Не в силах выносить взгляды, которые бросали на него все собравшиеся, принц схватил шляпу, трость и – в сопровождении всего семейства – весьма величественно прошествовал к выходу из церкви. Он не мог позволить себе разразиться справедливым гневом посреди богослужения.
Но в тот же вечер военная полиция явилась в особняк Венсана с ордером на арест, составленным по всей форме. Однако клетка оказалась пустой: птичка улетела! Узнав о том, как все произошло в церкви, молодой маркиз предпочел дать тягу, не дожидаясь очередного заточения на каком бы то ни было острове Средиземноморья… Шарль де Бово-Краон ругался, проклинал, сломал кое-что из мебели и в конце концов решил перебраться на новое место жительства. Он внезапно невзлюбил окрестности церкви Святого Сульпиция.
Семья выбрала другой берег Сены, квартал дю Руль, где был построен большой особняк. Князь купил участок земли близ дороги, ведущей к карьерам.
Маркиз, виновник стольких волнений, бешено скакал в сторону Бретани. Он отверг первую пришедшую ему в голову идею – укрыться в родовом замке де Ла Трейль, не без оснований решив, что там-то его и станут искать. Он отправился искать убежища у своих родственников – де Молаков, живших неподалеку от Ренна. Он рассчитывал найти там безопасность. Он нашел там любовь…
Венсан не успел прогостить у Молаков и недели, а в мирном маленьком бретонском замке уже разразилась буря. Венсан де Бово попросил руки Полины де Молак, которой было к тому времени шестнадцать лет и в которую он влюбился, как ненормальный.
Перспектива выдать свою дочь замуж за изгнанника, разыскиваемого всей полицией королевства, вовсе не улыбалась Молакам. А что касается самой Полины, то пламенные излияния кузена вызывали у нее лишь рыдания. Она убегала от Венсана и пряталась. Несмотря на грандиозный успех, который обычно имел Венсан у женщин, эта девушка его смертельно боялась. Ей казалось, что ее преследует сказочный великан-людоед. Венсана удивило такое отношение. Поначалу он даже не рассердился. Однако натура быстро взяла свое, и он снова стал прежним.
– Нравится вам это или не нравится, мне наплевать! – громогласно заявил он. – Если понадобится, я женюсь на Полине и против ее воли! Я ее люблю, я хочу ею обладать! Но поскольку я не могу жить в доме, где на меня смотрят как на отверженного, я ухожу. Подумайте хорошенько и, когда поймете, что ни один из Бово не может быть нежелательной партией для вашей дочери, дайте мне знать. Я возвращаюсь в Ла Трейль.
Он понесся в Анжу. Вот это была ошибка так ошибка! В фамильном замке он немедленно попал в руки к людям короля, которые давно его там поджидали, и очень скоро оказался надежно упрятанным за толстые стены тюремного замка Сомюр.
Но, но… У судьбы всегда найдется какое-нибудь «но». У тюремщика, как поется в песенке, была дочь, а Венсану была свойственна неодолимая склонность к перемене мест. После трех месяцев заточения в одну прекрасную ночь он покинул Сомюр, прикинувшись женщиной, что, по правде говоря, было совершенно немыслимо. Но тем не менее ему удалось выйти из тюрьмы, причем не потайным ходом, а через парадную дверь. Оставалось найти убежище, но и тут не оказалось никаких проблем. Еще будучи в тюрьме, молодой человек получил письмо от тех самых… Молаков. Внезапно воспылав к нему родственными чувствами, они писали, что страшно сожалеют о ничем не оправданной размолвке и опять предлагают ему свой гостеприимный кров.
Такой полной переменой отношения к себе он был во многом обязан Полине. После того как кузен отбыл, громко хлопнув дверью на прощание, девушка словно проснулась. Она вспомнила, до чего же хорош собой был Венсан, и просто-таки заболела, узнав, что он оказался в заключении. Она винила в произошедшей катастрофе только себя и сгорала от желания вновь встретиться со своим неистовым воздыхателем, чтобы помочь ему позабыть обо всем, что с ним случилось.
Вернувшись к Молакам, Венсан одновременно обрел рыдающую (на этот раз от счастья) Полину, подобно созревшему плоду упавшую в его объятия, и разрешение на брак с ней, причем с условием, чтобы свадьба состоялась как можно скорее. Казалось бы, наконец-то все должно было уладиться ко всеобщему удовольствию, но… дело обернулось хуже некуда. Венсан понял, что больше не любит Полину. Да и любил ли он когда-нибудь по-настоящему? Просто очень силен был в нем дух противоречия. Он не терпел отказов. А теперь…
Надо было как-то выпутываться из сложившихся обстоятельств.
– Кузен, я очень огорчен, – сказал он барону де Молаку, – но я не могу навязывать женщине общество мужчины, которого она так сильно боится.
– Полина вовсе не боится вас, друг мой! Она вас любит, и, поскольку вы тоже ее любите, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы заключить столь приятный для вас обоих союз.
– Я в отчаянии, кузен, но приходится признаваться. Я обманулся в подлинном смысле моих чувств к Полине. Я очень ее люблю, но она еще совсем малышка, и…
Резким жестом барон прервал излияния молодого человека.
– Достаточно, сударь! Мне нет дела до того, что вы – из породы тех вертопрахов, которые напрочь не способны на постоянство в чувствах. Я помню только об одном: вы просили у меня руки моей дочери, и я дал согласие.
Дискуссия могла бы продолжаться очень долго, если бы барон не предпринял мер предосторожности. Именно в тот момент, когда Венсан, исчерпав практически все аргументы, подумывал, как бы сбежать, пришел королевский указ, гласивший: если Венсан женится на Полине, ему простят все его прежние выходки, в противном же случае его вернут в Париж под конвоем и упрячут в Бастилию. Там будет достаточно времени, чтобы поразмыслить над тем, что не следует обманывать порядочные семейства и тревожить понапрасну сердца молодых девушек.
Оказавшись между двух зол, Венсан, естественно, выбрал меньшее: он женился. Но пребывал после этого в таком дурном настроении, что дела в семье пошли из рук вон плохо. Бедная Полина, пролившая столько слез, сколько и представить себе невозможно, в конце концов заболела.
Венсан и так с трудом терпел свою жену, но больных женщин он просто не выносил! Однажды ночью, когда вся семья Молаков собралась у изголовья несчастной, маркиз оседлал лошадь и сбежал. Он скакал без устали до Нанта, где сразу же поднялся по трапу корабля, уходившего к Антильским островам, полагая, что нашел наилучший выход из всех проблем. Корабль отчалил. Когда вокруг насколько видит глаз не осталось ничего, кроме океанских волн и высокого неба, когда свежий ветер подул в паруса его корабля, Венсан де Бово подумал: наконец-то для него начинается совсем новая жизнь, уж здесь-то он недосягаем для королевской полиции!
