– Но ничего же не случилось, бабушка, – успокаивающе произнесла Джудит. На самом деле лучше бы она застала Брануэлла на месте преступления. Ведь тогда она смогла бы предотвратить весь этот кошмар.
– Ну что же, – резко сказал Хорэс, – придется нам приступить к обыску, делать нечего.
– Что за глупости, – возмутился дядя Джордж, – мы не можем обыскивать комнаты гостей, а вряд ли вор спрятал драгоценности в салоне или гостиной.
– Ну, я лично не возражаю против того, чтобы мою комнату обыскали, – сказал Хорэс. – Я даже настаиваю, отец, чтобы ее обыскали в первую очередь.
– Осмелюсь доложить, сэр Джордж, – сказал дворецкий, выступив вперед, – что вы можете спокойно обыскивать мою комнату и комнаты всех слуг, если, конечно, они не будут возражать. Если кто-то против обыска, скажите сейчас.
Слуги хранили гробовое молчание. Лорд Брейтуэйт прочистил горло.
– Вы можете обыскать и мою комнату, сэр, – проговорил он.
Остальные гости также поспешили высказать свое согласие, хотя в их тоне Джудит уловила едва заметное недовольство. Унизительно, когда твою комнату хотят обыскать: это означает, что пусть на несколько минут, но тебя все же подозревают в краже. Джудит молчала.
– Не хотите подняться в спальню, бабушка? – снова спросила она, когда дядя Джордж, Хорэс, дворецкий и Тилли покинули зал. – Или, может быть, в мою?
– Нет, – никогда еще Джудит не приходилось видеть миссис Лоу такой удрученной, – я останусь здесь. Надеюсь, они не найдут драгоценности. Правда, глупо с моей стороны? Я предпочитаю никогда больше их не видеть, чем знать, что у нас в доме завелся вор. Почему этот человек, кто бы он ли был, не попросил меня? У меня множество украшений. Я с удовольствием отдала бы часть родственнику, другу или даже нуждающемуся слуге. Мне кажется, люди слишком горды, чтобы унижаться до просьбы, не так ли?
Джулиана рыдала в объятиях матери и, надо сказать, выглядела в этот момент необычайно хорошенькой.
– Сегодняшний вечер оказался настоящим кошмаром, – всхлипывала она. – Мне ненавистна была каждая минута этого бала, и я уверена, что все остальные тоже посчитают вечер провалом и никогда больше не примут от нас приглашения.
Слуги продолжали хранить молчание. Гости разбились на небольшие группки и разговаривали полушепотом. Прошло еще полчаса, прежде чем возвратились джентльмены. Вид у всех был весьма мрачный.
– Мы нашли вот это, – проговорил дядя Джордж хриплым голосом, который эхо разнесло по всему залу. – Тилли узнала. Эта вещь находилась в шкатулке моей тещи. – Вытянув вперед руку, он продемонстрировал присутствующим бархатный мешочек винного цвета, в котором хранились самые ценные украшения миссис Лоу. Он был пуст. – И еще вот это, тоже из шкатулки. – Между большим и указательным пальцами дяди Джорджа была зажата бриллиантовая сережка.
Все голоса разом замолкли.
– Никто не хочет ничего сказать по поводу этих вещиц? – осведомился дядя Джордж, – Они были найдены в одной и той же комнате.
В комнате Брануэлла. Джудит затошнило.
Похоже, никто не собирался высказываться.
– Джудит, – заговорил дядя Джордж низким, лишенным всякого выражения голосом, – мешочек оказался на дне одного из ящиков твоего комода. Сережку мы нашли на полу, она закатилась под дверь.
Девушке внезапно почудилось, будто она смотрит на дядю как сквозь туман. У нее было такое ощущение, будто ее мозг до сих пор не может распознать только что произнесенные звуки, чтобы облечь их в понятную форму.
– Где ты спрятала все остальное, Джудит? – спросил о все тем же бесцветным голосом. – В твоей комнате больше ничего нет.
– Что? – Девушка не была уверена, что произнесла это вслух. Она сомневалась даже, пошевелила ли она губами.
– Нет смысла притворяться, что возникло недоразумение, – сказал дядя Джордж. – Ты украла дорогостоящие украшения, Джудит, у своей собственной бабушки.
– Ах ты, неблагодарная, порочная девчонка! – взвизгнула тетя Эффингем. – И это после всего, что я сделала для тебя и твоей безмозглой семейки! Помяни мое слово, ты будешь наказана. Преступников вешают и за меньшие прегрешения.
– Надо послать за констеблем, отец, – вмешался Хорэс. – Я должен принести извинения гостям за то, что мы публично трясем грязным бельем нашей семьи. Если бы мы знали, что это Джудит, мы не стали бы поднимать шум и дождались бы, пока все разойдутся по своим спальням. Но откуда мы могли знать?
Джудит не помнила, как оказалась на ногах.
– Я ничего не брала, – сказала она.
– Конечно, не брала, она ни в чем не виновата! – воскликнула бабушка, хватая внучку за руку. – Здесь, безусловно, какое-то недоразумение, Джордж. Джудит – последний человек, который стал бы воровать у меня.
– Не забывай, бабушка, – скорбным тоном протянула Джулиана, – что у Джудит нет ни гроша за душой. Правда, кузина?
– А ее брат по уши увяз в долгах, – вставил Хорэс. – Должен признаться, когда Тилли сделала заявление, я в первый момент подозревал его. Кто-нибудь заметил, что он исчез посреди бала? Боюсь, это произошло из-за того, что я напомнил ему об одном пустячном долге. Честно говоря, я считал, что он в порыве страха совершил подобную глупость, но оказалось, это Джудит.
– Или Джудит в сговоре с Брануэллом, – предположила тетушка Эффингем. – Признайся, признайся, негодница.
Ведь именно поэтому у тебя в спальне нет драгоценностей? Твои братец сбежал вместе с ними.
– Нет, нет, нет! – закричала бабушка. – Джудит не сделала ничего плохого. Этот мешочек… я… я отдала его Джудит, чтобы она хранила в нем свои вещи. И эту сережку тоже. Джудит часто уносит мои серьги, если у меня начинают болеть уши. Те, которые сейчас на мне, она принесла как раз в начале бала. Должно быть, она обронила сережку, когда возвращалась, а мы ничего не заметили.
– Звучит не слишком правдоподобно, уважаемая миссис Лоу, – так же невыразительно произнес дядя Джордж. – Полагаю, всем нам необходимо подняться к себе и постараться уснуть. С Джудит мы разберемся утром. Никому больше не придется видеть ее. Лучше всего будет отправить ее домой к отцу, который сам накажет ее. А мы тем временем постараемся догнать Брануэлла.
– Отец, – вмешался Хорэс, – я настаиваю, чтобы констебль…
– Мы не можем позволить себе бросить Джудит в камеру и спровоцировать настоящий скандал, о котором долго будет судачить вся деревня, – твердо сказал дядя Джордж.
Джудит зажала рот руками. Все происходящее напоминало ночной кошмар, с той только разницей, что не было никакой надежды проснуться.
– Горячо уповаю на то, что мой брат хорошенько тебя отстегает, Джудит, – сказала тетя Эффингем, – что ему следовало сделать еще много лет назад. Я обязательно напишу ему письмо и выскажу все, что о тебе думаю. Я полагаю, Эффингем, сегодня на ночь ты запрешь ее в комнате, а то как бы она не ограбила нас всех, пока мы спим.
