— Бесспорно, — согласилась София. И добавила спустя секунду: — Думаю, что Клариссе это знать незачем. Этот человек ей нисколько не нравится, она не совершит ничего безрассудного.
Тоби кивнул.
— И я на самом деле не считаю, что твоей маме следует это знать.
— Конечно же нет! — Тоби даже вздрогнул при этой мысли.
— Я думаю, — продолжала София, — что нам потребуется профессиональная помощь.
— Полицейских агентов? Но в этом случае не избежать шумихи, вроде той, какую они подняли тогда по поводу изумрудов леди Эшбурн. — Тоби покачал головой. — Мне такое решение не по душе.
— Вообще-то да, — согласилась София. — По крайней мере, мы знаем, что Гарнард вряд ли что-то предпримет до праздников.
— Именно так. — Тоби задумчиво взглянул на Софию. — Надо лишь продержаться до них.
Примерно через час после этого Джек сидел у себя в гостиной на Апер-Брук-стрит перед столиком, где накрыт был ранний ланч, и с недовольным видом поедал кусочки сочного бекона.
— Позволь предупредить тебя, братец, что ухаживание за девицей — крайне утомительная и местами неприятная процедура.
Гарри, который заглянул к старшему брату на пути в деревню, удивленно вскинул бровь.
— И ты только что это обнаружил?
— Не помню, чтобы когда-либо ухаживал всерьез за леди, или за другой какой женщиной. — Джек хмуро взглянул на блюдо с жареным картофелем и сердито пронзил хрустящий ломтик вилкой.
— Надо понимать, не все у тебя идет гладко?
Целую минуту Джек боролся с совестью, которая настаивала, что отношения между джентльменом и леди — священная тайна, но все же уступил искушению.
— Барышня слишком благородна, — прорычал он, — убедила себя, что мне необходимо жениться на деньгах, и вбила себе в голову, что погубит мою жизнь, если позволит жениться на ней.
Гарри чуть не подавился пивом. Джек обошел стол кругом и хлопнул его по спине, но брат замахал на него рукой.
— Ну, — проговорил он, еще не вполне отдышавшись, — помнится, ты же сам хотел создать такое впечатление.
— То было тогда, сейчас все иначе, — ответил Джек. — Меня абсолютно не волнует мнение света. Мне есть дело только до того, что происходит в одной-единственной златокудрой головке.
— Так скажи ей все!
— Я уже сказал! Что богат как Крез, но она, глупенькая, мне не верит.
— Не верит? — повторил Гарри. — Но зачем тебе ее обманывать?
На лице Джека отразилось страдание.
— Хороший вопрос. Насколько я понял, она считает меня романтиком, готовым жениться на бесприданнице и отважно скрывать от нее, что мы живем в кредит.
Гарри усмехнулся и потянулся за кувшином с пивом.
— А если бы все обстояло иначе? Если бы нас фортуна не приласкала, а ты встретил ее — что тогда? Ты бы вежливо раскланялся с ней и пошел дальше искать богатую наследницу или сделал то, на что она считает тебя способным?
— Слава богу, этот вопрос не вставал передо мной.
Усмешка Гарри раздосадовала Джека.
— Вместо того чтобы рассматривать нереальные ситуации, почему бы тебе не напрячь свой плодовитый ум и не придумать способ убедить ее в нашем богатстве?
— Попытайся сам быть понастойчивее, — предложил Гарри. — Поубедительнее.
Джек недовольно хмыкнул.
— Ничего не выйдет, поверь мне, я пытался. — Он пытался дважды, но София неизменно обращала на него взгляд, полный молчаливого упрека. — Мне нужно, чтобы за меня замолвил слово кто-то, кому она доверяет. Вот я и жду, когда ее дядя вернется в город. Он сейчас в Саутгемптоне, знакомится с новыми начинаниями Индийской корпорации. Самое плохое то, что никто не знает, когда он вернется.
Гарри по лицу брата заключил, что для того несколько лишних дней ожидания, прежде чем он сможет законно назвать девушку своей, будут настоящей пыткой. До сих пор он думал, что Джек колеблется сделать последний решающий шаг в ловушку брака, а он, кажется, готов шагнуть под венец с улыбкой. Гарри, конечно, знал, что любовь способна изменить мужчину непредсказуемым образом, и очень надеялся, что эта болезнь не заразна.
Их мирный ланч нарушил решительный стук дверного молотка.
Джек поднял голову. В холле послышались голоса, потом дверь открылась, и вошел Тоби. Он устремил взгляд на Джека, потом заметил Гарри и вежливо кивнул ему. Когда за ним закрылась дверь, Тоби повернулся к Джеку:
— Прошу прошения за вторжение, но кое-что случилось, и я хотел бы знать, что вы об этом скажете. Но если вы заняты, я могу зайти позже.
— Нет-нет. — Гарри начал подниматься с кресла. — Если вы предпочитаете говорить с глазу на глаз, я готов удалиться.
Джек вопросительно взглянул на Тоби.
— Вы можете говорить при Гарри?
Тоби колебался только одно мгновение. Джек весь сезон провел у ног Софии и занимался исключительно ее делами, но Гарри Лестер имел репутацию сродни той, что была в прошлом у Джека. Однако деваться было некуда.
— Дело касается капитана Гарнарда, — сказал он.
Гарри сощурился.
— Вы говорите о капитане Теренсе Гарнарде? Что еще задумал этот прохвост?
Джек жестом пригласил Тоби сесть и спросил:
— Вы уже ели? — Тоби покачал головой и посмотрел на стоявшие на столе блюда. — Вы ведь сможете одновременно есть и рассказывать? Насколько я понимаю, дело не слишком срочное? — Он вызвал Панкертона.
— Нет, немного потерпеть оно может.
Подкрепляясь, Тоби подробно живописал братьям свои вылазки с капитаном и сделанное ему предложение заплатить проигрыш, устроив тайное свидание с Клариссой.
— Итак, первые две ночи вы выигрывали, а на третью вчистую проигрались?
Тоби кивнул.
— Значит, он все это подстроил?
— Очень похоже на то.
Джек взглянул на брата.
— Я мало что слышал об этом Гарнарде — что он за фрукт?
— Этот же вопрос, я думаю, беспокоит и его кредиторов. — Гарри отхлебнул пива. — Вокруг нашего милого капитана ходят нехорошие слухи. Водится с этим Дугганом и его компанией. Порядочные мошенники, — добавил он для Тоби. — Но последняя о нем новость — у него хватило глупости сесть играть с Мельхемом.
— С Мельхемом? — Джек постучал ногтем по пивной кружке. — Так Гарнард, вероятно, по уши в долгах.
Гарри кивнул:
— И даже выше. И если Мельхем требует с него уплаты, то похоже, будущее не сулит капитану ничего хорошего.
— Кто это Мельхем? — спросил Тоби.
— Мельхем, — ответил Джек, — большой оригинал. Его отец был картежником и проиграл семейное состояние, кстати сказать весьма порядочное, а потом умер и оставил сыну одни долги. Но новый граф слеплен из другого теста, чем его отец. Он решил во что бы то ни стаю вернуть состояние, отыграв его у тех, кому в свое время проигрывал отец. У них и таких, как они, — шулеров, которые обжуливают доверчивых простаков. И он выигрывает! Практически всегда.
