Восстания, как и любые другие предприятия, требуют капитала. Чтобы содержать и кормить армию, нужно золото, необходимо оно и для поддержки руководителей. Насколько я помнила историю неудачного восстания под водительством Красивого Принца Чарли, Младшего Претендента на трон, часть средств он получал из Франции, но частично они поступали и из полупустых и дырявых карманов тех, кого он собирался превратить в своих подданных. Значит, Колам или Дугал или они оба были якобитами и поддерживали Младшего Претендента в его борьбе против законного обладателя английского трона Георга II.
Работники и арендаторы наконец-то отправились по домам обедать, а Дугал встал и потянулся с видом скромного удовлетворения — ни дать ни взять кот, который только что напился молока либо даже сливок. Он взвесил на руке меньший мешочек и вернул его Неду Гоуэну на хранение.
— Что ж, вполне прилично, — заметил он. — Большего и нельзя ожидать от такого маленького местечка. Стоит только повторить это еще несколько раз — и наберется порядочная сумма.
— «Порядочная» — это не то слово, каким бы я воспользовалась в данном случае, — выпалила я, появляясь из своего угла.
Дугал повернулся с таким видом, словно впервые увидел меня.
— Вот как? — произнес он с насмешливой улыбкой. — У вас имеются возражения против законного способа сбора скромных пожертвований в пользу и для поддержки их господина?
— Никаких, — ответила я, глядя ему в глаза. — Не имеет значения и то, кто этот господин, Я имею в виду приемы, которыми вы при этом пользуетесь.
Дугал окинул меня пристальным взглядом с головы до ног, словно моя наружность могла ему что-то подсказать.
— Не имеет значения, кто этот господин? — повторил он тихо. — Я считал, что вы не владеете гэльским.
— Я и не владею, — отрезала я. — Но у меня от природы вполне достаточно разума, и слышу я отлично на оба уха. И как бы ни звучали по-гэльски слова «за здоровье короля Георга», я сомневаюсь, чтобы звучали они «брат Стюарт».
Он откинул голову назад и расхохотался.
— Что верно, то верно, — согласился он. — Я бы сказал вам, как называют по-гэльски вашего господина и повелителя, но это выражение не для женских уст, независимо от того, англичанка эта леди или нет. Он подошел к очагу и вытащил из золы свернутую и комок рубаху. Отряхнул ее от сажи.
— Если вам не нравятся мои приемы, может, исправите их? — предложил он и сунул рубаху мне в руки, — Попросите у хозяйки дома иглу и заштопайте это.
— Штопайте сами! — огрызнулась я, кинув ему рубаху, и повернулась к выходу.
— Как вам угодно, — вежливо проговорил Дугал у меня за спиной. — Джейми может и сам починить ее, если вы не хотите помочь.
Я остановилась, повернулась к нему и протянула руку.
— Хорошо, — начала я, но тут через мое плечо протянулась большая рука и выхватила рубашку у Дугала.
Глядя на нас обоих мрачными, потемневшими глазами, Джейми подхватил рубашку под мышку и вышел из комнаты так же молча, как и появился в ней.
Мы нашли приют на ночь в одном из фермерских коттеджей. Вернее сказать, я нашла. Мужчины улеглись снаружи, кто на сеновале, кто в телеге, а кто и просто на земле, поросшей папоротником. Мне постелили тюфяк в доме возле очага — то ли из уважения к моему полу, то ли потому, что я была на положении пленной.
Хотя моим тюфяком довольствовалась на своей единственной кровати целая семья из шести человек, я тем не менее завидовала мужчинам, расположившимся спать на вольном воздухе. Огонь в очаге не был совсем загашен, а только приглушен на ночь, и в комнате было жарко, воздух полнился запахами и звуками ворочающихся на своем ложе, постанывающих, храпящих, потеющих и громко выпускающих газы из кишечника обитателей коттеджа. Спустя некоторое время я оставила всякую мысль о том, чтобы уснуть в этой удушливой атмосфере. Я встала и потихоньку вышла наружу, прихватив с собой одеяло. Воздух здесь — особенно по контрасту с невероятной духотой в комнате — был такой свежий, что я прислонилась к каменной стене дома и полной грудью вдыхала и вдыхала эту восхитительную прохладу.
Под деревом у дорожки сидел в мирной наблюдательной позиции караульный, но он едва взглянул на меня. Очевидно, решив, что вряд ли я собираюсь идти далеко в одной сорочке, он вернулся к своему занятию и продолжал что-то строгать своим маленьким кинжалом, лезвие которого сверкнуло в тени листвы.
Я обошла вокруг коттеджа и стала подниматься на невысокий пригорок за ним, осторожно обходя спящих в траве. Нашла уютное местечко между двумя валунами и устроила себе удобное ложе из травы, накрыв его одеялом. Вытянувшись на нем во весь рост, я долго смотрела, как полная луна медленно плывет по небосклону.
Точно так же следила я за восходом луны, из окна в замке Леох в первую ночь пребывания там в качестве непрошеной гостьи Колама. И вот уже месяц прошел после моего злосчастного прохода сквозь круг стоячих каменных столбов. Мне подумалось, что теперь я знаю, зачем их туда поставили.
Сами по себе они ничего особенного не представляли, они просто служили знаками. Подобно тому, как особыми предупреждениями указывают места возможных камнепадов у подножия скал, так и тут . поставили знак на опасном месте. Но чем оно опасно? Предупреждают ли каменные столбы о том, что преграда между временами здесь особенно тонка?
О том, что поблизости находятся некие ворота? Те, кто возводил столбы, совсем не обязательно знали, с чем имеют дело. Для них именно здесь совершалось ужасное, загадочное и сильное волшебство: в этом месте люди исчезали без предупреждения. Или, возможно, появлялись прямо из воздуха.
Это была мысль. Что произошло бы, если бы кто-то увидел, как я внезапно появляюсь на холме Крэг-на-Дун? По-видимому, это зависит от времени появления. Скажем, встретился бы со мной при подобных обстоятельствах какой-нибудь здешний батрак — он бы непременно принял меня за колдунью или волшебницу. Скорее всего, последнее — именно за волшебницу, фею этого холма, заслужившего определенную репутацию.
А репутация, понятное дело, и сложилась на подобном основании. Если люди в течение долгих лет исчезали или, наоборот, появлялись «ниоткуда» на этом самом месте, значит, оно зачарованное.
Я вытащила из-под одеяла одну ногу и пошевелила при свете луны длинными пальцами. Что-то не похоже на ножку феи, критически подумала я. При моем, росте в пять футов шесть дюймов я для того времени, куда попала, была высокой женщиной, выше многих мужчин. Стало быть, я вряд ли сошла бы за представительницу Маленького Народца, меня бы, пожалуй, приняли за ведьму или злого духа. Судя по тому немногому, что я знала об отношении к подобным явлениям в те времена, лучше было бы, чтобы никто меня не увидел.
