Отпустив штору, она быстро пересекла комнату, испытывая острую потребность увидеть свою дочь. Всю долгую ночь она терпела, но теперь ей хотелось сесть у постели Маргарет и осознать до конца, что это правда. Что ее дочь, о которой она горевала все эти годы, жива.
Она осторожно приоткрыла дверь между их комнатами. Спальня Маргарет выглядела, как всегда, достойной принцессы. С той лишь разницей, что эта принцесса оказалась ее дочерью.
Но ее не было в комнате.
Решив, что девочка с Бетти, Жанна поднялась на третий этаж и постучала в дверь няни. Спустя пару минут Бетти открыла, облаченная в халат и чепец с оборками. Ей не нужно было вставать на рассвете, как другим слугам, и Жанна поспешила извиниться за вторжение.
— Что-нибудь случилось, мисс? — поинтересовалась Бетти, выглянув в коридор.
— Нет, — ответила Жанна, осознав вдруг, что так оно и есть. Все хорошо. Впервые за долгое время все хорошо.
Она улыбнулась. — Извините, что беспокою вас, Бетти, но мне нужно увидеть Маргарет. Она спит?
— Не знаю, мисс. Она ночью вернулась к себе.
— Ее там нет, — возразила Жанна.
Это был первый сигнал, что в доме двенадцать по Куин-стрит происходит нечто ужасное.
Через несколько минут обе женщины стояли перед комнатой Дугласа, успев побывать в пустой спальне Маргарет.
— Вы уверены, что нужно будить мистера Дугласа? — спросила Бетти. — Она может быть где угодно в доме.
Жанна покачала головой, пытаясь подавить начинающуюся панику.
— Сходите за Ласситером, — предложила она. — И постарайтесь осмотреть весь дом. Разбудите других слуг. И Стивенса, — добавила она вслед девушке, поспешившей прочь.
Однако спустя четверть часа Маргарет так и не нашлась.
Ласситер отвесил легкий поклон Жанне, все еще стоявшей перед комнатой Дугласа.
— Если хотите, мисс, можете вернуться к себе. Я сообщу хозяину.
Маргарет — ее дочь, и она не намерена перекладывать ответственность на других. Ей совсем не хотелось видеть сейчас Дугласа, но кто-то должен предупредить его. А кто сделает это лучше, чем она?
— Все в порядке, Ласситер, — сказала Жанна. — Я ему скажу.
Дворецкий приподнял брови, но отступил в сторону, когда она шагнула к двери и нетерпеливо постучала.
Дуглас отворил дверь, взлохмаченный, настороженный и совершенно неотразимый.
— Маргарет пропала, — выпалила Жанна вместо приветствия.
Он пробежался пальцами по волосам, уставившись на нее с непонимающим видом.
— Как это пропала? — переспросил он, нахмурившись.
— Маргарет нет ни в ее комнате, ни в комнате Бетти.
Мы обыскали весь дом. Куда она могла подеваться в девять утра?
Дуглас посмотрел на слуг, столпившихся у нее за спиной. Затем, не сказав ни слова, повернулся и исчез внутри. Жанна последовала за ним, сообразив, что никогда прежде не была в его спальне. Комната впечатляла своими размерами и убранством, но над всем доминировала огромная кровать с пологом.
Дуглас стоял перед гардеробом у дальней стены. Вытащив рубашку, он натянул ее на себя и заправил в брюки. Появление Жанны застало его врасплох.
— Почему ты ничего не сказал? — резко спросила она, давая выход гневу, копившемуся всю ночь. — Как ты мог скрыть, что наша дочь жива, когда мы снова встретились?
Несколько мгновений он молча смотрел на нее.
— Насколько мне было известно, ты ее бросила. Почему ты ни разу не упомянула о ребенке?
— Потому что считала себя убийцей, — сказала Жанна. — Потому что никогда не переставала горевать. Потому что не могла вынести воспоминаний о том, что случилось. И потому, что не могла вынести твоей ненависти.
Дуглас не сводил с нее испытующего взгляда, словно пытался оценить правдивость ее признаний. Жанне хотелось сказать ему, что лгать легче, но, с другой стороны, их и так разделяет слишком много лжи.
— Почему ты не приехал за мной?
Ей не следовало задавать этот вопрос, но она чувствовала, что должна это сделать ради юной девушки, которая так отчаянно ждала его.
Дуглас помолчал, словно сомневался, стоит ли говорить правду.
— Вначале я ненавидел тебя, — сказал он наконец, — за то, что случилось с Маргарет. Позже я думал, что ты умерла.
Внезапно Жанне захотелось спросить, ненавидит ли он ее по-прежнему, но она боялась услышать ответ.
Повернувшись, она направилась к двери.
— Я сейчас выйду, — сказал Дуглас.
Жанна кивнула, бросив взгляд на гобелен, висевший на стене. Воистину Дуглас неистощим на сюрпризы. В детстве ее очаровывала эта сценка, изображавшая замок на вершине холма и процессию, спускавшуюся вниз, во главе с принцессой с черными волосами верхом на единороге.
— Человек, который продал мне этот гобелен, сказал, что он из Волана.
— Он висел в холле, справа от парадной лестницы. Я не знала, что он уцелел.
— Я купил его для Маргарет. Чтобы у нее сохранилось хоть что-то из ее наследства.
Все мысли, кроме одной, исчезли.
— Где она может быть? — спросила Жанна.
— Не знаю, но мы найдем ее.
— Она очень послушная девочка, — заметила Жанна.
Дуглас слегка улыбнулся и сел на край кровати, чтобы надеть башмаки.
— Но очень самостоятельная. Хотя не могу себе представить, чтобы Маргарет поднялась с постели раньше положенного времени.
Жанна отлично это знала. Несколько раз ее подопечная опаздывала на уроки и по утрам часто бывала капризной и необщительной. Только через пару часов после пробуждения Маргарет обретала свое обычное состояние души.
Жанна вышла, оставив Дугласа одеваться. Когда он присоединился к ней, они вместе обошли все помещения внизу, но не обнаружили никаких признаков Маргарет.
Дуглас посовещался с Ласситером, и, когда дворецкий вышел, вид у него был более обеспокоенный, чем раньше.
— В чем дело? — спросила Жанна.
Дуглас угрюмо молчал, сжав губы и не глядя на нее.
Жанна сложила на груди руки, полная решимости добиться ответа.
— Ты не имеешь права скрывать от меня правду. Во всяком случае, не теперь.
Он нахмурился, словно собирался возразить, затем смирился.
— Одно из окон внизу разбито, — сказал он. — Похоже, в дом кто-то забрался ночью.
— Думаешь, ее могли похитить? — произнесла Жанна, в ужасе уставившись на него.
— Да, — бросил он.
Жанна ощутила леденящую тяжесть внутри.
— Это мой отец, — сказала она без тени колебаний.
Дуглас опешил.
— Мой отец, — повторила Жанна.
«Мне нужен медальон, Жанна, и я получу его».
Она почувствовала слабость в ногах и, схватившись за спинку стула, тяжело опустилась на сиденье.
— Твой отец? — нахмурился Дуглас. — Почему ты так решила?
— Потому что он жесток, беспринципен и способен на любое злодейство, лишь бы добиться своего.
