Уин отпустил Алекс и достал книгу. Он прочел вслух третий, и последний, ключ. Все внимательно смотрели на карту.
«Святой, покровитель счастливых находок.
Вручит вам венец золотой.
Итак, обрели вы таинственный дар,
И труд не напрасен ваш был.
Взгляните наверх, вы увидите знак,
Знак истины, веры, надежды.
Не требуйте больше, чем вам суждено,
Забудьте о зависти тленной,
Да будет советчиком чистое сердце,
И увенчается миссия успехом».
— Какой это святой — покровитель счастливых находок? — поинтересовался Мэтт.
— Антоний, — ответила Алекс и почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. Она поняла, что этот святой — Антоний, покровитель Лоуренса. — Похоже, что пункт нашего назначения — Сан-Антонио.
Алекс лежала, закрыв глаза и прижавшись к Уину. Ее голова покоилась у него на плече, рука лежала на его широкой, мускулистой груди. Их сердца бились в унисон. Находиться в его объятиях — вот истинное блаженство. Алекс и не подозревала, что физическая близость может принести столько радости и счастья. Она вздохнула от удовольствия.
Услышав ее вздох, Уин повернулся, взял в руки ее лицо и нежно поцеловал.
— Все в порядке?
— Даже лучше, — пробормотала она, посмотрев на него взглядом, полным обожания.
Уин притянул ее к себе, продолжая целовать. Всей кожей он чувствовал ее нежное, тонкое тело.
— Ты не представляешь, как трудно мне держаться от тебя на расстоянии в течение дня, — сказал он, лаская Алекс.
— Возможно, это так же трудно, как и мне не прикасаться к тебе, — призналась она, и прикосновение ее было жгучим, желанным. — Как ты думаешь, Мэтт подозревает?
— Мэтт — джентльмен. — Уин успокоил ее, он не хотел, чтобы хоть что-то волновало ее и заставляло думать о чем-нибудь, помимо их любви. Он прижался губами к ее губам и почувствовал жар от этого прикосновения. Уин имел дело со многими женщинами, но даже опытные любовницы не возбуждали его так, как Алекс. Он перевернул ее на спину, слияние с ней было верхом блаженства. Страсть Уина разгоралась все жарче, он испытывал подлинное наслаждение. Вся жизнь для Уина сосредоточилась в этой женщине. Любовь преобразила все его существование: Алекс наполнила его жизнь новым, доселе неведанным смыслом.
Алекс прижалась к Уину, растворяясь в его объятиях, она была на вершине экстаза. Восторг сотрясал ее, сердце таяло, тело полностью подчинялось ему. Ничего больше она так не желала, как оказаться в его руках. Кроме его любви, все в жизни потеряло цену. Как прекрасно было дарить друг другу наслаждение! Они плыли по волнам безудержного счастья. Алекс шептала его имя — оно было дорого ей, как и все, что с ним связано. Она нежно обнимала его, когда они медленно вернулись к реальности. Их тела все еще жарко горели, а сердца бились как одно.
Немного позже Алекс приподнялась на локте и смотрела, как ее возлюбленный спит. Их ночи здесь, на корабле, были самыми прекрасными в ее жизни. Ничто не препятствовало их любви, она с каждым разом все больше осознавала, что он и есть тот самый, главный, мужчина в ее жизни.
Однако Алекс понимала, что скоро, очень скоро им придется расстаться. На следующий день они проплывут Галвестон, а потом, вскоре после прибытия в Сан-Антонио, их поиски венца подойдут к концу.
Слезы наворачивались у нее на глазах при мысли, что ей придется совершить. Она знала, как Уин ненавидит, и справедливо, братьев Энтони. Она и представить не могла, как он отнесется к ее предательству. Алекс хотела найти другой выход из положения, но ничего не могла придумать.
Не в силах вынести нахлынувшей тоски, она поднялась с кровати и в отчаянии закрыла лицо руками. Она понимала, что самое ужасное в создавшейся ситуации — это то, что она не могла поделиться своим горем с близким человеком, не имела возможности высказать ему все, что ее мучило. Постояв с минуту неподвижно, Алекс подошла к иллюминатору. Ночь была темна, светлые облака скрывали луну и звезды. Так же сумрачна и печальна была ее душа. Алекс обернулась и с тоской посмотрела на Уина.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Почувствовав, что ее нет рядом, Уин проснулся. Не понимая, в чем дело, он вскочил и сел на кровати. Оглядевшись, он увидел ее, стоящую посредине комнаты, еще более прекрасную при свете ночной лампы.
— Алекс, — позвал он, немного озадаченный тем, она покинула его, — что случилось?
— Ничего, — солгала она, возвращаясь к любимому, не в силах отказать себе в последней близости с ним. Как горько, что больше она не изведает такого счастья. Остановившись около кровати, она сняла пеньюар, и он мягко упал к ее ногам. Тело Алекс светилось белизной.
— Как ты хороша! — Уин смотрел как зачарованный, потрясенный ее красотой. Неяркий свет ночника бросал на нее золотистый отблеск. Взгляд Уинстона жарко ласкал ее высокую, упругую грудь, тонкую талию, стройные длинные ноги.
— Я так хочу тебя, Алекс, — проговорил он. Его голос дрожал от страсти.
Алекс увидела огонь желания в его глазах, и у нее перехватило дыхание. Когда Уин протянул к ней руки для объятия, она бросилась к нему, обняла его без колебания. Они снова любили друг друга, страстно, отчаянно, самозабвенно.
Близился рассвет, когда Уин оставил ее. Они попрощались, жадно поцеловавшись в дверях каюты, поскольку знали — следующий день многое решит и изменит, неизвестно, когда они будут опять вместе.
День уже клонился к вечеру, когда Алекс стояла на палубе с Уином и Мэттом, с интересом осматривая окрестности. Справа от них остался полуостров Боливар, слева — остров Галвестон, известный своим портом, самым главным на западе после Нового Орлеана.
День был восхитителен: солнце ярко светило сквозь кучевые облака, темно-зеленые волны плавно перекатывались, морские птицы изящно парили над головами наших друзей.
— Мы уже почти приехали, — сказала Алекс, чувствовавшая себя неспокойно. Она надеялась, что долгожданный венец недалеко, что они уже близки к цели и ее отец скоро будет на свободе. Также она понимала, что, когда предательство обнаружится, Уин отвернется от нее, и та радость, которую они делили вдвоем, будет навсегда утрачена. Этого она боялась больше всего. Сердце Алекс наполнилось горечью и болью при мысли о будущем.
— Еще несколько дней — и венец у нас в руках, — заметил Мэтт; ему не терпелось поскорее покончить с расследованием. Каждый день казался ему вечностью с тех пор, как он покинул Кэтрин. Он не знал, чего ему хочется больше: найти венец или вернуться к ней.
— Ты неисправимый оптимист, — усмехнулся Уин, — после тех трудностей, с которыми мы столкнулись при разгадке последнего ключа, не кажется ли тебе, что Лоуренс приготовил нам на этот раз что-нибудь еще более сложное?
