– Вам очень не понравится, если я не сниму? – спросила она извиняющимся тоном. – В чепце, знаете ли, есть что-то очень респектабельное.
Это заставило его улыбнуться.
– Вы должны выглядеть респектабельно?
– Да, конечно, должна. Теперь, милый друг, я собираюсь позвать Чиклейда, чтобы он мог принести вам бульон, который миссис Чиклейд держит для вас горячим к тому мгновению, когда вы проснетесь.
– Кто такой Чиклейд?
– Как глупо с моей стороны! Это хозяин, великолепный человек, совсем не похожий на свою жену, которая действительно самое надоедливое существо. Я позволю ему войти в комнату, ведь он был чрезвычайно любезным, и кроме того, я хочу, чтоб он вас приподнял, пока я подложу вам под спину еще одну подушку. Я предупрежу его, что он не должен поощрять ваши разговоры, но на случай, если вам придется что-либо объяснять, не забудьте: Хильдебранд – ваш племянник.
– Или я сплю, или вы внезапно, должно быть, сошли с ума, – сказал сэр Гарет. – Хильдебранд – имя человека, который выстрелил в меня, помню!
– Да, такая неосторожность! Я полагаю, вы решите, что должны устроить ему нагоняй, и возможно, это следовало сделать мне, когда он мне все рассказал. Но он был так расстроен и так искренне раскаивался, что я могла видеть – в этом нет необходимости. Я не хочу указывать вам, но если вы сочтете нужным. отдать его под суд, чего он вполне ожидает, бедный мальчик, мне бы этого не хотелось! Он помогал мне ухаживать за вами и выполнял все поручения с такой готовностью, что будет просто ужасной неблагодарностью отправить его в тюрьму. Кроме того, покажется очень странным, если вы так поступите, когда все считают его вашим племянником.
– Именно поэтому он стал моим племянником? – забавляясь, спросил он.
– Да, и вряд ли есть необходимость сообщать вам, что это была идея Аманды. Она сказала, будто Хильдебранд напал на вас в шутку и вовсе не собирался стрелять, что, действительно, абсолютная правда. Признаюсь, Аманда очень нехорошая, но невозможно не восхищаться ею! Она никогда не теряется!
– Где Аманда? – ирервал он.
– Она отправилась пешком с Хильдебрандом в Болышой Стафтон купить кое-что для меня.
– Вы хотите мне сказать, что она не сбежала? – недоверчиво спросил он.
– О нет!
– Какими силами вы смогли ее удержать здесь?
– О, я не удерживала! Я уверена, что не смогла бы. Она и не думает убегать теперь! Кроме того, она очень удовлетворена пребыванием здесь, ведь это крошечная деревушка, где вряд ли ее дедушка смог бы ее когда-нибудь найти. Вы увидите ее, когда немного окрепнете. О, я забыла упомяпуть, что она ваша племянница. Она и Хильдебранд – кузены.
– Похоже, я приобрел тревожное число новых родственников, – заметил он.
– Да, – согласилась она. Она колебалась, слегка покраснев. – Это напоминает мне, я должна предупредить вас, что я вынуждена называть вас Гаретом, пока мы остаемся в этой гостинице. Боюсь, вам это может совсем не понравится, но…
– Напротив, – улыбаясь, сказал он. – Вы тоже моя родственница?
– Ну да! – призналась она. – Мы… мы подумали, будет лучше всего, если я буду вашей сестрой. Видите ли, я не чувствовала, что могу быть вашей женой!
– Это я тоже помню, – сказал он. Она чуть покраснела, взглянула в сторону и сказала с некоторым смущением:
– Дело в том, что когда Аманда послала Хильдебранда за мной, она сказала Чиклейдам, будто я – ее тетя, что, должна сказать, было самым разумным. Но из этого они вывели, что я должна быть вашей женой, и сказали это врачу. Это почти разоблачило нас, потому что ведь вы знаете, какая я глупая! Я проговорилась, что вовсе я не жена, и доктор так на меня уставился! Однако Аманда тут же сказала, что я не жена, а сестра, что совершенно его удовлетворило. Я надеюсь, вы не сердитесь! Теперь я должна пойти и позвать Чиклейда. Она ушла, а когда вернулась через несколько минут, ее сопровождал Чиклейд, который внес в комнату маленький – поднос и установил на стол около кровати. Потом он сказал, что рад видеть сэра Гарета окрепшим.
Сэр Гарет принудил себя играть роль, которую от него ожидали.
– Спасибо, я слаб, как котенок, но вы увидите, как скоро я снова буду на ногах. Боюсь, что был потрясающей обузой для вас. Моя сестра рассказывала мне, как вы помогали ухаживать за мной. – Он протянул руку. – Спасибо: я вам очень признателен. Вам, должно быть, до смерти надоел беспокойный гость, но, право, я не виноват! Виноват мой племянник, юный дуралей!
– Да, сэр, это так! – сказал Чиклейд, осторожно беря его руку в свою. – Честно говоря, ему нужно устроить хорошую нахлобучку, но я не сомневаюсь, что это мисс его подговорила, и вынужден сказать, он напуган на всю жизнь. И я не сержусь за беспокойство. Если есть что-либо, что я должен сделать, пусть ваша светлость только прикажет.
– Тогда я попрошу вас меня побрить! – сказал сэр Гарет, с унынием проводя рукой по подбородку.
– Возможно, завтра, – произнесла Эстер, поджидая, чтобы подложить ему под голову еще одну подушку. – Пожалуйста, поднимите его теперь, будьте добры! Не старайся помочь себе, Гарет: Чиклейд очень сильный, ты увидишь.
– Какой у вас борцовый вес? – спросил сэр Гарет, пока хозяин нежно опускал ею на подушки. Медленная улыбка расплылась по широкому лицу.
– О, никогда не было меньше тринадцати стоунов восьми фунтов, сэр, и конечно, сейчас… ну! Осмелюсь сказать, ваша светлость легка, как перышко.
– Вы сможете насладиться множеством приятных бесед о борьбе с сэром Гаретом, когда он немного окрепнет, – нежно произнесла леди Эстер. Хозяин, которому таким образом напомнили о слабости сэра Гарета, бросил на нее извиняющийся взгляд и удалился. Она села у кровати и протянула своему пациенту ложку бульона.
– Я надеюсь, он хороший, – сказала она, улыбаясь. – Как только ваш жар начал спадать, Чиклейд убил одного из своих петухов, чтобы мы смогли приготовить вам питательный бульон. Хильдебранд был в ужасе, потому что Аманда смотрела, как ему сворачивают шею, но, полагаю, она была совершенно права, когда это делала. Похоже, она считает, что если поедет в Пиренеи, ей, может быть, придется убивать кур, хоте я бы скорее подумала, что это для нее сделает денщик. Хильдебранд – страшная неженка, и естественно, был очень шокирован желанием Аманды узнать, как сворачивают курице шею. Как вы думаете, сможете ли вы съесть кусочек тоста, если я обмакну его в бульон?
– Спасибо, я охотнее съем его сухой. Не люблю намокший хлеб! Эстер, мне бы хотелось, чтобы вы обьяснили мне, как здесь оказались, Аманда не имела права просить вас об этом. И как вы одолели свое семейство, что они согласились на такое, я постичь не могу.
– О, я не одолевала! Они думают, будто я уехала к сестре Сьюзан, потому что у ее детей корь. Не смотрите с такой тревогой. Я никогда еще не получала такого наслаждения, уверяю вас. Вы представить себе не можете, какое это утешение – избавиться от всех моих родственников! Я не похожа на самое себя, и это такая радость!
