В темноте вспыхнула маленькая молния, звук выстрела был оглушительным.
А потом наступила пронзительная и неожиданная тишина смерти.
Из лаборатории пропали все сколько-нибудь ценные инструменты и записи. Остались лишь осколки разбитого стекла и бутылки с обычными химикатами.
— Халси и его сын, должно быть, очень торопились убраться, дав Такстеру и Норкроссу отравленный ядом наркотик, — сказал Эдмунд.
Калеб зажег лампу и оглядел лабораторию.
— Совсем недавно здесь что-то погибло, — сказал он.
— В глубине комнаты я вижу клетку. — Эдмунд брезгливо сморщил нос. — Крысы. — Он отвернулся. — Похоже, что агентству Джонса предстоит выследить двух сумасшедших ученых.
— А они оба, несомненно, будут разыскивать кого-нибудь, кто согласится финансировать их исследования. Так уж обстоит дело с наукой — ею нельзя заниматься, если нет денег. Рано или поздно Халси найдет нового покровителя. И тогда мы найдем Халси.
— Думаю, вам понадобится помощник, чтобы найти Халси, его сына и других участников заговора.
— Незачем напоминать мне о громадном объеме предстоящей работы, — проворчал Калеб.
— Я просто хочу воспользоваться возможностью и дать вам понять, что я готов в любое время предложить вашей фирме свои профессиональные услуги.
— Это не агентство по найму, Флетчер.
— Верно. — Эдмунд откашлялся. — Я просто так сказал. Что будем делать дальше?
— Обыщем помещение. В последний раз, когда Халси пришлось бежать, он забыл захватить некоторые записи. Вдруг нам повезет и мы найдем что-то, что даст какую-нибудь подсказку.
— Интересно, он здесь держал папоротник мисс Бромли? — спросил Эдмунд, оглядываясь. — Я его что-то не вижу.
— Я сейчас же привезу сюда Люсинду. Она сможет найти улики растительного происхождения.
— Сомневаюсь, что здесь что-нибудь осталось. Калеб подошел к клетке и посмотрел на неподвижные тушки крыс.
— А я в этом не уверен.
— Мой амазонский папоротник был здесь, — дрожа от злости, сказала Люсинда. — Я это чувствую. Этот хитрый воришка доктор Халси забрал его с собой. Значит, он украл его дважды.
— Крысы, Люсинда, — терпеливо напомнил Калеб. Вздохнув, Люсинда подошла к клетке. Ее вдруг залихорадило, и она плотнее закуталась в плащ.
— Он скормил им тот же отравленный наркотик, который вы нашли в табакерках лорда Такстера и Аллистера Норкросса. Видимо, сначала опробовал яд на крысах и убедился, что он убивает.
— Халси хотел точно знать, что его месть удалась.
— Я принес с собой новую версию наркотика, сэр. — Он извлек небольшой пакет из недр своего мятого пальто. — Я думал, что мистер Норкросс заглянет ко мне в лабораторию, чтобы забрать его. Но так как он не пришел, я решил сам передать его вам. Я знаю, что вы сейчас не выходите из дому, сэр.
Эллербек взглянул на пакет, стараясь не обращать внимания на неожиданно охватившее его чувство отчаяния. Аллистер ушел два дня назад, сказав, что намерен проследить за Калебом Джонсом, но до сих пор не вернулся.
Что-то пошло не так. Случилось что-то ужасное, думал Эллербек, но у него не было возможности что-либо разузнать. Новости из внешнего мира всегда приносил ему Аллистер. А теперь он один и ничего не может сделать. Он не рискнул обратиться в Скотленд-Ярд. И уж конечно, не мог обратиться за помощью в агентство Джонса.
Эллербек ломал голову, но не мог вспомнить, было ли при Аллистере что-то, что могло бы привести врагов в его дом на Рэнсли-сквер. Если Аллистер мертв, то в газетах может появиться сообщение о таинственной смерти не опознанного полицией человека.
— Вы уверены, что эта новая версия сработает? — спросил Эллербек у Халси.
— Да, сэр, уверен. Крысы живы и здоровы. Никаких побочных эффектов. Уверяю, что через день-два вы почувствуете себя гораздо лучше. Попробуйте. Вы поймете, что я имею в виду. Весьма стимулирующее вещество и более стойкое.
Эллербек открыл пакет. Взяв щепотку, он стал рассматривать порошок, пытаясь оценить его с помощью остатков своего таланта, прежде чем вдохнуть. От порошка исходила сильная энергия, но не более того. Беда была в том, что все чувства Эллербека были сейчас так искажены, что он уже не мог распознать нюансы растительных потоков.
— Похоже, он намного действеннее, — сказал он. В его душе вспыхнула крошечная искорка надежды. Может, еще не поздно.
— Верно, — подтвердил Халси. — Могу вас уверить, что в этом новом виде его хватит надолго.
— А на сколько?
— Думаю, на месяц-два. — Халси оглядел оранжерею. — Я смотрю, у вас здесь интересная коллекция, сэр. Не возражаете, если я пройдусь и посмотрю?
— Как-нибудь в другой раз, — сухо ответил Эллербек. — Я сегодня неважно себя чувствую и не смогу быть вашим гидом.
— Да, конечно, сэр. Извините, я не хотел злоупотреблять вашим гостеприимством.
Эллербек вдохнул шепотку порошка. «Терять мне нечего».
Внутри у него вдруг разлилось блаженство. Впервые за много недель он в полную силу ощутил потоки, наполнявшие оранжерею. Он уже был на грани эйфории. Оказывается, еще не поздно.
Он не только выживет, но и станет самым могущественным членом ордена. Согласно записям Стилвелла, порошок обладает способностью возрождать силу и энергетический потенциал человека и продлевает его жизнь на пару десятилетий. У него будет время и возможность стать отцом сыновей — здоровых потомков — вместо безумного Аллистера.
— Вы правы, Халси, — прошептал Эллербек, стараясь сдержать экстаз, который заполнил его до самых краев. — Этот порошок очень эффективен.
— Да, сэр. — Халси откашлялся. — Если не возражаете, мистер Эллербек, я попрошу вознаграждение. В последнее время потребовались большие расходы на покупку различных ингредиентов для совершенствования новой формулы.
Эллербеку удалось скрыть свое презрение, и он сказал с явной насмешкой:
— Возможно, вы блестящий ученый, Халси, но Такстер прав: в душе вы обыкновенный лавочник, совсем как та аптекарша.
— Да, сэр. — Его глаза за толстыми стеклами очков блеснули. — Совсем как аптекарша.
Облокотившись на рабочий стол Люсинды, Калеб наблюдал, как она с помощью какого-то небольшого инструмента изучала нижнюю сторону листа папоротника. Ему всегда доставляло удовольствие смотреть, как она работает в своих веселых зеленых джунглях. Исходившая от нее энергия была такой бодрящей, такой вдохновляющий. Да все, что бы она ни делала, приводило его в воодушевление.
