Доминик выразительно посмотрел на друга.
— Ты стал другим человеком после того, как снова попал в сети Арабеллы, Доминик. Совсем другим человеком, — скорбно покачал головой Хантер.
— По крайней мере, ты все время на это жалуешься. Что ж, посмотрим, как ты себя поведешь, когда встретишь женщину, на которой захочешь жениться.
Хантер с отвращением фыркнул:
— Уверяю тебя, я не намерен связывать себя подобными узами еще много-много лет. И если однажды мне придется подчиниться судьбе, это не внесет решительно никаких перемен.
— Посмотрим, — произнес Доминик.
— Что ж, посмотри, — фыркнул Себастьян, пригубив новую порцию бренди. — К завтрашнему дню все готово?
— Почти, — отозвался герцог, думая об Арабелле.
— Как же я буду рад снова вернуться в Лондон. Не знаю, как ты только выдерживаешь жизнь в глуши. Готов поспорить, здесь даже не слышали о таких играх, как фараон или макао.
Доминик рассмеялся:
— Полагаю, тут ты прав. Сомневаюсь, что во всей этой деревне найдется более завзятый картежник, чем ты. Придется тебе подождать возвращения в Лондон, чтобы вновь предаться своей страсти.
Хантер вздохнул и сделал еще один глоток из бокала:
— Славный, славный Лондон, как я тоскую по твоим соблазнам!
Доминик снова рассмеялся и, взяв шляпу, перчатки и стек, вышел из особняка.
Лучи заходящего солнца лились сквозь листву деревьев, яркими пятнами ложась на траву. Тут и там выглядывали желтые примулы, хотя колокольчики уже отцвели. Теперь их место заняли голубые незабудки, радующие глаз на фоне коричневых и зеленых пятен травы и земли. Неподалеку тихо ворковала голубка, этот звук был хорошо различим среди пения маленьких пташек. Арабелла шла вперед, под ее ногами похрустывали тонкие веточки.
Она направилась дальше по дороге, которая вилась среди огромных старых дубов, а затем остановилась в неуверенности — к ней приближался неизвестный всадник, скачущий галопом по лесу. Он был еще далеко, но показался Арабелле смутно знакомым. Прошло еще несколько томительных секунд — и она наконец узнала этого человека.
Арабелла уставилась на него. Сердце словно перестало биться, а легкие — дышать.
Он был одет, как всегда, безупречно — черный фрак, темно-желтые бриджи, высокие сапоги, начищенные до блеска. Солнечный свет вызолотил черные волосы, а ветерок растрепал их, придав мужчине весьма соблазнительный вид.
— Доминик? — прошептала она.
Неужели это и впрямь он? Или это лишь продукт ее воспаленного сознания?
— Арабелла.
В его глазах горела любовь. Ни следа ярости, гнева или боли, которые она помнила с их последней встречи. Казалось, он был рад их встрече и испытывал облегчение. Спрыгнул с лошади и двинулся к Арабелле. Ошибки быть не могло.
— О, Доминик!
Не сдержавшись, Арабелла помчалась к нему и упала в его объятия. Уткнувшись лицом ему в грудь и чувствуя, как надежные руки обнимают ее, она повторила:
— Доминик…
Доминик что-то бормотал, осыпая ее поцелуями, поглаживая руками спину. Наслаждаясь его прикосновениями, Арабелла неожиданно вспомнила: мистер Смит. Его угрозы. И внезапно отчаянно испугалась того, что натворила.
— Прости мне эту мимолетную слабость. Я никак не ожидала тебя здесь увидеть.
Арабелла попыталась говорить холодно и безразлично, но не сумела убедить даже саму себя. Попыталась отстраниться, высвободиться из кольца сильных рук, но Доминик только крепче сжал объятия, не давая ей отойти. Арабелла не смела поднять на него глаза, боясь, что не сможет сыграть нужную роль, чтобы защитить его от опасности.
— Ты приехал повидать Арчи?
Горло сжималось, слова приходилось выталкивать, отчего они звучали неловко и неестественно. Голос в любой момент мог сорваться.
— Я приехал за тобой, Арабелла.
В наступившей тишине раздавался только шелест листьев, которыми играл беззаботный ветерок.
Медленно, неохотно, не в силах больше противиться, Арабелла подняла голову и встретилась взглядом с Домиником. Его темные глаза ласково смотрели на нее.
— Нет, тебе не следует так говорить. Ты не должен этого делать. — Она вцепилась в лацканы его фрака, безмолвно умоляя уехать. — Ты не понимаешь!
Она отвела взгляд, зная, что все делает неправильно.
— Арабелла, все в порядке. Я знаю о Смите.
Ее сердце дрогнуло. В животе холодным клубком свернулся страх.
— Ты знаешь? — Арабелла побледнела от ужаса и почувствовала, как его руки сжались на ее талии. Она подняла на него перепуганный взгляд. — Не может быть, — прошептала Арабелла, озираясь. — Ты не можешь, не должен об этом знать! Боже правый, он же убьет тебя! Доминик, он…
Но он нежно взглянул на нее и осторожно коснулся пальцами ее затылка, одновременно успокаивая и заставляя посмотреть ему в глаза.
— Арабелла, я позаботился о Смите. Он ничего не сделает. Вам с Арчи ничего не угрожает.
— Это касается не меня…
— Я знаю, чего это касается. — Он погладил ее по волосам. — И я тоже в полной безопасности.
— Слава богу! — воскликнула Арабелла и прижалась к нему, покрывая поцелуями его шею, щеки и подбородок. — Я так боялась за тебя… Но как?.. — Ее посетила ужасная мысль, и Арабелла снова похолодела. — О боже, он все-таки опубликовал всю правду, как обещал, это случилось?..
— Он ничего не опубликовал, Арабелла, и не сделает этого.
И Доминик рассказал ей все. Что Смит вовсе не Смит, а виконт Линвуд. И почему он пришел к ней с угрозами. Арабелла наконец поняла.
— Ты уверен в этом?
— Нельзя быть ни в чем уверенным полностью, Арабелла, но я не думаю, что Линвуд рискнет репутацией своей сестры. Как и Мисбурн не допустит позора дочери.
Арабелла вспомнила тихую красивую девушку, которую видела в аптеке в Лондоне, и ощутила сочувствие к леди Марианне.
— Но ты ведь не собирался на самом деле унижать ее, верно, Доминик?
— Ты же знаешь, что нет. Но пока Мисбурн и Линвуд верят в обратное, мы в безопасности.
Арабелла не знала, сколько времени они простояли вот так, обнявшись, на дороге в лесу. Время утратило всякое значение. Она понимала лишь одно: Доминик в безопасности, ее ребенку ничего не угрожает, а значит, каким-то образом, все обязательно будет хорошо.
Арабелла посмотрела в глаза мужчины, которого любила л которому нанесла страшную рану.
— Я столько раз обманывала тебя с тех пор, как мы встретились в заведении миссис Сильвер. И мне очень жаль, что я так поступала. Надеюсь, ты сможешь меня простить. Я люблю тебя, Доминик.
— Я тоже люблю тебя, Арабелла. И это я должен извиниться. Я не могу простить себе того, как я обошелся с тобой в комнате борделя, и того, как поступил впоследствии. Я должен был просто помочь тебе, а не превращать в свою любовницу.
