унижение, все же решил быть хитрее и сделать вид, что простил ей это. Однако в глубине души непременно желая подчинить эту непокорную девицу своей воле, Асатиани вынашивал холодный план мести. Амир думал о том, что после того, как завоюет ее, и она станет его очередной временной женой, он, конечно же, будет упиваться своей победой. А после того как натешится ею вдоволь и Софико ему надоест, без сожаления расстанется с ней. И тогда уже она, как и его первая жена Дилара, будет при расставании плакать и говорить, что любит его. Да и Софико тоже когда-нибудь будет лить по нему слезы, и вот тогда он будет отмщен за эту унизительную пощечину. А он холодно отвернется от нее и уйдет.
Да, именно так и будет, думал Амир, не спуская поглощающего взгляда с девушки, сидящей перед ним на скамье. Но сейчас он должен был завоевать ее. Он должен был доказать и себе, и ей, что если уж он захотел получить женщину, то получит ее, ибо другого развития событий просто не может быть.
И теперь Амир мучительно гадал, как вызвать интерес Софико к себе. И впервые в жизни пожалел, что не может быть таким галантным и умелым в обращении с девицами, как Серго. Но вести себя подобно братцу Амир тоже не мог. Натура Амира, горячая, властная, суровая, не давала, подобно глупцу и бездельнику Серго, петь комплименты, читать стихи, восхищаться глазами девиц в поэтичной форме, непрестанно вздыхать, слащаво улыбаться, гулять по саду и читать вслух слюнявый роман, как происходило это сейчас. Нет, Амир знал, что никогда не сможет вести себя так. Амир привык брать и властвовать над женщинами, а не просить девиц о милостях, ибо это претило всему его существу.
– Ты уже устроил нашего гостя? – спросил вдруг вкрадчиво Серго по-грузински.
– Гостя? – опешил Амир. – Месье Сабашвили мой секретарь и будет жить, как и все, в общем доме при дворце.
– Но там столько народу, – пролепетал князь и обратил заискивающий взор на юношу. – Вам, мой дорогой, будет неудобно.
– Серго, все мои джигиты живут там, – опешил Амир, даже не ожидая от братца такого явного проявления интереса к юноше в первые же минуты.
– Но ты сам, когда ночуешь здесь, располагаешься во дворце вместе с нами! – воскликнул Серго возмущенно, продолжая говорить по-грузински. Софья с интересом следила за разговором мужчин и понимала уже через слово. Уроки Гиули оказались очень полезны. – И почему Тито должен жить со всеми этими грубыми людьми? Я думаю, ему стоит подыскать небольшую комнату во дворце, неподалеку от твоего кабинета. И ему удобнее будет.
– Серго, ты забыл? Я твой брат! – произнес недовольно Амир. – К тому же Верико Ивлиановна настояла, чтобы я жил во дворце вместе с вами. Я совсем не горел желанием обитать в этих помпезных комнатах. Я джигит и привык к походным условиям. И не понимаю, отчего мой секретарь должен жить во дворце, словно наш родственник?
– Оттого, что я так хочу! – уже взвизгнул Серго. И все трое молодых людей удивленно уставилась на князя. Амир прищурился и чуть оскалился в короткую густую бороду, понимая, что сделал удачный выбор парня. Да, Амир рассчитывал, что он понравится Серго, но не ожидал, что до такой степени, раз его братец в первую же встречу будет так яро лебезить перед Тито, явно желая в будущем получить от юноши нечто большее. – Пойдемте, мой дорогой, я покажу вам дворец и вашу новую комнату, – важно заявил Серго и, подхватив парня за локоть, поспешил с ним прочь из сада.
– Благодарю вас, Серго Леванович, – залепетал юноша, явно польщенный таким вниманием князя Асатиани.
Амир проводил Серго и Тито мрачным взглядом, про себя подумав, что все складывается как нельзя лучше. И тут же перевел темный взор на Софико, которая так и сидела тихо на скамье и, поджав губки, смотрела вслед удаляющимся молодым людям. Асатиани понял, что стремительный уход Серго задел ее. Хмуро улыбнувшись, Амир чуть придвинулся к девушке.
– Вы сегодня бледны, Софико, – произнес он глухо. Девушка тут же вскинула на него взор, и он продолжил завораживающим баритоном: – Я уже говорил вам, что грузинское платье вам к лицу.
Софья, услышав его вкрадчивый и какой-то заискивающий тон, который был совершенно не свойственен Амиру, осталась сидеть на месте, подавив в себе первое желание немедленно уйти от него, ибо боялась его новых выходок и обидных слов. Она даже выдавила из с ебя тихую печальную улыбку и подняла на него яркий зеленый взор.
– Благодарю, – ответила она тихо.
Амир сделал еще шаг и замер сбоку от нее у скамьи.
– И ваши косы… – он замялся, не зная, как выказать то, что с косами она выглядела невероятно соблазнительной и юной, лет на шестнадцать. Он отчетливо заметил смущенный взор, который девушка опускала вниз, но то и дело быстро бросала на него. Она рассматривала его тайком и с интересом, но боялась показать это. Это было так по-детски наивно и мило, что Амир никак не мог подобрать нужных слов. Он был властным, жестким мужчиной, привыкшим говорить правду в лицо. Однако сейчас понимал, что с Софико так нельзя. Он помнил, что в последние их встречи наедине все время говорил что-то не так, и она постоянно сбегала от него. И оттого теперь он пытался подобрать нужные слова, боясь вновь спугнуть эту прелестную желанную пташку. – Они так блестят на солнце, словно золотые.
Девушка подняла на него взор, поразившись его бархатному голосу и думая о том, что Георгий вполне может говорить чудесные возвышенные комплименты, когда захочет этого. Софья растаяла от его слов и, подняв лицо на мужчину, искренне улыбнулась ему и пролепетала:
– Вас долго не было.
– Четыре дня, – тут же подхватил Амир, довольно.
Он понял, что ведет себя правильно, и девушка решила все же продолжить разговор с ним, хотя еще минуту назад он отчетливо видел в ее глазах решимость немедленно уйти.
– Вы часто ездите в Кутаиси? – спросила Софья.
– Раз в месяц по делам, – пожал он плечами, устремив на нее поглощающий взор сверху вниз. Она находилась всего
