Милые Мария и Иосиф, как он нужен ей. У нее уже не осталось иллюзий, что он сможет помочь, но ее привлекала его несгибаемая убежденность. Он мог бы солгать, но не солгал. Он был ее врагом и только что сказал, что останется им и впредь, но все же…
Он наполнил ее сердце, тело, душу и разум поразившей ее завершенностью своей натуры. Когда он был рядом, когда прикасался к ней, у нее не оставалось воли. И, Боже милостивый, как он прикасался к ней! Повсюду. Его губы твердо лежали на ее губах, его настойчивый язык исследовал глубины ее рта, вначале жадно, затем соблазнительно нежно. Удивительно нежно для такого жесткого человека с несгибаемой натурой. Его длинные пальцы нежно помассировали ей шею, вскоре напряжение покинуло усталые мышцы, и тело девушки расслабилось, и в то же время она испытывала пронизывающие волны желания.
В ней росло обжигающе-горячее чувство; оно внедрилось в ее сердцевину и посылало покалывающие сигналы в каждое нервное окончание. Она ощущала в нем нежность, о которой не подозревала раньше, и все ее опасения и решительность таяли под его прикосновениями. Она нуждалась в силе, хотя и боялась ее. Он отнял губы от ее губ и, осыпая ее шею легчайшими поцелуями, уложил ее на постель из мягких и сухих сосновых игл. Его руки, едва касаясь, погладили ее шею, затем опустилась на плечи. Он склонился ниже, и его язык легко пробежал по щеке девушки.
Тело Лори содрогнулось в ответ, испытывая искренний восторг перед этим даром, столь необычным для мужчины такого склада, явно не привыкшего к подобным ситуациям. Он хрипло прошептал ее имя и запнулся…
Но слова между ними были невозможны. Лори не могла их вынести, как не могла вынести обещания и отсутствие обещаний. Она не смогла бы вынести пробуждения к реальности своего положения или же осознания того, кто был с нею рядом. Она могла только чувствовать. Он снова взял ее губы в плен с той же мучительной страстью, которая сотрясала и ее тело. Жажда была столь острой… но в то же время утонченно новой, необычной и чудесной.
— Лори? — Вопрос прозвучал так тихо, что она еле расслышала его. Пристальный и задумчивый взгляд рейнджера тоже вопрошал ее. Ее ладонь легла на его обветренное лицо, казавшееся грубым из-за темной щетины. Но глаза его светились вопросом, и в их глубине горело ярко-голубое пламя.
Она не знала, как обратиться к нему. Он всегда был просто «рейнджер». Безликое имя для врага.
— Морган, — подсказал он, будто читая ее мысли, и пальцы его зарылись в ее волосы, расплетая одну из кос.
— Морган, — повторила она, как бы ощущая на языке что-то необычное.
— Не так уж трудно выговорить, а? — чуть задумчиво произнес он.
— Нет, трудно, как и все в тебе, — прошептала она. Его губы дрогнули и еле заметно улыбнулись.
— Вы очень проницательны, мисс Лори, — пошутил он.
Лихорадочный жар внутри нее усилился. Она ощутила, как напряглась в нем плоть, натягивая ткань брюк, и вспыхнула. Он все еще ожидал ответа на вопрос, витающий в воздухе. Ее рука поднялась и зарылась в его густых темных волосах. Он склонился и снова поцеловал ее, на этот раз с нежной яростью. Малейшее движение его тела и рук заставляло ее тело петь. Это было пробуждением, бьющим через край с каждым новым ощущением и заставляющим ее вздрагивать под невыносимым гнетом бурлящей в ней страсти.
Она ощутила, как его руки расстегивают платье, затем проникают под сорочку и ласкают ее груди, дразня соски пальцами. Когда он коснулся губами ее груди, ей показалось, что в венах заструился теплый мед. Она прошептала «Морган» и почувствовала, как его тело напряглось, когда он услышал долгожданное.
Он обнял ее за шею, и она чуть подняла голову, чтобы прижаться к его темным волосам, а губы его продолжали исследовать, дразнить и искушать. Ей казалось, будто она очутилась в водовороте чувств и ее увлекают вниз его бурные, крутящиеся течения. Она уже тонула в нем. Тонула в своей страсти к рейнджеру и к тому сочетанию нежности и еле сдерживаемой ярости, которое она всегда в нем ощущала. Его руки оказались на ее талии и потянули за панталоны. Она почувствовала, как они скользнули вниз по ее бедрам и прохладный воздух коснулся кожи.
А потом она неожиданно для себя уже помогала ему расстегивать рубаху, и руки ее порхали на его груди, едва касаясь новой раны и с большим любопытством поглаживая старые. Его грудь была жесткой как доска, не считая прекрасно вылепивших ее мышц. Пальцы девушки помедлили у его сосков, и она поиграла с ними, как прежде делал он с ней, а затем прочертила линию вниз, туда, где застегивались брюки. Он замер, потом быстро сбросил сапоги и брюки. Теперь он сидел только в длинных, облегающих мускулистые, поджарые ноги трусах.
Лори показалось, будто она никогда не видела столь сексуального и великолепно-первобытного мужчины. Идеального в своем совершенстве. Она протянула ему руку, и это было для него достаточным ответом. Он взял ее, повернул крошечной, в сравнении с его, ладонью вверх и провел по ее линиям другой рукой. Ей пришлось постоянно напоминать себе, что он «правша». Ведь она привыкла к Нику…
Эта мысль опустилась на нее зловещим предупреждающим грозовым облаком. Рука ее отдернулась в молчаливом протесте, и он на миг замер. Затем опустил свое тело рядом с нею и поцеловал ее долгим и требовательным поцелуем, пытаясь, как она поняла, изгнать незримо витающий между ними призрак. Этот поцелуй вызвал в ней громовые раскаты эмоций, обнаживших столь неуемное желание, что она поняла — она должна удовлетворить его, чтобы не взорваться. Она знала, ее выдают глаза, потому что следила этими огромными глазами за ним. Любя его. Ненавидя его. Желая.
Его тело со стоном двигалось, опускаясь и поднимаясь над нею. Она ощущала на себе его подрагивающую плоть; тела были разделены лишь тонкой материей, этим легчайшим барьером, разжигающим в ней горячую страсть.
Но вот эта материя исчезла, и Лори ощутила его гладкую кожу на своей теперь уже немыслимо чувствительной расселине между ног и требовательную дрожь собственной плоти. Она никогда не испытывала такой настойчивой дрожи и была испугана ее интенсивностью. Испугана и зачарована существованием подобной страсти, о присутствии которой не подозревала до последней минуты.
Вскоре она почувствовала, как его нежные, но настойчивые пальцы дразняще ласкают вход в ее лоно. Волны ощущений накатили на нее, когда эта часть ее тела потеплела и увлажнилась. Он обнял ее, привлекая к своему телу, лихорадочно ожидающему обещанного. Его руки дрогнули, и она увидела его лицо. Как оно сосредоточенно. Он поколебался, встретившись с ней взглядом. «Лори», — произнес он грубо, как человек, испытывающий невыносимую боль, а затем его напряженное, жесткое тело шевельнулось, касаясь и дразня ее сокровеннейшую часть. Она ощутила, как он медленно входит, и была поражена ощущением осторожного вторжения. Как странно и необычно… и в то же время утонченно. Но вот он вошел глубже, и она ощутила, как он напрягся, преодолевая что-то, и тут же пришла боль, настолько неожиданная, что девушка не удержалась и тихо вскрикнула.
