— — Тогда будем надеяться, что нам удастся найти что требуется, в старых церковных книгах. Меньше всего мне хочется разъезжать по самым неспокойным местам Аризоны в поисках отца Мигеля, тем более вместе с Меган.
Отец РомерО отвел их в маленькую кладовую, где хранились церковные книги. Вдоль четырех стен высились от пола до потолка огромные кипы без какого-либо порядка.
— Боюсь, что работы тут много, — с виноватым видом проговорил отец Ромеро, махнув в их сторону рукой. — После пожара мы все перенесли сюда. Конечно, старались сделать это аккуратней, поскольку многие из книг были ветхими уже тогда, а большинство еще намокло от дождя. Потом занялись ремонтом церкви, забот оказалось по горло, и времени на то, чтобы разобрать книги, не находилось.
Блейк и Меган обменялись недовольными взглядами.
— Подозреваю, что святой отец приходится родственником Tia Хосефе, — вполголоса пробормотал Блейк.
Когда отец Ромеро обнаружил, что Меган не читает по-испански и не может быстро просматривать церковные книги, он предложил им взять себе в помощь монахиню из монастыря.
— Вчетвером у вас дело пойдет гораздо быстрей, — сказал он. — А нам это поможет привести книги в порядок, что мы должны были сделать уже давным-давно, ведь это наш долг. Я был бы рад и лично участвовать в этом, да сейчас слишком много других дел. Думаю, монастырь пойдет навстречу моей просьбе.
Молодую девушку, которую прислал монастырь, звали сестра Эсперанца. В переводе это означало сестра Надежда. Она явилась вскоре после того, как Джейк ушел проводить Tia Хосефу домой, поскольку престарелая леди уже устала. Сестра Эсперанца говорила и по-английски, и по-испански, что оказалось весьма кстати. Они с Меган сразу же приступили к работе над первой из книг, которую принес для них Блейк и положил на стол. Эсперанца быстро показала Меган, что в записях нужно смотреть, и они принялись внимательно просматривать написанные от руки данные.
Работая рядом с девушкой, которая была примерно одного с ней возраста, Меган невольно любовалась ее природной красотой. В отличие от закрывавших голову платков, которые носили монахини, уже давшие свой обет, девушка пока еще носила на темных волосах, убранных на затылке в тугой пучок, квадратный головной убор из белых кружев. Строгая прическа только подчеркивала хрупкую красоту Эсперанцы. Маленький белый воротничок вокруг шеи на грубом черном платье также выдавал в ней новенькую, — видно, девушка недавно пришла в монастырь. Позже, пройдя послушание и посвящение в монахини, она будет носить более широкий и тяжелый воротник и белый плат с черной вуалью.
Даже теперь, когда волосы ее были почти полностью закрыты, Меган подумалось, что Эсперанце невозможно спрятать сияющую красоту своей безупречной кожи и живой ум, сверкающий в золотисто-зеленых глазах. Черты лица девушки казались почти до невероятия совершенными. На какой-то миг, когда Эсперанца подняла голову от громадной книги, Меган заглянула в ее большие глаза, обрамленные черными ресницами, и у нее в сознании забрезжила какая-то догадка, но тут же улетучилась. Осталось смутное ощущение, что она знает эту девушку, хотя, с другой стороны, ни разу с ней прежде не встречалась.
Они работали около часа, когда к ним на помощь явился Джейк. Он остановился в дверях полутемной комнатушки, освещавшейся полоской солнечного света, который пробивался сквозь единственное оконце, расположенное почти под потолком. Как дела? — поинтересовался он.
— Ничего хорошего, — мрачно ответил Блейк. — Бери стул — и хватай книгу, приятель. При той скорости, с какой мы работаем, нам тут еще торчать и торчать. — oh отодвинул в сторону огромный пыльный том, чтобы освободить место. — Можешь работать на этом столе со мной, а сестра Эсперанца помогает Меган.
Юная послушница неожиданно вся напряглась. Меган, расчихавшаяся вдруг от пыли, не заметила ее реакции. Ее приступ привлек внимание мужчин, оба со смехом оглянулись.
— Не самым лестным приветствием ты меня встречаешь, Меган, — пошутил Джейк. — Я надеюсь, что это пыль на тебя повлияла, а не моя персона.
— Апчхи! — Меган потрясла головой и беспомощно замахала руками. — Нет… ох… ох… апчхи! Простите!
Смеющиеся глаза Джейка, окруженные сетью морщинок, остановились на молодой послушнице, сидевшей рядом с Меган, и внезапно улыбка слетела с его лица, взгляд пораженно, то ли с надеждой, то ли с отчаянием, впился в сестру Эсперанцу. Бедняга, казалось, был ошарашен, лишился дара речи, а когда наконец заговорил, голос прозвучал хрипло:
— Тори!
Меган и Блейк с безмолвным изумлением смотрели, как Джейк кинулся к девушке, которую им представили как сестру Эсперанцу. Большая его ладонь, заметно дрожа, потянулась к ней. Тори слегка отстранилась, избегая прикосновения.
— Теперь я сестра Эсперанца, Джекоб, — тихо сказала она, и только золотисто-зеленые глаза говорили о ее радости. Отражалось в них еще что-то такое, что можно было принять за просьбу о прощении.
— Зачем, Тори? Зачем? — прохрипел он, гладя ее по щеке. — Помоги мне понять.
Девушка печально улыбнулась, взяла его ладонь и мягко убрала с лица.
— Мне этого хочется, Джекоб. Как я могу объяснить еще? Я обрела покой, утешила свою душу, чувствую себя полезной и нужной.
Джейк покачал головой. Он был похож на человека, охваченного кошмаром.
— Нет! Нет! Я не могу этого принять. Та Тори, которую я помню, не нуждалась в монастыре, чтобы обрести покой. Она была живой и счастливой девочкой, настолько полной жизни и смеха, что достаточно было взглянуть на нее, чтобы раз улыбаться самому. Что случилось с той девочкой, которую я знал? Может, отец заставил тебя пойти на это? Это он загнал тебя туда мрачным видом и раздражительностью?
— Отец не имеет никакого отношения к моему шагу. Это был целиком мой выбор. — Тори с виноватым видом огляделась по сторонам. — Ах, Джекоб, мне нельзя говорить с тобой. Я нарушаю правила, общаясь со своей прежней семьей. Я должна привыкать к жизни вдали 6т дома, а не цепляться за прошлое.
— Забудь про эти проклятые правила! — прорычал он. — Ты могла бы остаться дома и чувствовать себя полезной там. Если тебе этого мало, почему не выйдешь замуж? Мужа и детей бывает достаточно, чтобы большинство женщин чувствовали себя полезными и нужными. — Он беспомощно взмахнул рукой и провел по волосам. — Зачем все это, Тори? Ты, должно быть, получала предложения от парней. Ты молода и красива. Что тебе может предложить монастырь такого, чего бы ты не нашла с мужем и детьми? А любовь? А дети? Почему бы тебе в один прекрасный день не завести собственную семью?
