Она надеялась, что больше никогда не увидит его. Алиса в смятении обернулась.
— Да, вы довольно ловко все это провернули. — Губы Сэнфорда Роули подрагивали от клокочущей в нем ярости. — Но только вы теперь не на борту судна, мисс Мейбери, и эта сторожевая собачонка вас уже не охраняет. Вы воспользовались моей щедростью…
— Это неправда…
В водянистых глазах загорелся зловещий огонь.
— Вы приняли мое предложение, прекрасно понимая, какова его цена, — в бешенстве прорычал Роули…
— Нет… Неправда, я…
Алиса сделала еще одну попытку ответить, но, как и в предыдущий раз, Роули оборвал ее на полуслове.
— В этом мире ничего не дается бесплатно, — злобно прошипел он. — Сэнфорд Роули не занимается благотворительностью. Если вы думаете, что сможете от меня просто так отделаться, то ошибаетесь. Тем или иным способом я все же заставлю вас заплатить за то, что вы обманули меня. И можете не сомневаться: я добьюсь своего. На этом маленьком острове белой женщине очень нелегко найти работу. Самой вам не заработать столько, чтобы хватило вернуться в Англию. О, от голода вы не умрете. Пока что… На Ямайке достаточно плантаторов, которые будут рады заполучить в свою кровать белую женщину. Только денег они вам не дадут, мисс Мейбери, нет. Какое-то время вас будут кормить и содержать, а потом, когда им это надоест, вы снова окажетесь здесь, на этом доке, и будете предлагать себя любому гниющему от болезней оборванцу за кусок хлеба.
Когда он взял на себя организацию похорон, никто не стал возражать. Держа в руке картуз, Иосиф Ричардсон стоял со склоненной головой у мраморного надгробного камня. Леди Амелия Банкрофт была рождена для жизни богатой и счастливой. Родители ее принадлежали к сословию поместного дворянства, она вышла замуж за состоятельного промышленника и родила сына, который должен был унаследовать состояние отца. О такой жизни тысячи женщин могут только мечтать, она же собственноручно ее оборвала.
Вопрос о том, что подтолкнуло богатую аристократку к такому поступку, волновал в первую очередь городские власти. Сначала нашли скомканное письмо с гербом Уитчерч-эбби и подписью Харфорда-Де-Тейна — короткое официальное послание, в котором леди Амелии отказывали в разрешении вернуться. Затем было установлено, что в пузырьке, обнаруженном рядом с ее кроватью, находился яд. Когда эти факты сопоставили с полученной из банка информацией о том, что Банкрофт-холл и все относящееся к нему имущество уже не принадлежит хозяевам, официальное расследование вынесло вердикт: «самоубийство на почве временного нервного расстройства».
Однако можно ли на этом ставить точку? Иосиф позволил мыслям увлечь себя в область догадок. Наверняка существуют еще какие-то обстоятельства, имеющие отношение к смерти Амелии Банкрофт, помимо тех, о которых уже известно. Обстоятельства, о которых знает лишь один человек, ее сын. Марлоу Банкрофт! Этот негодяй не заслуживает того, чтобы его называли сыном!
Иосиф отвернулся и, окинув взглядом церковное кладбище, увидел нечто такое, отчего на лбу у него пролегла глубокая складка. Женщина… Рядом с могилой Дэвида стояла какая-то женщина. Алиса? Нет, это не она. Иосиф сделал пару шагов вперед, и почти сразу же хмурое выражение его лица сменилось улыбкой. Он узнал Лору Тарн. Молодая женщина устанавливала маленькую вазочку с цветами у небольшого каменного креста.
Увидев упавшую на скромную могилу тень, Лора подняла голову, поспешно выпрямилась и, покраснев от смущения, залепетала какие-то извинения:
— Иосиф! Я… Я знаю, что не имею права… Алиса рассказала мне про мальчика, и я… я подумала, что раз уж она сама не может ходить к нему на могилку, то вряд ли бы стала возражать, если бы это делала я.
Она делает это ради Алисы. Иосиф посмотрел на цветы. Лимонно-желтые гвоздики, голубые колокольчики как будто светились на фоне широких темно-зеленых листьев.
— Мне так неловко… Наверное, мне не стоило…
— Нет, Лора, ты не сделала ничего дурного, наоборот.
Поняв, что ее не собираются осуждать за самовольное решение, Лора вздохнула и посмотрела на могилку.
— Я специально подобрала такие яркие цветы, — сказала она. — Думаю, ему бы это понравилось. — Потом, вновь обращаясь к Иосифу, она добавила: — Я знаю, что малыш не мог их видеть, но ведь небеса возвращают нам все утраченное.
Небеса возвращают нам все утраченное! Иосиф улыбнулся, но его сердце заныло. Небеса не вернули ему семью и заставили его еще больше страдать.
— Алиса была бы благодарна тебе, — охрипшим голосом произнес он. — Но вместо нее благодарю я.
По просьбе Лоры он провел ее домой, в Линдон. По дороге Лора обдумывала слова, сказанные Иосифом у могилы мальчика. В них чувствовалась душевная теплота и что-то такое, что наполняло и ее сердце. Одиночество? Да, но не только… Она услышала в его голосе отчаяние, вызванное очередной потерей. Потерей любимого человека. Иосиф Ричардсон был влюблен в Алису Мейбери.
Алиса провела взглядом экипаж, на котором уехала чета Роули. Страшные посулы Сэнфорда Роули все еще звенели в ее ушах.
«…белой женщине очень нелегко найти работу…»
Неужели в этих местах нет никого, кто мог бы предоставить ей хоть какую-то работу? А что, если Роули сказал правду?
«…будете предлагать себя любому гниющему от болезней оборванцу за кусок хлеба».
Он говорил об этом со злобой и ядом, но для нее самым страшным было то, что в его голосе звучала полная уверенность.
«Запомни… — шепот, легкое дуновение ветерка коснулось ее мыслей. — Вещи не всегда бывают такими, какими кажутся…»
Слова отца! Задрожав от подступивших к горлу слез, Алиса задумалась над тем, что заставило их всплыть в памяти. Поняв, улыбнулась. В детстве обстоятельность отца всегда помогала ей выходить из сложных ситуаций, и вот снова его слова указывали ей путь.
«Вещи не всегда бывают такими, какими кажутся…»
Ну конечно… Она же не одинока! Где-то на этом острове живет Tea, и наверняка у нее есть деньги, которых хватит на обратную дорогу в Англию.
Кто-то при ней упоминал плантацию. Немного успокоившись, Алиса попыталась мыслить логически. Горничная работала в Банкрофт-холле, следовательно, плантация принадлежит этой семье, и наверняка кто-нибудь прямо здесь, у пристани, может подсказать ей, как туда добраться.
Кого бы спросить? Алиса посмотрела на людей, снующих между складами и судами: они, к сожалению, вряд ли говорят по-английски.
Растерянная и удрученная, Алиса продолжала стоять под палящим солнцем. У нее не было шляпы, чтобы прикрыть голову. Может, здесь даже не у кого спросить про Tea, потому что ее вопроса просто-напросто не поймут? Только что проку стоять на одном месте? Так сестру уж точно не разыскать.
