Реган, стараясь ступать как можно тише, подошла к закрытой двери в спальню и положила руку на ручку. Дверь она открыла ровно настолько, чтобы просунуть внутрь голову. Портьеры на окнах были задернуты, поэтому в комнате было темно. И все же кое-что можно было рассмотреть.
Матери Дэра в постели не было.
Мягкий шелест ткани заставил Реган обернуться, но было слишком поздно. Леди Пашли с силой толкнула Реган в спину, из-за чего та влетела, спотыкаясь, в пустую комнату.
Этот удар что-то напомнил Реган, но у нее не было времени копаться в памяти. Ударившись плечом о столбик кровати, она упала на пол.
Реган подняла глаза на маркизу:
— Это вы толкнули меня на дорогу!
— Если бы я знала, что Хью взбредет в голову жениться на такой глупой девчонке, как ты, я бы толкнула тебя сильнее.
Аллегра пнула Реган и навалилась на нее сверху. Хоть они и были примерно одного роста и веса, маркиза обладала поразительной для женщины силой.
Пытаясь освободиться, Реган замахала кулаками. Один из ударов попал леди Пашли в глаз. Маркиза яростно взвыла и вдруг потянулась за чем-то, что было спрятано у нее за корсетом.
Ножницы герцогини!
— Нет! — Реган изогнулась и попыталась сбросить с себя взбешенную противницу. Она схватила сжимавшую ножницы руку маркизы и изо всех толкнула ее, чтобы отвести от лица острый железный конец.
Ножницы продырявили ковер над головой Реган.
— Ты все испортила! Зачем? — зашипела Аллегра, снова занося ножницы.
Реган изо всех сил ударила по ее руке. Ножницы полетели в сторону.
Не успела Реган ощутить вкус победы, как леди Пашли схватила ее за шею.
— Зачем? Зачем? Зачем? — закричала маркиза ей в лицо.
Реган ловила губами воздух и, задыхаясь, старалась разжать беспощадные пальцы, стискивающие ее горло. Леди Пашли заскрежетала зубами и навалилась на нее всем телом.
Давление крови в венах отозвалось ревом в ушах. Перед глазами Реган замелькали вращающиеся пятна. С каждой секундой она теряла силы. Реган не могла разжать цепкую хватку противницы, поэтому ударила в то, что было ближе всего к ней. Удар пришелся в нос.
— Нет!
Безжалостные пальцы разжались, и Реган тут же закрыла руками шею, чтобы защититься от следующей атаки леди Пашли. Натужно втягивая воздух, она не сразу заметила, что они уже не одни.
Потеряв на время способность говорить, Реган молча наблюдала за тем, как Дэр пытался совладать со своей невесткой. Перекатившись на бок, она увидела лицо герцога. Его губы шевелились, но из-за гула в голове Реган ничего не слышала. В дверях неожиданно возник Маффи. Дэр подтолкнул леди Пашли к дворецкому и повернулся к ней спиной.
Видя жуткое, искаженное яростью и мукой лицо маркизы, Реган поняла, что оно еще долго будет преследовать ее в видениях. А тем временем дворецкий и пришедший ему на помощь герцог наконец смогли вытащить разъяренную женщину из комнаты.
— Реган!
Она вздрогнула от легкого удара по щеке. Наверное, она лишилась чувств, потому что не помнила, как очутилась в объятиях Дэра.
— Не засыпай.
— Грубиян, — прохрипела она, но тут же смягчила свое обвинение улыбкой.
— Господи, Реган… Я уже подумал… — Он обнял ее так крепко, что ей показалось, будто она сейчас снова начнет задыхаться, но у нее не было сил на то, чтобы жаловаться. — Что ты сказала Аллегре? Из-за чего она превратилась в чудовище?
— Я пожалела ее, — ответила Реган. Из ее пострадавшего горла донесся сиплый шепот. — Но я обещаю: второй раз я этой ошибки не повторю!
Врач велел Реган неделю не вставать с постели. Если бы не травмированное горло, она бы, наверное, сразу сказала ему, что редко выполняет указания, даже те, которые направлены на ее же благо. С постельным режимом было покончено сразу после того, как Реган проснулась.
В библиотеке она нашла Фроста и Дэра. Они неторопливо беседовали, попивая бренди.
— Ты ведь должна лежать, Реган, — произнес Дэр, и мужчины с укоризненным видом покачали головами.
Реган недовольно надула губки.
Ее брат, наверное, догадался о ее мыслях.
— Советую тебе в следующий раз привязать ее к постели. Или хорошенько поколотить. Только так можно совладать с этой упрямой девчонкой.
Реган показала брату язык. Но Фрост шутил. Он никогда не бил ее, как бы плохо она себя ни вела. Его гнева нужно было бояться маркизе. Когда он узнал о том, что произошло, лишь общими усилиями Дэра, Сейнта и Вейна его удалось удержать от похода к магистрату, где он собирался собственными руками задушить эту женщину.
Реган приятно было осознавать, что ради нее брат готов был пойти на убийство, но она считала это совершенно лишним. Маркиза и так понесет заслуженное наказание за свои злодеяния.
Поскольку джентльмены сидели в креслах, Реган указала на диван. Этот жест означал, что она собирается присоединиться к ним, не спрашивая разрешения ни у Дэра, ни у Фроста. Но Дэр поймал ее руку, притянул жену к себе и усадил ее на колени.
Реган не возражала. После того как Дэр вынес ее из дома своей семьи, он почти не отходил от нее. Когда Реган осматривал врач, ее муж стоял рядом, и это его рука влила ей в горло порцию противной настойки опия, чтобы она могла не думать о леди Пашли и уснуть.
— Где? — прохрипела Реган, показывая на пустые кресла.
Перед тем как Дэр заставил ее заснуть, Син, Вейн, Рейн, Хантер и Сейнт наведались к Бишопам. Как старшие братья, они по очереди то бранились, то сочувствовали, то суетились вокруг Реган, как только губы ее начинали дрожать, а в глазах появлялись слезы. Ей стало жаль, что она не попрощалась с ними.
— Это доктор их прогнал, — сказал Фрост. — Когда они узнают, что ты снова принимаешь посетителей, у нас опять не будет отбоя от гостей.
Реган посмотрела на брата. Она-то знала, что на самом деле ему ужасно нравилось, когда в их старом доме кипит жизнь и звучит смех.
Она подняла глаза на Дэра.
— Отец? — с трудом, едва слышно произнесла она.
— Дома, с матерью.
Он не упомянул о том, что его родители были заняты подготовкой к похоронам Чарльза.
Дэр рассеянно погладил пальцы жены.
— Пока ты спала, я встречался с магистратом. Он не сомневается, что даже если моему отцу будет выдвинуто обвинение, его оправдают, потому что очевидно, что герцог Родский защищался.
— Лондон должен сказать спасибо твоему отцу за то, что он избавил его от сумасшедшего убийцы, — протянул Фрост, отпивая бренди. — Сифилис лишил ума не одного несчастного.
Врач, осмотревший тело Чарльза, настоял на том, чтобы осмотреть также и леди Пашли. Он пришел к выводу, что маркиз был не единственной жертвой своей распущенности. Пытаясь произвести наследника, он передал неизлечимую болезнь своей прекрасной жене. Чарльз всегда был злым и несдержанным человеком, и никто не заметил, что эта страшная хворь снедала и маркизу.
