– Он жив?
Бесстрастные глаза миссис Брэдфорд засветились, и сердце Делии смягчилось. Какова бы ни была эта женщина, она оставалась матерью Кента и так же тревожилась за его судьбу, как и она сама.
– Увы, мадам, – с сожалением ответила она. – Я не видела Кента с тех самых пор, как пароход пошел ко дну. Возможно, его подобрало какое-то другое судно, но шанс этот невелик.
Миссис Брэдфорд на мгновение прикрыла глаза, боль тенью скользнула по ее лицу. Но потом оно исказилось гневом.
– И вы имели наглость явиться сюда под его именем? Если вы тешите себя надеждой поживиться, лучше не тратьте сил! Вы не получите ни пенса!
У Вирджинии вырвался протестующий возглас. Стоявшие рядом зароптали. Это как будто отрезвило мать Кента, заставило ее умолкнуть.
– Миссис Брэдфорд, – все так же мягко обратилась к ней Делия, – я понимаю, каким ударом стала для вас гибель сына, и не обижаюсь на ваши слова, хотя они жестоки и несправедливы. Я бы с радостью исчезла из жизни Кента, если бы это вернуло его вам живым и невредимым. Но это не в моей власти, придется вам примириться с потерей.
Фрэнсис Кэдбери открыл было рот, но мать Кента от него отмахнулась. Как женщина светская, она поняла, что выставила себя в невыгодном свете (к тому же здесь были репортеры), и ухватилась за предлог для оправдания.
– Мне так неловко, дорогая… – сказала она покаянно. – Это был ужасный удар, и порой я сама не понимаю, что говорю. Мне нужно немного прийти в себя, а потом мы все обсудим. Я должна услышать о последних минутах сына!
Взглядом она дала понять, что, когда рядом не будет посторонних ушей, речь пойдет не только об этом. Несмотря на грядущее объяснение, Делия облегченно вздохнула, радуясь передышке.
– Я так вас понимаю! Разумеется, вам нужно отдохнуть и побыть наедине со своим горем. Встретимся завтра и все обсудим.
Голос ее звучал, должно быть, так же фальшиво, как и слова миссис Брэдфорд минуту назад. Бровь ее свекрови насмешливо приподнялась. Как это знакомо! Точно так же Кент смотрел на Делию в день их встречи. Сердце ее рванулось навстречу этой надменной женщине, хотя та как будто не собиралась смягчаться.
– Да уж, нам будет что обсудить, – подытожила миссис Брэдфорд. – А пока я наведу нужные справки.
Окружающие, без сомнения, подумали, что это относится к подробностям кораблекрушения, но Делия ни минуты не сомневалась, что речь пойдет о сомнительной истории ее замужества. Возможно, до Нью-Йорка уже дошли слухи о том, что некая особа из Сан-Франциско разыскивается за убийство. Сердце Делии сжалось от тягостного предчувствия. К счастью, Фрэнсис Кэдбери тоже не стал задерживаться.
– Надеюсь, ты еще не завтракала? – обратилась она к Вирджинии по возможности непринужденным тоном. – Кстати, у тебя номер на двоих? Я бы предпочла в ближайшее время не уединяться.
Вирджиния явно сгорала от желания хорошенько ее порасспросить, но в данный момент сочла разумным подавить любопытство.
– В самом деле, в моем номере две кровати. Не волнуйся, я не стану совать нос в твои дела.
– Очень мило с твоей стороны, но ты имеешь право знать… если не все, то большую часть моей истории. Ты услышишь ее за завтраком.
В столовой, усевшись за самый дальний столик, Делия посвятила Вирджинию в историю своего брака с Кентом – поначалу фиктивного, а потом законного. Каким облегчением было выговориться! Сама того не заметив, она исповедалась подруге во всех своих «грехах», включая то, чем зарабатывала на жизнь и по какой причине вынуждена была спешно покинуть Сан-Франциско. Когда словесный поток наконец иссяк, она опомнилась и резко выпрямилась, нервно переплетя пальцы, словно обвиняемый в ожидании приговора. Однако Вирджиния вдруг расхохоталась:
– Это самая необычная история замужества, какую мне довелось слышать! Неудивительно, что ты не рвешься выкладывать ее всем и каждому. А знаешь, ведь мне тоже есть что скрывать.
– Тебе?!
– Ну да. Ты когда-нибудь слышала про Джини Финч, певичку из кафешантана? Довольно известная особа!
– Слышала, но никогда не… Постой, постой! Неужто это ты?
– Это был мой сценический псевдоним. К счастью, мне не пришлось притворяться перед Билли или тревожиться о том, как примет меня его семья, – он, слава Богу, тоже принадлежит к богеме. И все же однажды один его кузен… впрочем, речь не об этом. Просто знай, что ты доверила свой секрет самому что ни на есть подходящему человеку.
В скором времени Делии стало казаться, что она знакома с Вирджинией с детства. Они наперебой рассказывали друг другу эпизоды из своей жизни, один другого скандальнее, и неожиданно для себя так много смеялись, что к ночи совершенно обессилели и заснули как убитые, чтобы увидеть сны о счастливом будущем.
На другое утро, сойдя к завтраку, они встретили внизу поджидающих их Истонов. В преддверии встречи с миссис Брэдфорд Делия была рада окружить себя друзьями, но сердце ее сжималось при виде счастливых лиц Адди и Энзела. Впрочем, они честно старались поделиться своим хорошим настроением.
За завтраком Энзел упомянул о последних минутах на тонущем пароходе.
– Билли показал себя настоящим храбрецом. Когда все было кончено и мы остались в кромешной тьме, он собрал нас вместе – поверите ли? – песенкой! Раненый, он все же старался припомнить стихи посмешнее, чтобы мы не теряли присутствия духа.
– Он такой, мой Билли… – прошептала Вирджиния, силясь улыбнуться.
– Я бы хотел лично высказать ему свою благодарность. Только что-то он не торопится к нам присоединиться.
Глаза женщин округлились.
– Энзел, как ты можешь? – в ужасе воскликнула Адди.
– А что я сказал? – удивился тот. – Билли что-то уж слишком долго одевается, не мешало бы ему поторопиться, не то останется без завтрака… Что это вы так на меня смотрите? Он что, задержался в дороге? В смысле, он не наверху, не в своем номере?
Вирджиния схватила его за руку, дрожа всем телом. Она пыталась что-то сказать, но не смогла.
– Господи Боже! – испугался Истон. – Неужто никто вам не сообщил, что Билли тоже был подобран барком «Эллен»? Наши пути разошлись, когда он и мистер Баджер пересели на другое судно. Так он надеялся скорее оказаться в Нью-Йорке.
Вирджиния вдруг откинулась назад, бледная как мел. Энзел вскочил, чтобы поддержать ее. С минуту она боролась с дурнотой, потом перевела дух и слабо улыбнулась.
– Надеюсь, у вас нет больше за душой никаких других, столь же потрясающих новостей?
– Прошу прощения, миссис Берч! Я никогда бы не поступил так. Мне просто не пришло в голову, что вы можете ничего не знать о судьбе мужа.
– Ради Бога, не извиняйтесь! – вскричала Вирджиния, разом смеясь и плача. – Это было самое приятное потрясение за всю мою жизнь, которая – уж вы мне поверьте – была ими богата.
