– Я поступил так, как считал правильным. Хотя Дани очень красноречиво выразила свое недовольство моими действиями.
Сайтон усмехнулся и, почесав в затылке, заметил:
– Да, она никогда за словом в карман не лезла. – Барон вдруг пристально посмотрел узнику прямо в глаза и спросил:
– Вы любите мою дочь, Флитвуд?
Маркус судорожно сглотнул и снова отвернулся. Он боролся с приступом презрения и ненависти к самому себе. Ему было больно от того, что он ужасно скучал по ней. Да, он любил ее. Но он ее не заслуживал.
– Я очень виноват перед ней, – со вздохом проговорил барон.
Заявление лорда Стаффорда немало удивило Маркуса. А отец Дани, нахмурившись, продолжал:
– После смерти жены я так погрузился в свое горе, что совершенно забыл про дочь. – Барон снова вздохнул и с дрожью в голосе добавил: – Должен признать, что смерть Мэри лишила Дани обоих родителей.
Маркус молча кивнул. Нечто подобное он слышал и от самой Дани. Но он прекрасно понимал барона. Он не знал, что бы стал делать, если бы с Дани вдруг что-то случилось. Да, возможно, он больше ее не увидит, но он сможет спокойно умереть, зная, что она в безопасности со своим отцом.
Тут Сайтон откашлялся и вновь заговорил:
– Долгое время после смерти Мэри я мог думать только о ней. Чтобы хоть как-то отвлечься, я проводил долгие часы, погрузившись в работу, стараясь забыть о своем горе. А Дани… Девочка так похожа на Мэри, просто одно лицо. Было так тяжело… ужасно тяжело видеть лицо Дани и не думать при этом о жене.
– Именно она, Дани, должна была стать смыслом вашей жизни – вовсе не политика.
– Сейчас я это понимаю, – со вздохом ответил барон. – Сегодня я, наконец, вспомнил, что у меня есть дочь. И в то же время я понял, сколько в жизни упустил, пока горевал о жене, скольких радостей лишился… Когда же я, наконец, увидел ее, то обнаружил взрослую женщину вместо маленькой девочки. Она умудрилась создать себе новую семью вместе со своими друзьями. И еще я увидел, как моя девочка отчаянно плакала и умоляла меня помочь ей спасти человека, втянувшего ее в преступную деятельность.
Маркус невольно поежился и пробормотал:
– Скажите ей, чтобы забыла меня. Я умру за свои ошибки. Она встретит другого, выйдет замуж и заживет собственной жизнью.
– Если бы это было так просто… – проворчал барон. – Так вот, осознав, что я, поглощенный собственным горем, допустил ужасную ошибку и совершенно забыл о дочери… В общем, я должен дать вам совет: не повторяйте моих ошибок.
Цепи Маркуса загремели, когда он провел ладонью по грязным кудрям. Сердцебиение участилось, и в душе появилась надежда. Ведь барон бы не стал давать такой совет, если бы через несколько дней его, Маркуса, должны были повесить. Может, он пришел сюда, чтобы помочь?..
Тут отец Дани в нерешительности проговорил:
– Я знаю, что вы провели с моей дочерью много времени… наедине.
Маркус постарался не покраснеть, когда барон отвел взгляд. Эту тему ему не хотелось обсуждать с отцом Дани. И ни с кем вообще.
А барон между тем продолжал:
– Не могу сказать, что счастлив отказаться от помолвки Дани с Хемзуэртом, однако… моя дочь заявила, что любит вас, поэтому я согласен дать вам шанс доказать, что вы того стоите.
Маркус замер, в изумлении уставившись на барона. Неужели отец Дани не прикажет ему держаться подальше от дочери? Неужели не скажет, что она достойна лучшего? И как он, Маркус, мог тягаться с лордом Хемзуэртом?
Маркус молчал, не зная, что сказать, и барон, усмехнувшись, проговорил:
– Похоже, вы уже смирились с виселицей, мой мальчик, но Дани выбрала вас, так что вам следует пересмотреть свои планы на будущее. – Сайтон неожиданно вздохнул, взглянул на его кандалы и, поморщившись, добавил: – Напомните мне, что надо принять билль об улучшении тюремных условий.
Все еще не понимая, что происходит, Маркус в растерянности пробормотал:
– Зачем именно вы пришли?
Барон, казалось, искренне удивился вопросу.
– Я думал, вы уже все поняли. Эта наша дружеская беседа – цена, которую вам пришлось заплатить за все те трудности, которые мне пришлось преодолеть ради вашего освобождения.
Маркусу показалось, что он ослышался.
– Прошу прощения, сэр, вы о чем?..
– Я сказал, вы свободны. Никогда не думал, что увижу… такое, Флитвуд.
Брови маркиза взлетели на лоб. Он свободен? Но адмирал ведь хотел его казнить…
А барон с усмешкой продолжал:
– Явившись к адмиралу, я чуть ли не на коленях умолял его освободить вас. Это единственное, о чем Дани меня когда-либо просила, и я, честно говоря, был уверен, что ничего у меня не получится, однако… Представляете, все семь его дочерей под предводительством Джинни влетели в комнату, и отважный адмирал, не раз побеждавший в море наших самых жестоких врагов, не смог выдержать натиска этих девчонок. – Сайтон ухмыльнулся и воскликнул: – Потрясающе! Никто в парламенте мне не поверит!
– Джинни с сестрами… помогла мне? – изумился Маркус.
Сайтон утвердительно кивнул.
– Да, именно так. И зрелище было выдающееся! Если бы Джинни была мужчиной, то наверняка бы стала нашим следующим премьер-министром. Она решительно заявила отцу, что тот должен вас отпустить. А похищение, как она сказала, оказалось чудесным приключением, не более того.
Маркус в растерянности хлопал глазами, а барон, снова ухмыльнувшись, добавил:
– Мой друг адмирал не хотел вас выпускать, но, очевидно, не смог устоять перед настроенным столь решительно объединенным фронтом всех своих дочерей.
– Невероятно… – пробормотал ошеломленный маркиз. Даже в самых своих безумных фантазиях Маркус не мог бы представить, что девушка, которую он похитил, придет ему на помощь. – Я что, действительно свободен?
Сайтон кивнул и что-то ему бросил. Поймав какой-то холодный и довольно увесистый предмет, Маркус разжал кулак и увидел лежавший на ладони ключ от кандалов.
– Спасибо!.. – выдохнул он с облегчением.
Барон пожал плечами.
– Не за что. Я всего лишь посланник. – Он шагнул к двери, но тут же остановился и, оглянувшись, сказал: – Вы мне не нравитесь, Флитвуд, но ради Даниэлы я согласен дать вам шанс.
С этими словами Сайтон покинул камеру, оставив онемевшего Маркуса возиться с ключом.
Счастливо руку подавая,
Свою судьбу ему вверяет.
И Принц Красавицу ведет
Туда, где вся семья их ждет.
«Красавица и Зверь»
Неделю спустя…
