Не иначе, это была какая-то тяжелая мебель — одну серию скребущих звуков сменила новая — значит, леди Кайла, передвинув одну вещь, принялась за другую.
Несмотря на звуки, терзавшие слух всех присутствующих, Гэлен продолжал невозмутимо жевать, пока наконец один особенно громкий и невыносимый звук — скрип дерева о дерево — не положил конец его терпению.
— Полагаю, леди Кайла должна двигать сейчас кровать, — сказала леди Стаффорд, издав какой-то неопределенный икающий звук, переходящий в истерический смех. — Где она только берет силы — ведь наша кровать сделана из цельного дуба…
Ее слова прозвучали среди гробового молчания.
Не ожидая продолжения, Гэлен встал из-за стола и направился наверх.
Кровать была огромная — настоящее чудовище размером с гиппопотама, — таких Кайла прежде не видела никогда.
Она сдула со лба упавший локон и, пробормотав нечто нелестное по адресу размеров этой мебели, уперлась ногами в пол и стену и что было силы начала толкать проклятую громадину по направлению к двери. Там уже находились два массивных дубовых кресла, но она понимала, что этого мало, чтобы сдержать натиск ее мужа. А вот огромная кровать, пожалуй, будет в самый раз — надо было подумать об этом раньше, не тратя сил и времени на кресла.
Кряхтя и поворачиваясь то левым, то правым боком, она двигала кровать вперед, и расстояние между ней и дверью медленно, но неуклонно сокращалось. До окончания этого непростого дела оставалось совсем немного времени, и она уже удовлетворенно стирала пот со лба, как вдруг дверь приоткрылась и за мгновение до того, как в результате последнего решительного толчка кровать крепко и надежно прижала бы дверь, в образовавшуюся щель боком проскользнул Гэлен.
Выпрямившись у края кровати, Кайла метала огненные взгляды на своего мужа. Заметив ее пылающие щеки, всклокоченные волосы и разъяренный вид, он не смог сдержать улыбки. И вся его злость мгновенно улетучилась.
— Снова перестановка мебели? — весело спросил он.
Тогда она набросилась на него с кулаками. Гэлен со смехом перехватил ее руки и прижал драчунью к себе так, что ее соски уперлись в его мощную грудь.
— Отлично, — прорычал он, — когда твоя кровь играет и страсти бушуют, меня это очень горячит, малышка. — И хищно ухмыльнулся.
Кайла смотрела на него снизу вверх, широко раскрыв глаза, уже не сопротивляясь, когда он жадно прильнул к ее губам. Правда, сначала ей все же захотелось укусить его, потом она подумала, что лучше ударить коленом между ног, но потом ее мысли перепутались, и вышло, как он и говорил, — она слишком много думает. За то время, пока она размышляла и сомневалась, он, оказалось, успел разрушить ее оборону — Кайлу захватили совершенно другие эмоции. И вместо того, чтобы драться или кусаться, она выгнулась навстречу ему всем своим жарким телом и страстно ответила на его поцелуй.
Кайла уже полностью смирилась со своим поражением. Точнее, она просто не в состоянии была долго злиться на этого олуха, хотя ни за что на свете не согласилась бы провести всю свою жизнь взаперти за вышиванием.
— Милый…
— Хм-м, — произнес он, оторвав свои губы от ее рта и целуя шею.
— Милый, я не люблю вышивания…
Закусив нижнюю губу, она ожидала очередной резкости, но он, добравшись до ее уха и нежно покусывая его, издал только глухое урчание. Однако она твердо решила добиться от него определенного ответа.
— Милорд, я не люблю вышивания и настаиваю на этом.
— Да, милая, я уже слышал, — выдохнул он ей в ухо, затем сгреб в охапку и двинулся к кровати.
Замотав головой, Кайла на миг отстранилась от его губ, ласкающих ее ухо и шею, и строго посмотрела на него:
— Можно даже сказать, я его просто ненавижу и презираю.
Наконец ее слова достигли цели — он остановился на полпути и печально вздохнул:
— Все, что я сейчас наговорил тебе, ну, что ты не должна была сама себя защитить, — сущий вздор. Я зол, безумно зол на себя, что по моей вине тебе пришлось сделать это. Господи Боже мой, я даже не почувствовал, что за нами следят, — ты мне об этом сказала!
О, как он сейчас ненавидел и презирал себя!
— Я сам должен был понять, что происходит, и сразу же рассчитаться с Макгрегором, тогда он больше не был бы опасен.
Расценив его слова как извинение, которого она ждала, Кайла вздохнула и согласно кивнула, но, оказывается, он еще не закончил.
— Так или иначе, он на свободе и угрожает нам. И я не могу позволить тебе находиться без присмотра — ты мне слишком дорога, чтобы я рисковал тобой. Но, — добавил он, когда она открыла было рот, — я обещаю тебе, что расквитаюсь с ним еще до того, как мы вернемся домой. И тогда ты сможешь спокойно гулять на берегу.
Уложив ее на постель, он скрепил свое торжественное обещание печатью поцелуя. Хищным орлом налетел он на нее — его руки и губы не дали ей никакой возможности продолжать разговор, если бы она даже захотела.
Проснувшись от тряски — уж не в карете ли она, — Кайла увидела, что потолок и стены комнаты уплывают от нее.
— Ты проснулась! Доброе утро! — послышался знакомый голос.
Повернувшись, она увидела, что ее муж уже полностью одет и толкает кровать на прежнее место.
Когда движение прекратилось, она села в постели и посмотрела в окно — рассвет едва занимался, и были еще видны звезды.
— Еще не утро! — удивленно воскликнула она.
— Ты права, — согласился Гэлен.
Он чуть-чуть подвинул кровать, чтобы она встала точно так, как стояла прежде, и бросил ей на колени одежду. Пока она одевалась, он поставил на прежнее место массивные дубовые кресла, которыми она вчера вечером неудачно баррикадировала дверь.
— Не понимаю, почему тебе потребовалось будить меня в такую рань? — со вздохом сказала Кайла. — Неужели мы уже отправляемся в путь?
— Темнота прикроет нас от Макгрегора.
— А что же наши лошади, ведь им тоже требуется отдых?
— Лорд Стаффорд любезно предоставил нам своих, свежих.
— Ах, вот как.
Увы, не оставалось ни малейшей зацепки, чтобы оттянуть отъезд, который он назначил на столь ранний час. Ей было стыдно признаться, но только сейчас чувствительность вернулась к ее ягодицам. Она оправила на себе платье.
— Спускайся вниз, не задерживайся… Завтрак уже ждет. — Он направился к двери.
Кайла повеселела, предвкушая возможность утолить голод. В последний раз осмотрев свою одежду, она поспешила вниз.
В полутемном, освещенном лишь несколькими факелами большом зале замка, казалось, шло какое-то моление — люди сидели молча, уставившись взглядом в потолок, словно ожидая гласа Божия. Гэлен откашлялся, и все взоры обратились на него.
— Прошлым вечером дверь баррикадировали тремя предметами, — сказал Томми, когда Гэлен и Кайла садились за стол напротив него.
