– Во-первых, ваш неуправляемый подопечный совершенно испоганил наш план своими ребячьими играми в лесах. Теперь же это пустоголовое отродье очертя голову взялось за дело, которое следовало предоставить людям с трезвым умом и твердой рукой. – Епископ злобно взглянул на Хордата, словно это он начал осаду.
– Прежде чем обвинять меня в поступках, которые совершил Саксбо, – немедленно парировал Хордат, – вспомните, что именно я убедил юношу в том, что ему следует бороться за корону, иначе трона ему не видать. А начинать это дело без принца и не стоило. – Епископ неохотно кивнул, не переставая хмуриться. – Кроме того, критикуя Саксбо, вспомните о совершенно бесполезных колдунах, которые, как вы уверяли, окажут нам неоценимую помощь. Кажется, они окончательно исчезли как раз в тот момент, когда от них могла быть хоть какая-то польза.
– Гита действительно ушла, – кивнул Уилфрид с притворной любезностью и сложил руки на огромном животе. – Она сказала, что в назначенное время придет, чтобы одержать победу, которую обещала нам.
Уилфрид ни за что не признался бы Хордату в том, как он сам был обескуражен, когда понял, что колдунья удивлена и растеряна.
– Меня нисколько не беспокоит ее отсутствие, – заявил Хордат, скрестив руки на мясистой груди.
– Ха, – засмеялся Уилфрид, – ты, кажется, очень доволен младшей – ведь эта женщина постоянно виснет у тебя на руке… если не сказать больше.
– О да! Предполагается, однако, что праведный священник и понятия не имеет о таких делах. – Хордат достаточно вытерпел от высокородного святоши и не мог дождаться, когда они наконец расстанутся. – Мы тратим бесценное время на пререкания, когда нам брошен вызов и мы стоим перед лицом реальной опасности. Давайте обдумаем, как нам действовать дальше, чтобы выиграть эту жизненно важную битву, начатую с излишней поспешностью.
Брина резко обернулась, заслышав знакомый звук: деревянный посох с кристаллом ритмично стучал по каменному полу туннеля и направлялся к ней.
– Дедушка, как ты нас нашел?
Старый колдун вышел из темноты, не обращая внимания на коренастого саксонского стражника с широким обнаженным мечом, блестевшем в свете смоляного факела.
– Подумать только, ты спрашиваешь меня об этом после всех этих лет и после всего, чему я тебя учил! – Глиндор не стал тратить времени на то, чтобы рассмотреть маленькую пещеру и ее скудную меблировку, он только гневно затряс своей белой гривой. – Как ты могла усомниться в том, что я легко узнаю об этом с помощью колдовства?
– Я никогда не сомневалась в твоих способностях наложить любое заклятие. – Брина двинулась навстречу столь неожиданно прибывшему гостю. Улыбка на ее лице была жалкой. – Просто твое могущество лишний раз доказывает, как малы мои собственные способности, – она криво усмехнулась. – Я спела молитву-заклятие против вторжения, а ты так легко проник сюда.
– Гм, – тихонько проворчал Глиндор. Он решил, что ему здесь не рады, поэтому и не хотели впускать.
Опасаясь задеть достоинство колдуна, Брина поспешила объяснить: она пыталась воспользоваться заклятием, чтобы никто вообще не смог сюда войти.
– Я пыталась защитить нас от злой колдуньи. Я боялась, что она попытается нас отыскать, чтобы закончить дело, начатое другими.
– Она придет, – согласно кивнул Глиндор с ясным выражением лица. – Я звал ее, и она придет.
Брина была потрясена тем, что дед, которого она так любила, намеренно вызвал к ним злую фурию. Она давно привыкла к быстрой смене его настроений. Всю жизнь она сталкивалась с тем, что принимаемые им решения были непонятны для нее, и тем не менее оказалась не готовой к этому неожиданному поступку, совершенному с какими-то таинственными намерениями.
– Хм, – пробурчал он, но на этот раз в его голосе была редко проявляемая им нежность. – Я знаю, что делаю. Или ты сомневаешься, правильно ли я понимаю сообщения, полученные без помощи слов?
– Нет! – тотчас же воскликнула она, но уголки ее губ озабоченно опустились. – Просто моя неспособность воспринимать подобные сообщения вводит меня в заблуждение, меня одолевают необоснованные страхи.
Глиндор грустно улыбнулся. Он пожалел, что набросился на женщину, которой за последние несколько недель и без того досталось много неприятностей. Он крайне редко обнаруживал свою привязанность к ней, но сейчас протянул руку и погладил ее темные кудри, нечесанные с тех самых пор, как она появилась здесь и не покладая рук трудилась, чтобы спасти своего любимого.
– Как дела у Вулфейна?
Ласковый тон старика, назвавшего ее мужа по имени, очень удивил Брину.
– Он сдает, – мрачно ответила она, – в первые часы после моего прихода он словно ожил. Я уже начала надеяться, что он быстро поправится. Но ночью он заснул таким глубоким сном, из которого мне не удалось его вывести ни лекарствами, ни молитвами.
– Подобно Ане? – вопрос был задан тихо, но Глиндор знал, что произошло с его правнучкой.
– Да, как Аня, – в голосе Брины слышались боль и печаль. – Его тело заживает хорошо, но дух его уходит.
– Ясно. Видно, Гита узнала о его ранении и наложила такое же заклятие и на него. – Черные глаза колдуна пылали негодованием. – Но как Ивейн избавил Аню от ее влияния, так и я уничтожу заклятие, наложенное на Вулфа. Именно поэтому я избрал это место для моей последней битвы.
Брине стало стыдно, что она хоть на мгновение усомнилась в том, зачем дед разыскал их тайное убежище. В следующее мгновение она уже пыталась преодолеть внутренний конфликт, грозивший разорвать ее надвое: с одной стороны, она испытала огромное облегчение оттого, что дед способен освободить Вулфа от пагубного влияния Гиты; с другой стороны, ею овладела глубокая печаль – победив в битве, которую он давно предвидел, дед покинет ее навсегда.
Видя ее замешательство, Глиндор твердо, но очень ласково упрекнул ее, напомнив о другом:
– Для того чтобы одержать победу и спасти Вулфа, мне нужна ясность ума. Только в этом случае у меня будет достаточно энергии, чтобы управлять силами, помощь которых мне потребуется.
Брина поняла, что этими словами он не только пытался ее утешить. Он хотел, чтобы она ушла. Более того, она должна была увести с собой стражника-саксонца. Видимо, неверие в могущество друидов могло бы стать серьезным нарушением течения природной энергии, необходимой для выполнения важной задачи.
Однако покидать пещеру даже в сопровождении могучего Седрика с обнаженным мечом наготове было небезопасно. Чтобы не мешать Глиндору, достаточно отойти в другой конец туннеля на небольшое расстояние от старого колдуна.
Несмотря на то, что мысли Брины были заняты предстоящим делом и битвой, которую предвкушал Глиндор, ее позабавила реакция Седрика на предложение пройти с нею в туннель, оставив Глиндора наедине с Вулфом. Судя по тому, как резво Седрик поднялся и зажег еще один факел, стражник испытал явное облегчение оттого, что может хотя бы на время отойти подальше от колдуна, так неуютно он чувствовал себя рядом с ним. Он, несомненно, слышал разговоры о таких необъяснимых вещах, как колдовство и заклятия, и побаивался Глиндора.
