— Он наш покровитель, Иззи, и один из членов правления. Тебе все равно придется с ним общаться.
— Я пошлю тебя. — Изабель улыбнулась, хотя улыбка получилась очень невеселой.
— Ты разгневана на него, и все же именно он пострадавшая сторона. Ведь это ты сказала «нет».
Изабель ответила «нет», хотя собиралась сказать «да», только было слишком поздно. А теперь она была отвергнутой и не возражала оставить все так, как есть. Изабель решила сменить тему.
— Что с твоим подбородком? Он посинел и распух.
Айрис отвела взгляд.
— Ничего. Несчастный случай. Я переходила улицу и…
— Ты уже придумывала подобное объяснение, дорогая, — мягко заметила Изабель.
— Пойдем домой, Изабель. Уже поздно, а мы собирались в театр. — Айрис собралась подняться со стула, но Изабель перегнулась через стол и взяла ее за руку.
— Поживи у нас, если хочешь. Стилгоу не станет возражать. Получи развод. А если тебя волнует последующий за этим скандал, я устрою так, что остаток сезона ты проведешь в Стилгоу-Эбби. Не возвращайся к этому чудовищу, умоляю тебя.
На лице Айрис возникло выражение благородного смирения.
— Со мной все в порядке, Иззи. А за приглашение спасибо. Я сделала ошибку, которую больше не повторю.
— Какую ошибку? — Айрис была сильной женщиной, и все же такой хрупкой. У Изабель сердце кровью обливалось, когда она смотрела на подругу.
— Чилтон видел, как я вышла на балкон вместе с Райаном. Ему это ужасно не понравилось.
— Прошу, расскажи, что произошло у вас с Райаном. Я чувствую себя виноватой. Ведь это я подталкивала вас друг к другу.
Айрис потрепала подругу по руке.
— Ну, разве что немного. Но иногда соблазн так велик, что человек по собственной воле оказывается в капкане. Райан пытался оправдаться тем, что слишком поздно понял, что не сможет содержать нас обоих и тому подобное. У него начисто отсутствует воображение. Эгоцентричный болван.
— Слишком жалкое оправдание, — согласилась Изабель. — Каждому, кто тебя знает, известно, что деньги и положение в обществе для тебя не главное.
В ярко-голубых глазах Айрис застыло суровое выражение.
— Как глубоко ты заблуждаешься, Иззи. Пять дней назад меня заботили только деньги и положение в обществе.
— Значит, ты отомстила ему, сказав, что лучше будешь женой богатого пэра, чем бедного солдата. Это жестоко, хотя вполне оправданно.
Софи Полетт Фэрчайлд ужасно раздражало, что высокий, широкоплечий граф с зелеными, словно морская пучина, глазами и копной густых темных волос, расхаживающий по ковру в ее гостиной, влюблен в ее лучшую подругу, в то время как глупая девчонка отвергла его. Софи вздохнула. Возможно, Изабель знает, что делает. Похоже, бедолага переживал последнюю стадию любовной лихорадки.
— Лорд Эшби, — осмелилась прервать молчание Софи, — я недавно открыла бутылку изумительного бренди, которое как-то не хочется пить в одиночку. Не составите мне компанию?
Эшби остановился возле камина и посмотрел на нее:
— Да, благодарю вас.
Любезно улыбнувшись, Софи поднялась с дивана и налила каждому по доброй порции бренди.
— Прошу вас, милорд. — Софи протянула графу бокал и вновь уселась на диван.
Эшби осушил свой бокал и отставил его в сторону.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной. Я не надеялся на это.
— Лорд Эшби, сделайте одолжение, присядьте и расскажите, чем я могу вам помочь. Я вся внимание.
На Софи произвела впечатление грациозность, с какой внушительных размеров мужчина опустился в мягкое кресло. Софи вновь вздохнула. Она питала слабость к атлетически сложенным мужчинам. Да, жаль. Очень жаль, что он не свободен.
— Я хочу Изабель, — страстно произнес Эшби.
— Да, я это знаю. — Софи сочувственно улыбнулась. — Я очень хочу помочь…
— И можете это сделать. — Эшби провел пальцами подлинным волосам. В Париже такие прически были в моде, но Эшби носил длинные волосы скорее всего для того, чтобы скрыть шрамы на лице. — Мой план предполагает, что вы… должны вступить в сговор с врагом.
Софи улыбнулась:
— Насколько я поняла, врагом вы считаете себя, лорд Эшби.
— Просто Эшби. — Он наклонился. — Миссис Фэрчайлд, я…
— Раз уж я собираюсь вступить с вами в сговор, — перебила его она, — зовите меня просто Софи.
— Я хочу просить вас принять участие в отвратительном фарсе.
— Вы отводите мне роль предполагаемой любовницы?
Эшби улыбнулся.
— Как вы догадались?
— Я француженка, месье. Романтика у меня в крови. — Софи отхлебнула бренди. — Стало быть, вы хотите заставить ее ревновать. Неплохая задумка. Я и сама проделывала нечто подобное несколько раз.
— Мой план преследует две цели. — Эшби судорожно вздохнул. Чувствовалось, что он напряжен как струна. — Во-первых, я хочу вернуться в общество. Несколько лет я избегал общения и слегка потерял форму. — Он застенчиво улыбнулся. — Прошу вас быть моей компаньонкой — ведь мне предстоит дебют.
Софи оглядела графа с ног до головы.
— А в мои обязанности входит ограждать вас от настойчивых почитательниц?
— Посмотрим, мадам. — Он засмеялся — насыщенный и теплый звук, — но быстро посерьезнел. — Должен признаться… я чувствую себя не совеем уверенно. Вы наверняка догадываетесь почему.
— Но почему именно я? — спросила Софи, просто чтобы услышать его объяснение.
— Вы идеальный помощник. Привлекательная, умудренная опытом вдова, повидавшая мир и знающая о его несовершенстве. Вы наслаждаетесь свободой больше, чем юные дебютантки, и скорее всего… не будете себя чувствовать неуютно в моем присутствии.
— Раз уж вы так прямолинейны, скажу, что я очень уютно чувствую себя в вашем присутствии.
— Более того, — продолжал Эшби, — вы близкая подруга Изабель. Вы знаете, где она бывает, и удержите меня от неверного шага. А когда весь этот фарс закончится, вы сможете убедить ее в моей невиновности.
— Вы очень предусмотрительны. — Софи начала понимать, почему Иззи так желала и боялась графа.
— Есть еще одна причина, по которой я выбрал именно вас. Третья и последняя. — Эшби покрутил стакан с бренди в ладонях, и его глаза стали почти синими от напряжения. — Некоторое время назад Изабель попыталась разозлить меня, предположив, что вы подойдете мне больше, чем она. Изабель сказала, что у нас много общего и мы прекрасно поладим.
— Она так сказала? — Софи почувствовала, как ее лицо заливает краска. Черт возьми, она никогда не краснела. — Глупая гусыня! А она сказала вам? Сообщила, что я была известной оперной певицей в Париже до войны?
