеет?
Брент поперхнулся бренди. Забеременеет!
— Но Бога ради, я вовсе не готов к тому, чтобы стать отцом!
Растерянность Брента рассмешила Мэгги.
— О, — с сарказмом заметила она, — стало быть, она все еще девственница? И ты еще не тронул ее ни пальцем, ни какой-нибудь другой частью своего тела? Да ты хоть сказал ей, что нужно делать, чтобы не забеременеть?
— Нет, я просто любил ее до нашего полного изнеможения.
— И это разумный мужчина! — проговорила она с восхитительной интонацией. Она слегка смягчила голос, увидев изумление на лице Брента. — Смотри, Брент, ты имел до сих пор дело с совершенно другими женщинами.
Селест, Фелиция, Нора — они отлично знают, какие правила следует соблюдать. Слава Богу, они их сами и изобретают и процветают в этом городе, набитом сексуально озабоченными мужчинами. А что Байрони?
— У нее есть муж, — неохотно ответил Брент — Повезло! Так чем же она, по-твоему, должна заниматься? Может быть, вязать, пока ты внизу играешь в покер? Она ведь как пленница, Брент. Бога ради, забери ее отсюда!
Брент допил бренди, грохнул бокалом по стоявшему рядом столику и поднялся.
— Позволь мне сказать тебе еще одну вещь, Брент, — задержала его Мэгги. — Сент также думает…
— Проклятие! С чего это все занялись моими делами? Черт, может быть, завтра и Делани явится си своими советами?
Он угрожающе поднял ладонь, когда Мэгги снова открыла рот.
— Хорошо, я подумаю. — Брент поднял глаза к потолку. — Господи, как проста была жизнь!
— Она такой бы и осталась, не будь ты таким упрямым дурнем, — проворчала Мэгги вдогонку.
Брент долго задумчиво смотрел на лицо спящей Байрони, а потом медленно, нерешительно отодвинулся. Она пошевелилась, пробормотала его имя, и он замер. Он почувствовал, как ее теплая рука скользнула вниз, и втянул в себя воздух.
