– Но с задачей не справился, и граф погиб из-за меня, не имея детей и прямых наследников, – мрачно возразил Рейф.
– Но у него был брат Джулиан, который с честью принял графский титул.
– По-твоему, это обстоятельство освобождает от чувства вины? Это пытаешься доказать, Апплтон? – уточнил Кавендиш с печальной усмешкой.
Гаррет покачал головой.
– Никто не посмеет посмотреть на тебя косо. Всем известно, что Доналд оставался в живых до тех пор, пока ты был рядом.
Рейф залпом проглотил бренди.
– Возможно. И все же раскаянье терзает душу. – Он поставил пустой бокал на стол и посмотрел в глаза. – Точно так же, как твою.
Гаррет глубоко вздохнул.
– Понимаю, Кавендиш. И все же поверь: тебе не за что себя винить.
Рейф многозначительно вскинул брови.
– Адресуй этот совет себе, Апплтон.
Гаррет медленно спустился по каменным ступеням клуба. Он выпил бокал бренди, а потом и еще один. Слова Рейфа Кавендиша пробились к цели. Наконец-то. Сквозь годы и ночные кошмары. Множество людей доказывали, что он ни в чем не виноват, но Гаррет им не верил. И только Кавендиш сумел произнести единственно правильные слова, после которых он внезапно почувствовал себя… свободным. К черту Гарольда Лэнгфорда, по собственной воле напоровшегося на пулю. К черту Изабеллу Лэнгфорд с ее бесконечными коварными замыслами. И к черту его самого, позволившего чувству вины толкнуть себя на путь, идти по которому не следовало.
И в самом деле, никто не обвинял Кавендиша в гибели Доналда Свифта. Граф безрассудно напросился во Францию с дипломатической миссией в интересах военного ведомства. Рейф был одним из лучших шпионов ведомства. По неосторожности Доналд выдал и себя, и товарища. Оба попали в плен и подверглись пыткам. Рейф чудом спасся и вот уже полгода медленно приходил в себя. Он выжил вопреки судьбе и Доналду – никак не наоборот. И все же испытывал тяжкое чувство вины. Только он мог понять страдания Гаррета; только он имел право освободить его от греха.
– Адресуй совет себе, – повторил Гаррет слова товарища. Капитан Кавендиш сделал правильный вывод: довольно существовать в прошлом и мучиться из-за действий другого, пусть даже очень близкого, человека.
После десяти лет терзаний он, наконец, вырвался из замкнутого круга и освободился. Гарольд Лэнгфорд выбрал Изабеллу. Гарольд Лэнгфорд выбрал чужую пулю.
Гаррету Апплтону предстояло сделать собственный выбор.
Приглашение Гаррета вернуться в библиотеку, когда захочется, оказалось настолько соблазнительным, что противостоять искушению Джейн не могла. Ну, а если посещение лондонского дома мистера Апплтона позволяло заодно поискать некое жизненно важное письмо, значит, так тому и быть. Разумеется, первым делом Джейн предложила Люси спросить самого Гаррета, но прямых путей герцогиня не признавала.
В итоге из особняка герцога Кларингтона Джейн сразу поехала в особняк мистера Апплтона. Возвращаться домой не хотелось, поскольку пришлось бы объяснять маме, почему миссис Банбери до сих пор не материализовалась. Проблемы следовало решать по одной.
Дворецкий и собаки снова встретили гостью и сразу проводили в библиотеку.
– Мистера Апплтона сейчас нет дома, – сообщил Картрайт. – Но мы ожидаем его возвращения с минуты на минуту.
– Спасибо, в окружении книг я не успею соскучиться, – ответила Джейн.
Картрайт принес чайный поднос, и она не отказала себе в удовольствии выпить чашку чая и съесть пару восхитительных кексов. Подождала почти двадцать минут, после чего на цыпочках подкралась к двери – передвижение на цыпочках вполне допускалось ввиду важности задачи – и осторожно выглянула в коридор. Не отстававшие ни на шаг собаки тоже выглянули.
– Кабинет совсем близко, правда? – спросила она, и спаниели согласно завиляли хвостами.
Джейн глубоко вздохнула. Будь смелой, напутствовала Люси. Расправила плечи, на миг прикрыла глаза и стрелой метнулась по коридору к дальней двери справа.
Собаки побежали вместе с ней, и спустя мгновенье все трое благополучно скрылись в кабинете.
– Спасибо за то, что не залаяли, – поблагодарила Джейн. – Очень благоразумно с вашей стороны.
Она погладила каждого по очереди и осмотрелась. Убранный в мужественном синем цвете, кабинет хранил запах Гаррета. Джейн потянула носом воздух, чтобы глубже ощутить приятный аромат. В эркере стоял массивный письменный стол красного дерева с двумя глубокими кожаными креслами по обе стороны. Стены скрывались за высокими застекленными шкафами – еще книги! – а третье кресло расположилось на круглом ковре перед камином. Уютная, практичная комната.
Джейн поспешила к аккуратно убранному столу: стопка готовых к отправке писем, чернильница, несколько заточенных перьев, тяжелое стеклянное пресс-папье. Никакой входящей корреспонденции. Джейн обошла вокруг стола – снова на цыпочках – и села в кресло. Прикрыла глаза и ощутила характерный запах полировки: лимонный с легкой чернильной ноткой. Все здесь напоминало Апплтона – мирно, спокойно, разумно. Вдруг остро захотелось его увидеть.
Джейн снова вздохнула.
– Вовсе не горжусь собой за этот поступок, – призналась она спаниелям. – Уверяю вас, не привыкла лазить по чужим кабинетам и копаться в чужих вещах.
Собаки смотрели добрыми доверчивыми глазами.
– Делаю это и для вас тоже, чтобы ужасная женщина не стала вам злой мачехой.
В ответ Догбери и Верджес опять дружно завиляли хвостами.
Джейн сосредоточенно изучила структуру стола: по три ящика в каждой тумбе и один в середине. Предстояло быстро заглянуть в каждый.
– Пожалуйста, пусть оно найдется, – шепотом взмолилась Джейн.
Осторожно открыла средний ящик. Еще перья. Коробочка с песком. Печать и немного воска. Никаких писем. Вообще никаких бумаг.
Бесшумно задвинула ящик и проверила нижний справа. Солидная стопка документов состояла из разного рода контрактов и счетов.
Следующий ящик, потом еще один. Все бумаги были аккуратно сложены, но письма от Гарольда Лэнгфорда среди них не оказалось.
Джейн прикусила губу. А что, если здесь так ничего и не найдется? И что делать, если все-таки найдется? Она вздохнула в третий раз. Будь смелой.
Выдвинула нижний ящик слева. Центральную его часть занимала массивная деревянная шкатулка, полная… писем. Дрожащими руками Джейн вытащила сокровище и бережно, без стука опустила на стол. Письма стояли ребром, подобно картотеке.
Несколько посланий от мамы, леди Мэри. Парочка от Люси. Одно от лорда Беркли. Джейн поставила их на место и достала следующую пачку. Снова от тетушки Мэри, с полдюжины от друзей. Ни одного от Гарольда Лэнгфорда.
