— Почему ты думаешь, что они высвободятся? — спросила она, обвязывая кисти рук мужчин. — А если нет?
— Я уже имел дело с твоими узлами, помнишь? Высвободятся.
Стефани бросила на него сердитый взгляд, но спорить не стала. Под наблюдением Райана она затянула веревки и завязала двойным узлом. Когда она закончила, он взял лошадей, своих и Хантли с Бейтсом, вскочил на коня, жестом приказал Стефани влезть на ее лошадь и дал ей в руки уздечку одного их лишних коней. Он обернулся и с усмешкой посмотрел на искаженные ужасом два лица:
— Я забираю ваших лошадей, мальчики, но вы найдете их на развилке. Не натопчите мозолей!
Райан пустил лошадь рысью, оглянулся на Стефани и со вздохом отметил, что ноги закрыты брюками.
— Довольна, Принцесса? Она улыбнулась:
— Да. Но я выстираю их в первом же ручье! Райан с сожалением потряс головой и сказал:
— Я рад, что ты довольна, но какой прекрасный вид ты испортила!
Стефани сморщила носик:
— Переживешь.
Райан хотел бы быть в этом уверен так же, как она. Стефани Эшворт была занозой в боку, его работой, его будущим золотом, но черт его возьми, если он видел вещи в перспективе. Каждый раз, когда он думал, что правильно выстроил приоритеты, Стефани разбивала их. Он подозревал, что она делает это нарочно, что она как-то узнала его уязвимые точки и играет на них. Как иначе можно объяснить то, что он влюбился в нее?
Стефани сняла с ветки дерева чистые высохшие брюки и с довольной улыбкой сказала:
— Так они выглядят гораздо лучше, правда? И пахнут лучше, и нет этих мелких тварей. — Она оглядела озеро и вздохнула. — Я бы осталась здесь на несколько дней.
— Тут тебе не усадьба, Принцесса. Мы слишком близко к цели, чтобы тратить время зря. Завтра утром выезжаем.
Райан снова прислонился к стволу хлопкового дерева, которое росло здесь, наверное, с Рождества Христова, и закинул руки за голову. Велико было искушение остаться. Дни жизни со Стефани были сочтены: как только они найдут Джулиана, его услуги больше не потребуются. Даже себе он не хотел признаться в том, что ему будет ее не хватать. Черт!
— Райан, — говорила Стефани, — где мы? Эти старые развалины так и зовут их исследовать. Я никак не ожидала встретить такое очаровательное озеро посреди пустыни.
— Видимо, в этом причина наличия развалин. Древние индейские племена были так же приятно удивлены, как и ты. Они даже прокопали целую милю ирригационных канав, чтобы поливать свои посевы из этого колодца. Неподалеку находится Бивер-Крик, там я тоже натыкался на развалины, перед которыми бледнеют нью-йоркские здания.
— Как бы я хотела на них посмотреть! Интересно, у отца нашлось время их исследовать?
— Спросишь, когда мы его найдем. Если мы сейчас отправимся на них смотреть, то упустим Джулиана. — Райан переменил позу — лег на бок, чтобы смотреть на Стефани. Он бы предпочел, чтобы она всегда была так одета, вернее, полуодета — в одной его рубашке. Рубашка была ей велика, рукава болтались, подол доходил до колен. Он с сожалением вздохнул, что ее одежда так быстро высохла, и заставил себя вернуться к разговору. — Если хочешь, мы проедем мимо тех развалин, но думаю, нам нельзя останавливаться.
— Ты прав, — согласилась она, — может, посмотрю в другой раз. — Она надела брюки, отобранные у Хантли, стараясь не смотреть на Райана. Она хотела спросить, что будет после того, как они найдут отца, останется ли он с ними или просто возьмет заработанные деньги и уйдет, но боялась услышать ответ. Мысль, что она никогда больше не увидит Райана, была нестерпима, хотя логика и осторожность говорили ей другое. «С каких это пор я стала осторожничать?» — спорила Стефани сама с собой.
Вместо вопроса, который был для нее так важен, Стефани задала другой:
— Райан, что это за птицы? Вон те, серо-голубые? Посмотри, как смешно они взлетают — сначала довольно долго бегут по воде.
— Это лысухи. — Райан даже не повернул головы в их сторону. Он продолжал смотреть на Стефани, присевшую неподалеку от него. К этому времени он уже научился различать ее настроение и видел, что сейчас у нее на уме что-то другое.
— Лысухи? У нас дома есть похожие птицы, называются коростель. Отец охотился на них, когда я была еще ребенком. Теперь он предпочитает игры покрупнее, охоту на тигров и львов. У него в кабинете даже висит голова водяного бизона. Знаешь, какие у него рога! Размахом…
— Стефани!
Напряженный голос насторожил Стефани, она взглянула на Райана широко открытыми глазами. Она боялась. Не Райана, нет, а своей реакции на него и бурных чувств. Она не может позволить ему снова ранить ее! Однажды она уже доверилась ему, правда? И что из этого вышло?
Райан выжидательно смотрел, и Стефани разразилась пустопорожней болтовней, она говорила первое, что приходило в голову, как глуповатая школьница:
— В Аризоне нет водяных бизонов, верно? Я знаю, что есть лиса, рысь, зайцы, длиннорогие бараны, но встречала только змей, скорпионов и этих беспокойных койотов. Ах да, был еще белый медведь, который занял избушку…
Ее голос затих, когда она вспомнила, что последовало за обнаружением белого медведя в той избушке. Она видела, что Райан подумал о том же. Он сел и протянул руку, дотронулся до ее щеки. Его теплые пальцы спустились к задрожавшим губам. Стефани посмотрела ему в глаза.
— Я часто вспоминаю ту ночь в избушке, — тихо сказал он. — И ночи в пещере, после того как мы сбежали из Уиллоу-Крик. Эти ночи навсегда останутся особенными. Не старайся о них забыть, Стефани. И не забывай обо мне после того, как мы найдем твоего отца. — Она издала легкий протестующий возглас, и, чтобы скрыть свой порыв искренности, он закончил легким тоном: — Я тебя не забуду, Принцесса, да и как забыть? Еще ни одна женщина не приносила мне столько неприятностей…
— Райан, — выпалила она и схватила его руку, — пожалуйста, не надо! Я… я… это и так достаточно тяжело…
— Достаточно тяжело что? Забыть меня? Когда ты вернешься в Нью-Йорк, у тебя не будет таких неприятностей…
— О, ты не понимаешь, — раздраженно сказала она. — Я для тебя только эпизод среди прочих, а ты для меня… значишь больше. За те несколько недель, что я провела с тобой, я обнаружила, что вещи, которые раньше были для меня важны, теперь ничего не значат. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать? Райан глубоко вздохнул:
— Может быть, понимаю, Принцесса. Ты пытаешься сказать, что будешь скучать без меня, или?.. — Он невольно напрягся в ожидании ответа, хотя не мог бы сказать, почему это для него так важно. Что, если она скажет, что любит его? Он не рискнет ответить ей любовью?
Стефани оттолкнула его и, обняв себя руками за локти, пошла к красной линии берега. Вода в озере была глубокая и загадочная, под ее гладкой поверхностью таились вековые секреты. То же чувствовала она про себя. Как осмелиться выдать Райану ее главный секрет? Может, он его уже знает и скрывает под гладкой, спокойной поверхностью дружеских отношений, которые она с таким трудом установила?
