Теперь тело молодой женщины, забыв о сдержанности, само отвечало на ласки. Как и обычно, каждое прикосновение Эдуарда было подобно огненной искре. Люси хотела только одного — заниматься любовью как можно дольше, а в конце достичь наивысшей точки экстаза.
Руки Эдуарда так крепко сжимали ее, что она не могла пошевелиться, но Люси была рада чувствовать себя пленницей. Она ощущала каждой клеткой пыл вырвавшегося на волю желания и изгибалась, и обхватывала его ногами, чувствуя, как подступает знакомая чудодейственная волна полного освобождения.
Эдуард прошептал ее имя, зарылся лицом в ее грудь и излил в нее семя. Со слезами на глазах Люси крепко прижала его непокорную голову к своей груди.
Когда они пришли в себя, Эдуард отнес ее в спальню и без слов уложил на кровать. Потом задвинул газовый полог кровати, и вокруг них сомкнулся уютный, воздушный мир.
В этой маленькой вселенной царило молчание. Эдуард вновь возжаждал любви и довел Люси до экстаза. Ей казалось, что тело больше не выдержит такого напряжения, но всякий раз ее чувства поднимались на новую вершину. В страстности Эдуарда было что-то отчаянное, словно он хотел раз и навсегда запечатлеть свой образ в ее памяти. За всю ночь они не обменялись ни единым словом.
А на рассвете обессиленная Люси уснула, раскинувшись на смятой, пропитанной потом простыне.
От сна она пробудилась за полдень и увидела, что Эдуарда рядом нет.
— Что ты хочешь этим сказать? Сагиб уехал рано утром? В каком смысле? — допытывалась Люси, когда горничная застегивала ей пуговицы на платье. — Он чемодан с собой взял? Куда он поехал?
Горничная смотрела на нее с жалостью. Ответить ей было нечего.
— Господин сказал своему слуге, что сегодня уезжает в Дели. А мне было велено отдать вам письмо, когда вы проснетесь. Больше я ничего не знаю, мемсагиб. Разве в письме сагиба ничего не написано?
Люси успела выучить письмо Эдуарда наизусть, но все же взяла его в руки и прочла еще раз:
«Моя дорогая, меня вызывают к лорду Литтону, поскольку наши переговоры с послами эмира Шерали зашли в тупик. События в Афганистане выходят из-под контроля, поэтому мы требуем, чтобы эмир согласился на присутствие в его столице британского агента. В противном случае начнется война. Лорд Литтон подозревает — и у него есть на то основания, — что русский император собирает войска у северной границы Афганистана, надеясь таким образом изменить баланс сил в Европе. Боюсь, пройдет несколько недель, прежде чем я смогу к тебе вернуться. Береги себя, помни о ребенке, которого я жду с нетерпением. Но все же в первую очередь будь здорова сама. Я люблю тебя.
Эдуард».
Как источник политической информации письмо, возможно, представляло определенный интерес, однако о своих собственных планах Эдуард почти ничего не сообщал. Люси зажмурила глаза, борясь с приступом истерики. Взяла стул, села к туалетному столику, а горничная принялась расчесывать ей волосы.
— Если муж уезжает в Дели в середине дня, где же он провел утро? — спросила Люси, не надеясь услышать ответ.
— Я знаю, где он проводит утро, — ответила горничная таким тоном, словно это само собой разумелось. — Сначала он должен встретиться с дикарями, которые приехали из-за гор, а потом обедает с его превосходительством и принцем Каррадином.
Туземцы никак не могли поверить, что такой важный человек, как мистер Каррадин, не является принцем.
Люси чуть не задохнулась от облегчения. Значит, Эдуард еще в Пешаваре! Его можно найти. Она посмотрела на часы. Почти час дня. Конечно, горничная могла бы сообщить столь важное известие и раньше, но Люси давно привыкла к тому, что англичане и их туземные слуги мыслят по-разному — вся проблема в том, чтобы правильно поставить вопрос.
— Хорошая прическа, — одобрила она, закалывая волосы черепаховым гребнем. — Дай мне, пожалуйста, голубую шляпку и зонтик.
— Но, мемсагиб, вы же еще не завтракали.
Люси уже натягивала перчатки, — Позавтракаю, когда вернусь. Пускай приготовят коляску.
Не прошло и двадцати минут, а Люси уже входила в гостиную мистера Каррадина. Сразу было видно, что эта комната используется не столько для отдыха и развлечений, сколько для работы.
— Моя дорогая леди Риджхолм, — приветствовал ее дипломат с дружелюбной улыбкой. — У вас такой взволнованный и растерянный вид. Не желаете ли выпить чего-нибудь освежающего?
— Спасибо, но я тороплюсь. Мне известно, что у вас находится мой муж. Я не опоздала? Он еще не уехал?
— Кто, лорд Эдуард? К сожалению, миледи, вас неправильно информировали. Ваш супруг уже отбыл в Дели, он хотел успеть на лахорский поезд. Но я, разумеется, передам ему любое послание от вас. Надеюсь, дома ничего не случилось?
— Нет… У меня все в порядке.
Люси сразу обмякла, охваченная отчаянием. С усилием выдавив вежливую улыбку, она сказала:
— Просто я хотела еще раз увидеться с Эдуардом перед отъездом. Ничего страшного, напишу ему письмо.
— Вот и отлично. Если хотите, я буду пересылать ваши письма с дипломатической почтой еженедельно. Это самый быстрый способ корреспонденции.
— Очень любезно с вашей стороны. Не буду вас задерживать, мистер Каррадин.
Он проводил ее до двери:
— Дорогая леди Риджхолм, вы меня совсем не задерживаете. Джентльмен моего возраста почитает за счастье, когда его навещает такая красивая молодая дама. Мне жаль, что вы разминулись с лордом Эдуардом, но, уверен, он даст о себе знать еще до конца недели. В пятницу должен прибыть курьер из Дели.
— Спасибо, — тусклым голосом поблагодарила Люси, и мистер Каррадин проводил ее к коляске.
— Увижу ли я вас в следующую субботу на вечере у Разерспунов?
— Наверное. До свидания, мистер Каррадин. Кучер, домой.
Прежде чем коляска выехала за ворота, Люси, повинуясь безотчетному инстинкту, оглянулась назад и увидела в окне два мужских силуэта. Вне всякого сомнения, то были мистер Каррадин и Эдуард.
Только теперь Люси со всей отчетливостью поняла, почему на душе у нее так тревожно. Ведь она не надоедливая жена, которая сходит с ума из-за того, что муж отправился в командировку. Нет, все дело в том, что Люси инстинктивно почувствовала по поведению Эдуарда: он не едет ни на какие дипломатические переговоры, дело здесь совсем в другом. Если бы Эдуард отправлялся в Дели к вице-королю, он вполне мог бы взять супругу с собой. Для столь таинственного исчезновения могла быть только одна причина — Эдуард должен проникнуть в Афганистан.
Когда Люси немного пришла в себя, коляска уже проезжала мимо особняка Разерспунов. Молодая женщина наклонилась вперед и спокойно тронула кучера по плечу зонтиком:
