Граф снова переключил внимание на Гидеона.
— У нее были другие любовники?
— Нет.
— Откуда вы знаете?
— Я в этом уверен, — мрачно ответил Гидеон.
Мейбурн недоверчиво фыркнул.
— Если это правда, то почему, во имя Господа, он ненавидит ее?
— Потому что не может спать с ней.
Граф открыл рот от удивления.
— Он импотент?
— Отличный выбор, Филипп, — скрестив руки на груди, пробормотал Райли с издевкой.
Мейбурн игнорировал брата.
— Почему вы в этом уверены?
— По той же причине, по которой уверен, что у неё не было других любовников.
Граф нахмурился, затем глаза его вспыхнули, когда до него дошел смысл сказанного.
— Этого не может быть. Она не была невинна, когда выходила за Стирлинга.
— Нет, была. Я это точно знаю. — Не веря своим ушам, Мейбурн уставился на него. Но Гидеон еще не закончил. — Стирлинг всегда был импотентом. По словам Беллы, прошлые попытки не только не увенчались успехом, но также плохо заканчивались.
Он точно знал, в какой именно момент Мейбурн поверил ему. Возможно, в тот миг, когда в его мозгу четко возник образ девственной Беллы в постели с грубой скотиной, когда мужчина силой пытается навязать себя ей, затем дает выход своей злости. Это тот самый образ, который терзал Гидеона, когда Белла рассказала ему о своем браке. Тот самый образ, который до сих пор терзает его.
— Филипп?.. — Голос Райли нарушил молчание.
С закрытыми глазами Мейбурн покачал головой, молча отклоняя любой вопрос, который брат хотел задать. Обеими руками он провел по волосам, а когда снова открыл глаза, восстановил некое подобие самообладания.
— Как давно вы поддерживаете связь с леди Стирлинг?
— С апреля этого года.
— А как вы с ней познакомились?
— В Лондон приехала женщина и, — Гидеон вздернул подбородок, — наняла меня для ее сиятельства.
— Какая женщина? — Гидеон молчал, и Мейбурн повторил: — Кто?
Гидеон продолжал молчать, и Мейбурн процедил сквозь зубы:
— Кто? Кто нанял вас спать с моей сестрой?
— Мадам Марсо.
— Эсме? Какого черта ей нанимать мужчину для Беллы?
Гидеон адресовал свой ответ графу.
— Она полагала, что Белла становится слишком замкнутой. Что ей необходим флирт.
— Эсме за все ответит, — раздраженно пробормотал Райли.
Мейбурн устало вскинул бровь. Райли скосил взгляд на брата.
— Я с ней поговорю.
Мейбурн кивнул.
— Мадам Марсо знает, что Стирлинг ее бьет?
— Не думаю. Когда лорд Стирлинг узнал обо мне, положение Беллы ухудшилось.
— А мадам Марсо знает, что Стирлинг импотент?
— Понятия не имею.
Наступило молчание. Оно длилось очень долго. Наконец Мейбурн заговорил:
— Миссис Кули послала два письма в Лондон. Одно адресовано мне, другое вам. Я знаю, что вы свое не получили, поскольку оно у меня. Как вы узнали, что надо ехать в Шотландию? Леди Стирлинг посылала за вами?
Экономка послала ему письмо? Должно быть, она была близка к панике, если изо всех сил старалась помочь Белле.
— Нет. Лорд Стирлинг был дома и находился здесь довольно продолжительное время. Белла не послала бы за мной, поскольку не знала, когда он уедет. Я сам приехал.
— Почему?
Гидеон не собирался отвечать на этот вопрос, по крайней мере брату Беллы.
Мейбурн пожал плечами, словно осознав, что глупо было задавать подобный вопрос.
— Вы рассказали все, что мне нужно было знать. Теперь можете идти.
Гидеон не подчинился приказу графа и остался сидеть, не зная точно, пытается ли мужчина заставить его нарушить данное Белле слово и покинуть не только кабинет, но и дом.
Мейбурн испустил короткий раздраженный вздох.
— Вы можете остаться, если таково желание леди Стирлинг. — Граф поморщился от собственных слов, в то время как его брат фыркнул и закатил глаза.
Гидеон вышел из кабинета, поднялся по лестнице и остановился. К нему подошла служанка.
— Для вас приготовлена Голубая комната.
Определившись с местом назначения, Гидеон кивнул и пошел за девушкой по коридору в противоположную сторону от Беллы.
Она искоса посмотрела на него холодным оценивающим взглядом, когда открыла дверь. Известие уже разлетелось. От почтения, которое она раньше оказывала ему как гостю хозяйки, не осталось и следа.
Гидеон закрыл дверь, погасил свечу рядом с кроватью, снял одежду и забрался под холодные простыни. Казалось бы, он должен быть привычным спать один — он делал это всю жизнь, причем намеренно, — но последние несколько ночей с Беллой стерли давнюю привычку. Ему понравилось засыпать рядом с ней, нежно прижимающейся к нему, и сейчас он ощущал себя ребенком, которого лишили любимой игрушки, которую можно обнять.
Он перевернулся, взбил мягкую перьевую подушку, улегся поудобнее и попытался уснуть.
Белла тихонько постучала в дверь и повернула ручку. Она уже заглянула во все остальные гостевые комнаты. Эта — ее последняя надежда.
— Гидеон?
«Пожалуйста, пусть он будет здесь. Пожалуйста, Филипп не мог опять прогнать его». Миссис Кули не говорила ни о каких громких спорах. Но Филиппу не всегда нужно повышать голос, чтобы навязать свою волю другим.
— Белла?
Тревога испарилась, оставив отчетливые признаки негодования. Она закрыла дверь и подбежала к кровати. Темная фигура села и повернулась к ней.
— Ты же обещал. — В тоне ее слышался упрек.
Лунный свет просачивался между не до конца задернутыми шторами, позволяя ей увидеть, как от вздоха его широкие плечи поникли.
— Я не уехал.
— Ты обещал вернуться ко мне.
— Белла, я не могу спать с тобой в одной постели, когда твои братья здесь.
— Чепуха. Это не их дом. Ты обещал, — возразила она обиженным тоном.
Он снова вздохнул и откинул простыню.
— Иди сюда.
Она заколебалась на долю секунды.
— Пожалуйста, Белла.
От тихой мольбы ее халат и ночная рубашка полетели на пол, и в следующее мгновение она уже забиралась в кровать, в ожидающие объятия Гидеона. Застарелая тянущая боль исчезла, едва он обнял ее.
Наслаждение, желание, восторг тут же наполнили каждую клеточку ее тела. Обнаженная кожа восхитительно потиралась о кожу, когда она двигалась на нем. Белла обвила его тело руками и ногами.
— Люби меня, — прошептала она, овевая теплым дыханием гладкую кожу.
— Нет, еще рано. Я не хочу причинить тебе боль.
— Да.
— Белла…
Она толкнулась бедрами и соскальзывала вниз до тех пор, пока твердая выпуклость его возбуждения не встретилась с мягкими складками ее плоти.
