— Я уверена, что мои предки очень много работали, чтобы сколотить состояние, — холодно сказала Аннабелла.
— Разумеется, — согласился Терри, хотя и сомневался в том, что это действительно было так.
Его отец рассказывал, что Сент-Джоны разбогатели, грабя своих арендаторов.
Аннабелла некоторое время молчала.
— Я действительно глупо себя веду, — наконец, вздохнув, сказала она. — Ты так много сделал для меня, а я, неблагодарная, только постоянно жалуюсь и злюсь на тебя, Терри.
Она дотронулась до его руки и улыбнулась. В этот момент Аннабелла была так прекрасна, что Терри сразу же все ей простил. Он, пожалуй, мог бы снова влюбиться в нее… Но тут она опять все испортила.
Оглядевшись по сторонам, Аннабелла брезгливо прищурилась.
— Какие ужасные стены в этой комнате. Терпеть не могу этот цвет! Не понимаю, как можно было выбрать ядовито-желтые обои?
Терри вышел из комнаты, не заметив, что Лиззи последовала за ним. В коридоре она взяла его за руку.
— Не расстраивайтесь, Терри, Аннабеллу избаловали в семье, — сказала она.
— Не оправдывайте ее, Лиззи.
— Я не оправдываю Аннабеллу. А вот вы смотрите на нее по-особенному, Терри. Она, конечно, красивая девушка, но… Вам еще не надоело носить розовые очки?
Терри грустно улыбнулся:
— Вы хотите сказать, что я ослеплен ее красотой?
— Я вас не осуждаю, Терри. У Аннабеллы всегда было много воздыхателей. Она не стремится к тому, чтобы разбить чье-то сердце, сделать кого-то несчастным. Нет. Просто Аннабелла всегда думает только о себе. Так ее воспитали.
— Зачем вы все это мне говорите? Вы боитесь, что я брошу вас обеих на полпути? Я этого никогда не сделаю. Меня воспитали как джентльмена, хотя герцог думает иначе. Я заварил эту кашу и несу ответственность за вас и Аннабеллу. Пока вы не будете в полной безопасности, я не покину вас.
— Я это знаю, — мягко промолвила Лиззи.
Они прогулялись по улице с закопченными домами.
— Я никогда не была севернее Глостершира, — сказала Лиззи. — Для меня эта поездка — настоящее приключение. Моя жизнь всегда была такой скучной.
Терри вдруг спросил себя: а как отнеслась бы Лиззи к его родителям, к его семье? Что она подумала бы о мошеннических проделках его отца? Об истеричной матери? О неугомонных близнецах? У нее, наверное, глаза бы полезли на лоб. И все же Терри был уверен, что она не осудила бы их. Лиззи приняла бы их такими, какими они были, и с каждым нашла бы общий язык.
Впрочем, сейчас ему надлежало думать не о семье, а о том, как продолжить путешествие. Верховая езда была не для его спутниц. Что же делать? Снова арендовать карету он не мог. У Терри хватило бы денег только на маленькую двухколесную тележку. В такие обычно запрягают осликов. Козел Эрик тоже умел таскать их. Вот была бы умора, если бы Терри подкатил в такой тележке к крыльцу гостиницы и предложил Аннабелле сесть в нее!
Картина, которую представил Терри, была столь комичной, что он сначала прыснул со смеху, а потом неудержимо расхохотался. Лиззи с беспокойством взглянула на него, ничего не понимая. А Терри, схватившись за живот, покатывался от смеха.
— Простите, — вытирая слезы, наконец сказал он, — похоже, я схожу с ума.
И тут он увидел, что они подошли к каналу. В голове Терри мгновенно созрел план.
— А ведь мы могли бы арендовать барку, — промолвил он, — и продолжить путешествие по воде.
Лиззи, конечно же, не возражала. Она никогда не жаловалась и не высказывала претензий.
Они прошли вдоль канала до пристани, где совершалась погрузка. На баржи грузили тюки, ящики, древесину. Терри быстро договорился с матросами, и к нему вернулась обычная самоуверенность. У него улучшилось настроение, и шагавшая рядом с ним Лиззи тоже казалась веселой и всем довольной.
«Все не так плохо, — с надеждой подумал Терри. — Возможно, у меня все получится».
Барка, о которой говорил лорд Ридли, оказалась длинным, узким речным судном с низкой посадкой, предназначенным для плавания по каналам с их шлюзами, акведуками и мостами. Ее борта были выкрашены в яркие синий, желтый и красный цвета. Внутренняя часть судна оказалась просторной и чистой. Капитан, которого звали Джонно, коренастый человек с татуировками на руках, сообщил пассажирам, что в свое время водил морские суда, но после одного крушения решил больше не испытывать судьбу и нашел более безопасную работу.
— Руфус дотащит нас до самого Уэксхема, — сказал капитан, кивнув в сторону огромной лошади-тяжеловоза с мохнатыми ногами.
Та была привязана к барке крепким канатом. Руфус должен был тащить их барку, передвигаясь по суше, а капитан — направлять ее движение.
— Чувствую, нас ждет веселая жизнь, — проворчал Синклер.
Капитан с серьезным видом взглянул на него и кивнул:
— Не сомневайтесь в этом, ваша светлость. Лорд Ридли отдал мне все необходимые распоряжения.
Однако эти слова не произвели впечатления на Синклера. Он почему-то не доверял капитану. Синклер спустился в нижнюю часть судна, и она показалась ему излишне роскошной. В конце концов, он отправился в эту поездку, чтобы спасти сестру, а не радоваться жизни и наслаждаться комфортом. Это плавание не было развлекательным.
Юджиния ждала его внизу.
— Мы совершили ошибку, поддавшись на уговоры дядюшки, — заявил Синклер. — С лошадьми я по крайней мере умею управляться, а с баркой — нет.
— Вспомни, какое недовольство вызывало у тебя путешествие в карете!
— Мы могли бы воспользоваться экипажем дяди.
— Не сомневайся, мы найдем твою сестру и Терри, — промолвила Юджиния, чувствуя, что ей надо как-то подбодрить Синклера, который совсем скис.
Но Синклер не слушал ее. Он смотрел на сделанный карандашом набросок, который висел на стене. Как будто не веря своим глазам, Синклер подошел ближе, а затем, пробормотав проклятие, резко повернулся, схватил Юджинию за руку и потащил к ведущей на палубу лестнице.
— В чем дело? — всполошилась Юджиния, пытаясь обернуться. — Синклер, что ты делаешь?
— Мы не можем здесь оставаться.
— Что ты такое говоришь? Прекрати!
Юджиния взглянула ему в глаза и увидела в них выражение страха. Это поразило ее до такой степени, что она вырвала у него свою руку и подбежала к вставленному в рамку рисунку.
— Умоляю тебя, Юджиния, не надо! — в отчаянии крикнул он, но было уже поздно.
На рисунке была изображена обнаженная женщина, стоявшая у открытого окна. Ее распущенные кудрявые волосы тяжелой волной ниспадали до бедер. Юджиния не была ханжой, и рисунок не показался ей нескромный. Он был чувственным. Женщина смотрела в окно на кого-то или на что-то, приковавшее к себе ее внимание. Юджиния решила, что по ту сторону окна стоит ее любовник.
