– Может, ты и прав, но я бы не отказалась.
– Белл, ты сокровище, – заявил Джон, пряча улыбку. – Чем я заслужил такую награду?
– Не знаю, – пожала она плечами и поднялась. – Но если ты хочешь остаться со мной, я дам тебе мудрый совет: не умирай, – с этими словами она глубоко вздохнула и покинула комнату, не в силах смотреть, как Джон пишет письмо, которое может привести к его смерти.
Джон покачал головой, глядя ей вслед. Белл восприняла новость слишком болезненно. Но разве он мог обвинять ее? Если бы кто-нибудь попытался убить Белл, он, Джон, обшарил бы весь Лондон, как безумец, лишь бы отыскать этого негодяя и прикончить его.
Прогнав эту отвратительную мысль, Джон взялся за перо и подвинул к себе бумагу, думая, как это странно – вести переписку со своим возможным убийцей.
«Спенсер, ты что, считаешь меня глупцом? Давай встретимся в более приличном месте – может быть, в кондитерской Хардимана. Время назначай сам. Блэквуд».
Во времена их недолгого знакомства Джон несколько раз водил Белл к Хардиману. Там можно было занять столик в уютном уголке, но, что гораздо важнее, это заведение часто посещали светские матроны и дебютантки, так что вряд ли Спенсер отважится на очередную глупость. Более того, Алекс мог с удобством расположиться за соседним столом.
Джон вновь отправил посыльного к Спенсеру. Он ожидал, что ответ придет в ближайшее время: наверняка Спенсер ждет дома, желая узнать, как будет воспринято его приглашение.
Вздохнув, Джон провел ладонью по волосам. Ему следовало поговорить с Белл, но сердце его разрывалось на части, он не знал, как начать. Его жена страдала, а Джон был не в силах избавить ее от мук.
Губы Джона дрогнули в слабой улыбке. Ему нравилось называть Белл женой. Резко поднявшись, он отодвинул кресло и быстро вышел в коридор.
– Белл! – позвал он, направляясь к лестнице. – Белл, где ты?
Она появилась на верхней площадке, испуганная его громким голосом.
– Джон, что случилось? Что с тобой?
– Я просто хотел тебя увидеть. – Он беспечно улыбнулся, желая избавить ее от тревоги. – Ты всегда задаешь по два вопроса, когда достаточно одного?
– Ради Бога, Джон, не пугай меня. Не надо больше так кричать. Я и без того перепугана.
Он подошел и обнял Белл.
– Прошу тебя, дорогая, не волнуйся. Давай пойдем к тебе в комнату и поговорим.
– К нам в комнату, – поправила Белл.
– Что?
– В нашу комнату. Теперь я замужем, и мне больше не нужна собственная спальня.
– Я и не хотел, чтобы она была у тебя. Белл, вскоре наша жизнь войдет в мирное русло, обещаю тебе.
Белл позволила отвести себя в спальню. Ей очень хотелось поверить, что все будет именно так.
– Я не могу избавиться от страха, Джон, – тихо проговорила она.
Он привлек ее к себе и вдохнул сладкий аромат ее волос.
– Знаю, дорогая, все знаю. Но давай на минуту забудем о тревогах. Здесь сейчас нам нечего бояться.
Ее губы дрогнули в лукавой улыбке.
– Да неужели?
– Здесь нет никого, кроме меня. – Он провел губами по ее щеке, продвигаясь к уху. Но этого было слишком мало.
Его ладони сомкнулись на ее спине, он привлек
Белл к себе интимным движением, целуя каждый дюйм ее кожи, касаясь пальцами шеи. В этот момент со стороны двери донеслось громкое покашливание.
Джон даже не обернулся, помахав рукой назойливому слуге.
Покашливание повторилось.
