— Конечно, сэр. — Мак облегченно вздохнул. — Нам бы очень не хотелось убивать вас.
— Приятно слышать.
— Когда?
— Что когда?
— Когда вы женитесь на ней?
— Как только все образуется, — пообещал Тони, — и я найду подходящий способ покончить с нашим обманом.
— Мы, конечно, поддержим ваше решение, но, может быть, у вас уже есть какие-нибудь соображения насчет…
— Ты имеешь в виду свое предложение вообще ничего не говорить ей? — Такая идея не покидала его голову. Но он не допускал мысли сохранить в тайне всю ложь. — Я думал об этом, однако, если она должна стать моей женой, если я люблю ее, как могу я утаить такое от нее?
— Мне кажется, сэр, — твердо проговорил Мак, — если вы любите ее, то должны скрыть свой обман.
Тони провел рукой по волосам.
— Я пока не знаю, как лучше поступить. Мак на секунду задержал на нем свой взгляд.
— Желаю вам всего наилучшего, сэр. — Он взглянул на верхнюю площадку лестницы. — И удачи во всем.
— Благодарю. Я постараюсь. — Тони начал подниматься по лестнице. — Сейчас в самый раз прочесть молитву или две.
— О да, сэр, — бросил Мак ему вслед. — Думаю, вы правы.
— Я хочу оставаться до конца честной с тобой. — Делил ходила по комнате, сжимая руки, — привычка, которую она не могла побороть. — Думаю, честность очень важна, когда речь идет о браке. Как ты считаешь?
Ответа, естественно, не последовало, поскольку Тони пока еще не пришел в комнату. Он и Макферсон, по-видимому, продолжали обмениваться воспоминаниями о войне, и она не возражала. Ей надо немного побыть одной. Она почему-то ужасно нервничала.
Делия не изменила своего решения разделить с Тони постель и, помимо томления и страстного желания, испытывала неясное чувство, которое, должно быть, называется любовью. Несомненно, она любила, иначе как объяснить то, что она попросила его жениться на ней? И почему она захотела отказаться от независимости, которую едва вкусила, и от желанных приключений, ради того чтобы провести оставшуюся жизнь в качестве его жены? Она не представляла, что брак сам по себе может выглядеть как приключение. Однако раньше она не думала, что выйдет замуж за человека, которого полюбит.
— Я должна сказать тебе… то есть… объяснить. Боже, она сама чувствовала, что все слова выходят ужасно нелепыми. Что же она собирается сказать?
«Тони, я не любила Чарлза и легла с ним в постель только потому, что моя жизнь была обречена на скуку, а он увлек меня волнующим, опасным и запретным приключением».
О, тогда она может показаться женщиной, лишенной всякой морали. По меньшей мере шлюхой. Глупо и наивно!
Тони характеризовал себя как консервативного человека со старомодными взглядами и, хотя он не выглядел таковым в карете, вполне мог проявить подобные качества в отношении женщины, которая должна стать его женой.
Правда, он не отшатнулся от нее, когда она сказала, что хочет стать опытной женщиной. Делия задумчиво сдвинула брови. Как странно. Тем не менее он не сомневается, что она уже приобрела некоторый опыт. Как, черт возьми, объяснить ему?
— Что объяснить?
Делия резко обернулась. Тони стоял в открытом дверном проеме, скрестив руки на груди, с понимающей улыбкой на лице.
— Как долго ты находишься здесь?
— Достаточно долго, чтобы услышать, как ты рассуждала вслух о том, чтобы что-то объяснить мне. Так давай же, объясняй.
— На самом деле я не имела в виду ничего существенного. — Она весело улыбнулась и широко развела руки. — Что ты думаешь о комнате?
— Она синяя. — Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и двинулся к ней, развязывая галстук. — И хорошо сочетается с цветом твоих глаз.
— Верно. — Делия сделала вид, что не обращает внимания на его приближение, в то время как он снял галстук и бросил его на единственное кресло в комнате. Внутри у нее нарастало волнение. — Мне нравится материал, который выбрала Кэсси, хотя я помогала ей также в выборе обоев для стен и…
— Ты говоришь о пустяках, Делия, — заметил он интимным тоном и мысленно добавил: «Ты же хочешь меня».
Он снял сюртук и бросил его на спинку кресла.
— Я никогда не говорю о пустяках, — прошептала она, отступая назад. Она хотела его, хотела его близости более всего на свете, но не могла подавить дрожь волнения, хотя Тони стал для нее дороже всех.
— А сейчас говоришь. — Он сел на край кресла и стянул сапоги.
«Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, ласкал тебя».
Она старалась не обращать на него внимания.
— Особенно мне нравятся золотистые штрихи тут и там. Их не много, но достаточно, чтобы создать определенную атмосферу. Ощущение…
— Обольщения? — Тони встал, снял рубашку и бросил ее на пол. Его плечи предстали впечатляюще широкими, руки и грудь мускулистыми, а талия очень узкой. Делия проглотила подступивший к горлу ком.
«Ты испытаешь то, чего никогда не испытывала». Делия продолжала, словно не замечая, что он одет только наполовину:
— И все-таки, даже после того что мы сделали, комната кажется очень большой и пустой. Конечно, еще не все обставлено. Значительная часть мебели пока не прибыла.
— За исключением, — он насмешливо улыбнулся, — кровати. Она весьма впечатляющая.
— Впечатляющая? — Делия повернулась и поняла, что он имел в виду.
Кровать действительно весьма внушительная. Делия до настоящего момента не предполагала, что она изготовлена во французском стиле и выглядит такой импозантной с темно-синим балдахином, отделанным золотом, и шелковой драпировкой. По сравнению с кроватью Чарлза она более массивная, а в данный момент предстала огромной, необъятной, бесконечной. Казалось, пенистые морские волны манили окунуться в чувственное наслаждение. Она явно служила для соблазнения.
— Очень впечатляющая. — Голос Тони прозвучал совсем рядом.
— В самом деле? А я не заметила.
Он подошел так близко, что она почувствовала жар его тела, проникающий до самых костей, и движение его груди придыхании. Если повернуться, она соприкоснется с ним.
— Кровать создает некоторую иллюзию. — Он ласково положил руки ей на плечи.
— Иллюзию? — Она едва могла говорить. Руки Тонн скользили по ее рукам и возвращались назад к плечам. Его медленные, убаюкивающие движения явно не гармонировали с ярким дневным светом, льющимся из окон.
— Иллюзию совершенства, может быть. — Он слегка коснулся губами ее шеи сзади. Она закрыла глаза и опустила голову.
— Наверное, такое впечатление создает синий цвет в сочетании с золотом? — прошептала она, сдерживая дыхание и наслаждаясь ощущением его губ на своей коже.
