— Если ты не выйдешь за него замуж, я выйду! — заявила Верити, примеряя перед зеркалом подвеску и золотое колечко. — Блекберн такой красивый и такой щедрый! И у него отличный вкус.
Каждый раз, когда получала подарок, Имоджен посылала ему записку с просьбой приехать, но так и не дождалась герцога. А времени между тем оставалось все меньше…
Она знала, чего он добивается. Если Имоджен хочет заставить его умолять ее выйти за него, ей придется ждать вечно. У джентльмена — даже безумно влюбленного — есть гордость. И вот, при содействии леди Ладсторп, она наконец покинула свое убежище и прибыла в лондонский особняк герцога Блекберна.
Дворецкий по имени Макки встретил ее с неожиданным энтузиазмом. Имоджен вошла в холл и удивленно обнаружила, что графиня не собирается следовать ее примеру.
— Я сделала то, что от меня требовалось, привезя вас сюда. С остальным, смею надеяться, вы с Тристаном управитесь сами. — Леди Ладсторп помахала ей на прощанье. — Завтра бал, и мне еще нужно переделать сотню дел!
То, что она при всей занятости нашла время для Имоджен, тронуло сердце девушки.
— Тетушка Рут!
Леди остановилась и окинула Имоджен внимательным взглядом.
— Что, дорогая?
— Спасибо! — проговорила Имоджен.
Графиня улыбнулась.
— Вы станете ценным приобретением для семьи, Имоджен. Если Тристан будет слишком занят и не сможет отвезти вас домой, пускай пришлет слугу за моим кучером. Я обещала вашим родителям присмотреть за вами. О том, чтобы вы возвращались в наемном экипаже, не может быть и речи. Это ясно?
— Более чем, миледи.
Имоджен все еще улыбалась, когда дверь за графиней закрылась.
— Макки, где я могу найти герцога?
— Полагаю, его милость на террасе. Он упражняется с рапирой и просил его не беспокоить.
Нетрудно было догадаться, почему Тристан счел нужным оттачивать свое мастерство. Он не только думал о подарках для невесты, но и планировал отмщение.
— Спасибо! — Имоджен в растерянности прикусила губку. — Я приехала без приглашения. Сильно ли он рассердится, если я прерву его занятия?
Дворецкий покачал головой.
— Его милость изволил распорядиться предоставить вам постоянный доступ в дом в любое время дня и ночи.
Это известие ошеломило Имоджен. Тристан так высоко ценит приватность… До нее ни одну свою любовницу он не привозил к себе домой.
— И давно он сделал такое распоряжение?
— Не могу вспомнить точной даты, миледи, — извиняющимся тоном проговорил дворецкий. — Но, думаю, это случилось после вашего первого визита.
«Столько всего произошло с той ночи…»
В течение нескольких минут Имоджен не могла говорить из страха, что заплачет. Для человека, который мало кому доверяет, открыть ей свой дом — настоящий поступок. Хотя она об этом и не знала, такое распоряжение Тристана говорило о его чувствах больше, чем он сам согласился бы признать.
— Пожалуйста, объясните, как мне пройти на террасу, Макки!
Тристан делал выпад и возвращался в прежнюю позу, вкладывая в каждое движение всю силу своего гнева. Удар. Защита. Контрответ… Час назад он снял сюртук и жилет, и теперь льняная рубашка прилипла к его телу будто вторая кожа. Ноги и руки герцога двигались изящно, как у танцора, мускулы передавали свою силу смертельному оружию в его руке. Если бы у Норгрейва хватило глупости предстать перед ним в этот момент, Тристан вонзил бы рапиру ему в сердце без всяких сожалений.
— Тристан!
Его нога соскользнула, и он пошатнулся. Восстановив равновесие, Тристан опустил рапиру.
— Имоджен?
Ее имя он произнес с благоговением. Наконец она пришла! Он прекрасно понимал, что не оставил ей выбора. Не внял ее просьбам приехать. Он обещал дать Имоджен время соскучиться и сдержал слово, хотя находиться вдали от нее Тристану было сложно.
Герцог кивнул дворецкому, и тот бесшумно удалился в дом. Внимательный взгляд Тристана оценивал каждую, самую мельчайшую деталь в ее облике. Внезапно радость, испытанная им при виде Имоджен, померкла. Что, если она явилась с менее приятными намерениями, нежели он рассчитывал?
— Ты выглядишь превосходно! — проговорил он, подходя ближе.
— И ты. — Она указала на рапиру. — Это завораживает. Ты имеешь вид красивый и смертоносный.
— Слава богу, миледи, что вы просто красивы, — ответил он. Тристану не терпелось обнять ее и зацеловать до полусмерти, однако он опасался, что она может ускользнуть от его прикосновений. — Я скучал по тебе.
— Правда? Тогда почему не ответил на мои просьбы? — спросила девушка, и по тону он понял, что обидел ее этим.
— Я игнорировал твои просьбы не потому, что равнодушен или хочу тебя наказать, — произнес он чуть охрипшим от волнения голосом. — Я пообещал не приезжать, так как знал, что могу сказать какую-нибудь глупость, к примеру…
— И какую же глупость ты мог сказать?
— Например, начать спрашивать, согласна ли ты выйти за меня, быть со мной и делить со мной постель.
Тристан отошел к стоящему невдалеке столу за полотенцем, отер пот с лица и перебросил полотенце через руку, в которой до сих пор держал рапиру.
— Идем в дом! У тебя слишком нежная кожа, чтобы выставлять ее на палящее солнце без зонтика.
Он положил руку на ее спину и мягко подтолкнул девушку к двери. Стоило им переступить порог, как появился Макки, чтобы взять у герцога полотенце и оружие.
— Подать холодные закуски в гостиную? — вежливо поинтересовался дворецкий.
— Я позвоню позже, — ответил Тристан, думая о том, что это слишком дурной тон — принимать посетителей в гостиной в таком виде.
— Идем со мной, Имоджен.
Мужчина двинулся вперед, зная, что она последует за ним в полной уверенности, будто они направляются в гостиную.
Поднимаясь по лестнице, Имоджен спросила:
— Ты планируешь принимать гостей сегодня вечером?
— Почему ты спрашиваешь? — Он обернулся и глянул на нее.
Имоджен указала на четырех горничных, которые убирали в холле.
— Простое любопытство, — быстро ответила она, думая при этом, что своим неожиданным приездом вряд ли его обрадовала. — Я подумала, что в таком большом доме должно быть много прислуги.
— Абсолютно верно. Однако я попросил экономку нанять на неделю еще людей. — Уже стоя на лестничной площадке, он перегнулся через перила и спросил: — Хочешь узнать зачем?
— Если ты хочешь ответить… — шуткой на шутку ответила Имоджен. Проходя мимо, она игриво провела пальчиком по его груди.
Этот маленький интимный жест породил у Тристана сильную потребность заключить ее в объятия, но он устоял. В данной ситуации лучшим оружием было терпение.
