Рука Леоны застыла на голове Фога.
– Но к чему джентльмену желать, чтобы его любовница имела связи с другими мужчинами? – удивленно спросила она.
Виктория презрительно фыркнула.
– Когда вы проживете столько же, сколько прожила я, мисс Хьюитт, вы поймете, что, когда дело доходит до подобного, не бывает конца всевозможным извращениям, – проговорила она.
Леона заморгала и покраснела.
– Святой Господь! Вы хотите сказать, что Делбриджу мог доставлять удовольствие тот факт, что его любовница и другой мужчина… – Она осеклась, взмахнув рукой в знак того, что не может договорить предложение до конца.
– Что его светлости нравилось наблюдать за своей любовницей, лежащей в постели с другим мужчиной? – холодно осведомилась Виктория. – Да, именно это я хотела сказать.
Леона с трудом сглотнула.
– Как странно!
– Да уж, странно, – мрачно повторил Таддеус. – Однако в этом случае, полагаю, мы можем избавить Делбриджа от обвинений в половом извращении. Он же маниакальный коллекционер. И все те джентльмены, с которыми мисс Стабтон заводила связи, тоже были коллекционерами. – Он выразительно помолчал. – Последними ее любовниками были Блумфилд и Айвингтон.
Глаза Леоны широко распахнулись от возбуждения.
– Это те самые мужчины, которые были убиты ядовитыми испарениями, – промолвила она.
– Совершенно верно, – кивнул Таддеус. – Делбридж использовал свою любовницу для того, чтобы получить доступ к коллекциям этих двух мужчин. И именно после смерти Блумфилда стали распространяться слухи о краже камня утренней зари. Должно быть, Блумфилд был последним его обладателем, прежде чем Делбридж украл его. Калеб провел кое-какие исследования. Похоже, что Блумфилд приобрел камень около одиннадцати лет назад.
Леона застыла как изваяние.
– Тогда выходит, что Блумфилд – один из тех, кто убил мою мать, – прошептала она.
Таддеус заметил, что Фог тяжело навалился на нее.
– Выходит, что так, – сочувственно произнес Уэр.
– После всех этих лет… – пробормотала она. – Я так и не смогла разыскать ее убийцу. И вот теперь он мертв – благодаря другому убийце.
К удивлению Таддеуса, Виктория наклонилась к Леоне и похлопала ее по руке.
– Справедливость, пусть и таким ужасным образом, восторжествовала, моя дорогая, – тихо проговорила она.
– Да, – сказала Леона и быстро заморгала. – Да, думаю, это правда.
Таддеус вытащил из кармана носовой платок и, не сказав ни слова, подал его Леоне.
– Спасибо, – кивнула она, промокая глаза кусочком тонкого льна.
– Блумфилд был таким же сумасшедшим, как и Делбридж, – продолжал Таддеус. – А еще он был известен как человек скрытный, предпочитавший вести затворнический образ жизни. И факт владения кристаллом он держал в большой тайне. Но есть у меня чувство, что, по крайней мере, один из коллекционеров знал об этом.
Виктория нахмурилась.
– Ты говоришь об Айвингтоне? – спросила она.
– Да. Если вы помните, Айвингтона отравили первым, – ответил Таддеус. – Я подозреваю, что его убили после того, как он сообщил кому-то, что кристалл находится у Блумфилда. Делбридж хотел прикрыть свои грязные делишки.
Леона смяла платочек в кулаке.
– Ты считаешь, что яд им обоим дала Молли Стабтон?
– Нет, – отозвался Таддеус. – В ходе расследования, еще до встречи с тобой, я опросил прислугу в их домах. И все слуги были уверены в том, что в ночь смерти у их хозяев никого не было. Оба они крепко спали в одиночестве, в своих постелях. А проснувшись, оба сошли с ума.
Виктория кивнула: она, наконец, поняла, о чем идет речь.
– Убийства совершил кто-то, кто мог незамеченным проскользнуть в спальню и выйти оттуда, – проговорила она. – То есть человек, обладающий талантом охотника.
– Это тот самый охотник, который убивает проституток, – сказал Таддеус.
– Но прошлой ночью было совершено еще одно убийство. И пошли слухи о том, что пропала еще одна проститутка, – напомнила Леона. – Зачем охотнику снова убивать, если известно, что он работает на лорда Делбриджа?
Таддеус посмотрел на нее.
– Каждый, кто убивает женщин столь диким и бессмысленным способом, явно безумен, – сказал он. – Да, Делбридж нанял убийцу, это так, но им оказался обезумевший дьявол, который не может остановиться и воспротивиться желанию убивать снова.
Леона поежилась.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать.
Виктория скривила гримасу.
– Будь я на месте Делбриджа, я бы сильно переживала, если бы у меня на службе оказался человек с такой неустойчивой психикой, – заметила она. – Да, у охотника могут быть свои способы убийства, но, судя по коробочкам с румянами, он не может не оставлять такие вот своеобразные автографы на месте преступления.
– Кстати, если уж мы заговорили о коробочках с румянами… – вспомнил Таддеус. – Вам удалось найти магазин, в котором торгуют такими румянами?
На лице Виктории появилось самодовольное выражение.
– Разумеется! Все румяна – французские, как я и предполагала. Две коробочки были проданы в маленьком, мало кому доступном магазинчике на Уилтон-лейн. Румяна, кстати, очень дорогие.
Лицо Леоны запылало от возбуждения.
– А вам описали человека, который купил их? – наклонившись вперед, нетерпеливо спросила она.
– Покупки совершал мужчина, – ответила Виктория. – Но должна с сожалением заметить, что это не тот человек, которого вы ищете. Хозяин магазинчика сообщил мне, что у мужчины были седые бакенбарды и длинные седые волосы.
– Это могла быть маскировка, – быстро сказала Леона.
Виктория приподняла брови.
– Да, думаю, это вполне возможно, – кивнула она.
– А хозяин магазина больше ничего не упоминал? – спросил Таддеус.
– У этого человека была в руках хорошая прогулочная трость, – добавила Виктория. – Торговец восхищался ее серебряным набалдашником. Он сделан в форме головы ястреба.
Чувства удовлетворения и предвкушения охватили Таддеуса.
– Полуночный монстр сделал покупку для своей следующей жертвы, – промолвил он.
В особняке, который снимала Молли Стабтон, стояла та гнетущая тишина, какая бывает только в домах необитаемых. Таддеусу было известно о существовании людей, обладавших особым талантом ощущать и оценивать остатки физической энергии, исходившей от обитателя дома. Люди с таким талантом были в состоянии понять, какого типа и какой силы эмоции остались в стенах жилища. Но даже они, со своей удивительной чувствительностью, могли бы ощутить резонанс пустоты.
Несколько мгновений Таддеус, не шевелясь, стоял в заднем холле, напрягая все свои чувства. Ни следа свежей энергии в атмосфере! А ведь Молли, без сомнения, нанимала экономку и еще, возможно, горничную или служанку. Но те, кто когда-то работал здесь, явно пришли к выводу, что их работодательница не вернется. Поэтому они собрали пожитки и уехали.
