Иден вздрогнула и очнулась, когда почувствовала, как Хью берет ее руку и надевает на палец тяжелое кольцо. Она посмотрела на него нахмурившись и с трудом подавила желание сдернуть его с пальца. Хью откинул фату и сразу же догадался по выражению на лице девушки, о чем она думает, а Иден почудилось, что в его глазах промелькнули смешинки. Наклонившись, он поцеловал ее в губы, но в его коротком поцелуе не было никакой нежности. Рукой он крепко сжал ей шею, можно было подумать, что он сердится. Когда он наконец отстранился, Иден стояла потрясенная и смотрела, как кривятся в улыбке его губы, а глаза смотрят прямо в ее глаза.
– Теперь ты моя, Иден, – произнес он настолько тихо, что никто больше, даже Изабел, стоявшая рядом, не расслышал этих слов.
Священник заговорил опять. Хью взял Иден под руку и повернул ее. Она увидела улыбающиеся лица: тетя Джанет промокала глаза кружевным платочком, дедушка одобрительно кивал, тяжело опираясь на палку, сэр Хэмиш рядом с ним улыбался и что-то довольно бормотал себе под нос. Потом они вышли из церкви. Ледяной ветер раздувал юбки свадебного платья и грозил сорвать с головы фату, капли холодного дождя падали на вытоптанные камни дорожки. Все окружили молодых, поздравляли и благословляли, но в общем хоре невозможно было разобрать отдельных слов.
Закрытая карета с белыми шелковыми лентами и вереском уже поджидала на дороге, которая пересекала болото, а разодетый в пурпур и атлас Дандху торжественно открыл для них дверь. Хью помог Иден сесть и сам сел рядом. Девушка была рада, что широкие юбки и длинный шлейф разделяют их.
Вдоль неширокой дороги выстроились местные жители, приветствуя новобрачных, а Иден, как положено, махала им рукой и улыбалась. Карета взбиралась все выше, и вот уже вдали появились башенки Эрран-Мхора, местные жители разошлись. Взгляд Иден остановился на ее руках. Она хмуро смотрела на массивное кольцо, которое навсегда привязало ее к человеку, сидящему напротив. Из-под опущенных ресниц она взглянула на Хью, он с непроницаемым видом смотрел в окно.
Иден очень обрадовалась, когда экипаж наконец остановился во дворе Эрран-Мхора. Хью обернулся и посмотрел на Иден. Увидев ее озадаченное лицо при виде множества слуг, выстроившихся на ступенях приветствовать их, он рассмеялся.
– Я никогда не видела их всех вместе. Я не знала, что слуг так много... – Иден не договорила, вдруг с ужасом осознав, что теперь она – графиня Блэр и что ей предстоит управлять огромным хозяйством Эрран-Мхора.
– А еще у нас поместье в Сомерсете, – напомнил ей Хью, выходя из кареты и помогая ей спуститься. – Надеюсь, вы не забыли, что теперь вы еще и графиня Роксбери?
– Нет... не забыла, – ответила Иден и немного покраснела, когда слуги обратились к ней с приветственными возгласами.
Мужчины посмелее кричали:
– Поцелуйте ее, ваше сиятельство!
Хью улыбнулся, поднял фату и удовлетворил их просьбу.
На сей раз поцелуй был длинный и удивительно нежный, совсем не такой яростный, как в церкви. Когда он наконец отпустил ее, на его лице была широкая улыбка.
– Пойдемте, ваше сиятельство, – любезно предложил он и, взяв жену под руку, начал подниматься с ней в главный зал замка.
До самого конца этого долгого и памятного дня их не оставляли наедине. Хотя венчание в церкви прошло действительно скромно, праздник в замке отвечал всем чаяниям тети Джанет. Были и музыка, и танцы, и обильное угощение, рекой лилось шампанское, были открыты бочки эля и сидра. Настроение у всех было приподнято-праздничное. Роскошно убранная зала только подчеркивала это ощущение. Большинство гостей были шотландцы в национальных костюмах, украшенных орлиными перьями, серебряными кинжалами и брошами из дымчатых топазов. Сопровождавшие их дамы тоже были в национальных нарядах. Шотландцы веселились от души в отличие от чопорных англичан, которые составляли большинство гостей на прошлом балу. Жители гор пили вовсю, ели с отменным аппетитом, с удовольствием, правда, немного робко, танцевали с новоиспеченной графиней Роксбери и даже исполнили в ее честь замысловатый танец с саблями.
Иден было удивительно хорошо с этими жизнерадостными людьми и их приветливыми женами. Когда она жила в Лакнау, там стояло несколько шотландских горных полков. Общаясь с военными и при помощи отца она довольно быстро освоила гэльский язык, на котором говорили шотландцы. Когда же она робко обратилась к гостям на их родном языке, они пришли в восторг и в разговорах между собой очень одобрительно отозвались о выборе графа.
На протяжении всего вечера Иден ловила себя на том, что все время ищет глазами Хью. Ей нравилось, как непринужденно он держится в черном фраке, хотя много привычнее ему были цвет хаки и бриджи из прочной ткани, в которых она видела его в Индии. Глядя на его улыбающееся загорелое лицо в мягком свете свечей, она почувствовала необъяснимую щемящую боль – от чего? Может, ей захотелось вновь очутиться на равнинах Раджпутаны, на ее безграничных просторах, которые когда-то были ее домом, ее и Хью, и в первый раз Иден задумалась, какая жизнь ожидает ее с этим человеком. Возможно, он увезет ее в Дели, а возможно, они останутся здесь, в Эрран-Мхоре, или уедут в Сомерсет, имение которого представлялось ей очень красивым.
Странно, что она никогда не думала об этом раньше, ни разу не задумалась, что за будущее ее ожидает. Иден сомневалась, что это будет счастливая жизнь. Она вспомнила недавнюю неприятную встречу с Хью на болотах и подумала, что скорее всего они никогда не поймут друг друга.
– О чем задумалась, моя дорогая? – поинтересовался Хью, кружа Иден в обязательном вальсе.
– О будущем, о нашем будущем, – откровенно призналась девушка.
Хью помолчал, потом сказал:
– Подходящая тема для размышления в день свадьбы. Тебя волнует, будем ли мы счастливы вместе?
– Да, – помедлив, ответила Иден, – волнует, будем ли мы когда-нибудь счастливы.
Хью стал серьезным, он внимательно посмотрел прямо в широко открытые синие глаза Иден, такие невинные и настороженные.
– Господи, да почему же нам не быть счастливыми? – спросил он у нее.
Иден тихонько покачала головой в ответ, и молчаливое отчаяние этого бесхитростного жеста только больше разозлило Хью. Хотя он ничего не сказал, лицо его замкнулось, а рука обнимала теперь ее талию совсем не нежно. Больше они ничего не сказали друг другу, и на протяжении оставшейся части вечера Хью меньше времени проводил в компании своей молодой жены, его чаще видели за карточным столом или среди мужчин.
– Боже, какой изумительный праздник! – вздохнула Джанет, разыскав племянницу позднее. – Должна признать, у меня были сомнения, но лорд Блэр, его сиятельство, образцовый хозяин и такой обворожительный! – Руки ее ни на секунду не замирали. – Я еще никак не могу поверить, что породнилась с графом, и у Анны теперь гораздо больше шансов найти себе хорошего жениха! Ты же пригласишь ее, дорогая, правда? – встревоженно добавила она. – В Сомерсет, я имею в виду. Я так мечтала, что Анна будет вращаться в английском обществе, но не представляла, как это сделать. А теперь... В чем дело, дорогая? Тебе нехорошо?
