– Я не хотел, чтобы Карр знал, что я здесь. Затем я нашел тебя, а потом узнал, кто ты. Я обязан тебе жизнью, Фейвор. Я подумал, что если ты узнаешь мое имя, ты не позволишь мне помочь тебе…
– Помочь? – переспросила она, поднимая тонкую простыню, словно могла спрятаться в нее от него. – И ты мне помог тем, что сделал неверной женой? Наставил рога собственному отцу?
Она отодвинулась от него на самый дальний край кровати. В ее глазах отражался ужас.
– Рейн! – Ганна закрыла дверь и, прихрамывая, двинулась вперед.
– Ты же сказала, что сделала его больным каким-то зельем, – с отчаянием воскликнул Рейн, не отрывая глаз от дрожащей Фейвор, – что он не встанет с постели! Может быть, тебе неверно сообщили. Он, возможно, все еще болен…
– Нет, – ответила Ганна. – Я сама его видела. Должно быть, он не выпил воду со снадобьем сегодня утром. Если Карр найдет тебя здесь, с ней, он тебя убьет!
У Фейвор вырвалось рыдание, которое заглушило для Рейна все остальное.
– Что за дьявольская семейка! Ты думал, что, уложив меня в постель после нашего с ним венчания, ты отплатишь ему за те годы, которые провел в тюрьме?
– Нет, Фейвор, клянусь, это не так. – Он протянул руку и, только увидев выражение ее лица, осознал, что по-прежнему голый.
В ярости он соскочил с кровати и в мгновение ока оделся. Ганна схватила его за руку.
– Рейн!
Он сердито стряхнул ее руку и подошел к Фейвор. Она отпрянула от него, паника исказила ее красивое лицо.
– Нет, нет. О, Боже, как ты мог?
У него не оставалось выбора, как сказать ей все сейчас, в присутствии Ганны.
– Ты не изменила мужу, Фейвор.
– Что? – шепнула она.
– Ты обвенчалась со мной вчера ночью, а не с Карром.
– Нет, – выдохнула она. – Это невозможно.
– Это правда. Ганна напичкала Карра снотворным, пока я ездил в аббатство к югу отсюда. Тамошняя настоятельница передо мной в большом долгу. Она прислала сюда священника.
– Но камердинер… – Белая как мел Фейвор дрожала мелкой дрожью.
Ему захотелось обнять ее: он шагнул вперед, но, увидев в ее взгляде панику, решил не торопиться. Надо все объяснить, она должна осознать все, что произошло с ней… с ними.
– Рэнкл был моим представителем.
– Почему?
– Ты видела, как Карр обращается со слугами. Рэнкл был счастлив отплатить ему таким образом.
– Но свидетельство! Майра сказала, что оно в порядке!
– Майра поверила в то, что хотела видеть. Свидетельство называет твоим мужем Р. Меррика. У меня нет титула пэра.
– Р. Меррик. Рейн Меррик. – Фейвор качнуло.
– Я не мог позволить тебе выйти за него замуж, Фейвор. Он бы убил тебя. Этот план, твой проклятый Богом план, никогда бы не сработал.
– Это ты помешал ему сработать. Ты не дал мне выполнить мое обязательство, – ответила она с ужасом в голосе. – Ты все погубил. Зачем… О Господи! – Она вскинула голову и посмотрела на него глазами раненого животного. – Ты даже переспал со мной сегодня утром для того, чтобы этот брак нельзя было аннулировать. Не так ли?
Рейн не мог опровергнуть это обвинение. Действительно, он вошел в ее комнату именно с таким намерением. Но, едва он ее увидел, в нем вспыхнула страсть, и тогда единственным его желанием стало любить ее; найти в жизни, полной боли, сожалений и печали, короткую интерлюдию любви. Она увидела его виноватое лицо.
– Только сначала, – хрипло прошептал он. – Не…
– Уходи! – в отчаянии крикнула Фейвор. – Убирайся отсюда! Оставь меня! Уходи!
– Фейвор, пожалуйста, я тебя умоляю…
– Уходи! Разве ты сделал мало? Похитил мое сердце, мою честь, мою гордость, и… уходи! – Она упала на пол, содрогаясь от рыданий.
– Послушай ее, – настаивала Ганна, дергая его за руку. – Ты ничего здесь не сделаешь, Рейн, и, уж конечно, мертвый ты ей не поможешь!
– Не помогу? – тупо переспросил Рейн, глядя на маленькую фигурку у своих ног, боясь прикоснуться к ней и не в состоянии уйти.
– Подумай! – проскрипела Ганна. – Карр тебя убьет и займет твое место, Рейн. Никто еще не знает о вашей свадьбе. Рэнкла можно заставить молчать, а имя Карра тоже начинается на «Р».
Она права. Ему нельзя умирать. Ему надо уйти.
– Фейвор!
Она сжалась еще сильнее, пряча глаза. Сдерживая гнев и отчаяние, он повернулся и вышел из комнаты.
Фейвор лежала на полу, свернувшись калачиком в спутанных простынях, до сих пор пахнувших их любовным запахом.
Рейн Меррик. Насильник. Сын ее врага. Ее предатель. Ее муж. А скоро придет Карр… и захочет знать… а Майра уехала… и она осталась одна, в таком одиночестве, как никогда раньше, потому что даже вчера ночью у нее был Рейф… Рейн. Она рывком села, эта мысль причинила ей физическую боль.
Ей надо убираться отсюда. Уехать. Но куда? Всю жизнь ее перевозили с места на место. Маленький городок, где она родилась, эти роковые берега, французский монастырь. У нее не было дома. У нее была только цель, и та стала недостижимой. Она знала лишь, что не может здесь оставаться.
Фейвор встала и оделась, дрожа от спешки. Быстро набросила накидку, приоткрыла дверь в коридор и выглянула. Никого. Она прошла по коридору мимо парадной лестницы к черной и крадучись спустилась вниз. Благополучно миновав кухни и кладовые, сопровождаемая поклонами изумленных слуг, она выскочила на улицу во внутренний двор.
Через минуту Фейвор уже была в конюшне. Удивленный грум, запрягающий в карету лошадей, остановился и дернул себя за хохол.
– Где Джейми Крейг? – спросила она его.
– Он был…
– Я здесь, мисс Донн. – Великан появился из стойла, вытирая огромные руки о кожаный фартук.
– Где Майра?
Джейми предостерегающе взглянул в сторону грума. Какая разница? Теперь все кончено.
– Миссис Дуглас уехала одна сегодня рано утром, – ответил он. – Она сказала, что собирается навестить родственников на севере и вернется к обеду. Прошу прощения, мисс, но вы совсем плохо выглядите. С вами все в порядке? – На его грубом лице появилось озабоченное выражение.
– Да, – прошептала она. – Только я хочу… то есть мне необходимо уехать. – Она молилась, чтобы он не спросил ее куда, потому что она не имела ни малейшего представления об этом. Знала только, что должна уехать, и Джейми был ее единственной надеждой.
– Сейчас, мисс?
– О да, пожалуйста, Джейми!
Он снова бросил тревожный взгляд на грума, который смотрел на них с нескрываемым любопытством.
– Пожалуйста!
– Конечно, мисс. Сию минуту, мисс. Я только запрягу лошадей в карету. – Он повернулся, и его взгляд обжег подслушивающего грума. – Вы можете сказать мне, куда мы едем, когда мы тронемся.
В конце концов оказалось, что ехать некуда, кроме дома ее брата в двадцати милях от побережья.