Оно было таким настойчивым, что Джон нехотя оторвался от Белл и обернулся. На пороге стояла изысканно одетая дама со странным выражением лица. Джон никогда прежде не видел ее, хотя эти синие глаза – яркие, огромные, совсем как…
Испытывая неловкость, он обернулся к Белл, еще придавленной к кровати его телом. Она была так бледна, что, казалось, вот-вот лишится чувств.
– Мама?
Джон отпрыгнул от кровати с завидным проворством.
Кэролайн, графиня. У орт, стаскивала перчатки, едва сдерживая закипающую ярость.
– Вижу, после нашего отъезда ты не теряла времени, Арабелла.
Белл вздрогнула. Мать назвала ее полным именем – этот был плохой признак.
– Да, – робко пробормотала она, – ты права.
Графиня обернулась к Джону.
– Пожалуй, вам будет лучше удалиться.
– Нет! – поспешно воскликнула Белл. – Он здесь живет.
– Надеюсь, я ослышалась.
Джон поспешно шагнул вперед.
– Вероятно, мне следует представиться. Я лорд Блэквуд.
Кэролайн не подала ему руки.
– Очень мило с вашей стороны, – ледяным тоном отозвалась она.
– А это, – продолжал он, указывая на Белл, – моя жена, леди Блэквуд.
– Прошу прощения?
Кэролайн держалась с великолепной холодностью.
– Мы поженились, мама, – со слабой улыбкой объяснила Белл, – еще вчера.
Кэролайн окинула дочь недоверчивым взглядом, затем посмотрела на стоящего перед ней мужчину.
– Белл, не могли бы мы с тобой поговорить наедине? – Она схватила дочь за руку с силой, никоим образом не соответствующей любезному тону, и потащила ее в сторону. – Ты спятила? – прошипела она. – Ты понимаешь, что натворила? Где, черт возьми, Эмма? Как она допустила такое?
Слушая графиню, Джон подумал, не является ли эта способность задавать бесчисленные вопросы и не дожидаться ответа фамильной чертой.
Белл приоткрыла рот, намереваясь что-то сказать, но Кэролайн предупреждающе подняла руку.
– Не надо! Не желаю слушать! – быстрым движением она оттолкнула Белл обратно к Джону.
– Мама, если ты выслушаешь… – начала Белл, но осеклась, встретившись с уничтожающим взглядом Кэролайн.
– Прошу меня простить, – сдержанно произнесла Кэролайн, обернулась к двери и позвала: – Генри! – Белл и Джон услышали приглушенный ответ, за которым последовало приказание Кэролайн: – Сию же минуту. Генри!
– Мне не нравится, когда ко мне относятся, как к взбалмошному ребенку, – прошептал Джон на ухо Белл.
– Взбалмошный ребенок – это я, – прошептала она в ответ, – по крайней мере для них. Так что наберись терпения.
На пороге появился отец Тзелл Генри, граф Уортский, был привлекательным седовласым мужчиной, излучающим добродушие. При виде единственной дочери его глаза засветились любовью.
– Белл, детка, что ты делаешь в Лондоне?
– Да так, ничего особенного, – промямлила Белл.
– Она вышла замуж, – невозмутимо сообщила Кэролайн.
Генри промолчал.
– Ты меня слышишь? – вскипела Кэролайн, внешнее спокойствие которой наконец-то дало трещину. – Она вышла замуж!
Генри устало вздохнул и провел ладонью по редеющей шевелюре.
– Разве ты не могла подождать, Белл?
– Дело не требовало отлагательств.
Кэролайн порозовела, не желая думать о двусмысленности этого заявления.
– Ну, несколько дней ничего бы не решили, – продолжал Генри. – Неужели ты думала, что мы не одобрим твой выбор? Плохо же ты нас знаешь. Мы позволили тебе отвергнуть десяток достойных поклонников, в том числе и молодого Эктона, отец которого был моим лучшим другом. Этот молодой человек кажется мне вполне приличным. Вероятно, у нас не нашлось бы возражений против твоего брака с ним, он промедлил, – если, конечно, я не ошибаюсь и ты замужем именно за ним.
