Рейз ждал горничную. На нем был темно-синий домашний халат, в руке он держал стакан с бренди.
Когда в дверь постучали, он открыл и не сразу понял, что неясный, расплывчатый силуэт на пороге — Грейс. Прежде чем он успел разглядеть ее получше, она метнулась к нему и крепко прижалась, дрожа как листок на ветру. Он сжимал ее в объятиях, потрясенный.
— Грейс, что с вами, что случилось? Рейз понимал, что только самые невообразимые ужасы могли заставить ее вот так безоглядно броситься к нему. Она жалобно всхлипывала:
— Боже, это было так страшно, так страшно!
Рейз отстранил ее чуть-чуть, чтобы лучше рассмотреть. Лицо ее было абсолютно белым. На нежной коже багровели три длинные, кровоточащие царапины. В волосах застряли веточки, ягоды куманики прилипли к рукавам и лифу, юбки были в грязи.
— Боже милостивый, что случилось?
Грейс вцепилась в отвороты его халата, чуть не разорвав шелк. Руки ее дрожали.
— Волки, индейцы, потом еще эта ужасная сова… — Слезы не давали ей говорить.
Он растерянно взял ее лицо в ладони.
— Грейс, на вас напали?
— Это, наверное, был волк, а может быть, собака…
— На вас напал кто-нибудь?
— Я была в лесу и бежала, и я ничего не видела. Думала, что бегу обратно в Натчез, но все бежала и бежала, а лесу не было конца. И там, по-моему, были змеи! И я провалилась в болото! Что-то скользнуло по моему плечу!
Рейз обнял ее и повел к кровати. Он усадил перепуганную девушку, не выпуская из своих объятий.
— Все кончилось, теперь все хорошо, — мягко уговаривал он, то лаская ее, то вынимая сухие веточки из ее кудрей. — Но что вы делали ночью в лесу, Грейс?
Лицом она прижалась к его груди. Когда заговорила, губы ее касались его тела, он чувствовал ее дыхание.
— У меня украли деньги, те, которые дал мне Аллеи Мне некуда было идти. Я нашла маленькую полянку… Днем, при солнечном свете, там было так чудесно! Но ночью…
Рейз подавил улыбку. Он решил не говорить ей, что поблизости не было ни волков, ни змей, они не водились здесь уже с незапамятных времен. Он подложил ей руку под голову, так что лицо ее оказалось совсем рядом.
— Все прошло, все хорошо теперь, Грейс. Лучше бы вы сразу пришли ко мне.
Она всхлипнула.
Рейз не мог удержаться и провел губами по ее виску. Она медленно подняла на него покрасневшие от слез глаза:
— Вы, наверное, считаете меня дурочкой.
Он тронул пальцем кончик ее очаровательного носика.
— Нет, что вы, совсем нет. Ночью в лесу и правда страшно, особенно для городской девушки. Но вам больше нечего бояться, Грейс. — Шепот его был нежный, ласкающий. — Вы ведь знаете, я никому не позволю обидеть вас!
При этих словах Грейс села очень прямо, отодвинувшись от него подальше. Она смотрела на него внимательно, без улыбки, потом кулачками вытерла слезы. Рейзу хотелось слизнуть эти соленые капельки, тронуть языком ее губы, приоткрыть их и скользнуть внутрь. Вместо этого он сидел не двигаясь, выжидая.
Она вздохнула:
— Я… Я подумала… Он ждал.
— Да?
— О вашем предложении.
Сердце его забилось, но лицо оставалось бесстрастным.
— Не думаю, что нам стоит связывать себя браком. — Он молча смотрел на нее. Разочарование поднималось волной, затапливая все его существо.
— Но, Рейз… — проговорила она тоненьким, странно высоким голоском. — Я передумала в отношении другого — другого предложения.
Он не верил своим ушам.
— Я согласна стать вашей любовницей, — почти шепотом договорила Грейс.
— Согласна стать моей любовницей, — тупо, без всякого выражения повторил он.
— Да. — Она перевела дыхание и попыталась улыбнуться. — Если, конечно, это предложение еще в силе, то я… принимаю его.
— Понятно.
Рейз поднялся, озадаченно взглянул на нее, потом подошел к окну. Можно ли вообще было ожидать от Грейс, чтобы она поступила, как все? И с чего бы, черт побери, ему расстраиваться? Он ведь и не собирался поначалу жениться на ней. Теперь он получит ее, и для этого ему даже не придется связывать себя браком. Тогда почему же его кулаки сжимаются, почему он готов вот-вот взорваться? Рейз снова повернулся к ней. Она с тревогой наблюдала за ним.
— Ну разумеется, предложение еще в силе. Грейс с облегчением вздохнула.
— Просто из интереса, — он пристально смотрел на нее, — вы не могли бы мне объяснить кое-что?
— Пожалуйста.
— Большинство женщин выбрало бы замужество. Вы же, напротив, предпочитаете стать моей любовницей. Мне не очень-то легко понять вашу логику.
Она прикусила губу.
— Грейс? — окликнул он, еле сдерживаясь.
Она подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза:
— Брак — это навеки. В то время как тот, другой, союз — временный.
— Ах да, конечно, как это я не догадался! Грейс стиснула руки и неуверенно шевельнулась.
— Мне, вероятно, стоит внести кое-какие уточнения, дорогая. Я рассчитываю на ваши услуги в течение года. Краска залила ей лицо.
— Года?
— По окончании которого, — продолжал Рейз с каким-то мрачным удовлетворением, стараясь как можно больше унизить ее, — мы решим, стоит ли нам возобновлять наш договор или нет. Надеюсь, вам как-нибудь удастся меня вытерпеть в течение этого времени? В конце концов, это ведь не на всю жизнь.
Глаза его сверкнули. Он чувствовал, что вот-вот взорвется.
— Год… Да, пожалуй. Думаю, что да.
— Благодарю вас. Надеюсь, вы понимаете, что я имею на вас исключительные права.
— Исключительные права… — Глаза ее наполнились слезами.
— А, ч-черт! — прорычал Рейз.
— Простите, — пробормотала Грейс, вытирая слезы. — Я, наверное, просто устала. Как вы думаете, не могли бы мы отложить до завтра осуществление нашего договора?
— До завтра? Да, ну что ж, это и в самом деле прекрасная мысль.
Рейз знал, что сейчас ему лучше уйти. Он не хотел доводить ее до слез, однако был так взбешен, что делал именно это. Ступая очень твердо, размеренно, прошел через комнату и распахнул дверь. Он старался не хлопнуть дверью, закрывая ее за собой. Это ему не удалось.
Несколько часов спустя Рейз тихо вошел в свой номер в гостинице «Силвер леди». Закрыв за собой дверь, он тяжело привалился к ней и стоял так, пока глаза не привыкли к темноте. Затем с трудом оторвался от двери.
Рейз был пьян, пьян как сапожник, и знал это. Неуклюже пробираясь по комнате, он налетел на стул, так что тот с грохотом упал. Рейз замер: он не хотел будить Грейс.
Он нашел лампу и зажег ее. Ему хотелось посмотреть на Грейс, наглядеться вволю, упиться ее красотой. Он стоял у постели, подняв лампу. Грейс была прекрасна. Сердце его билось, вздрагивая и замирая. Прекрасная и удивительная! При этой мысли он улыбнулся. После Грейс любая другая женщина наскучила бы ему до смерти.
