— Никогда не подозревала этого, — ответила я. Темно-голубые глаза весело блеснули.
— Она приезжает сюда убедиться в том, что вам ее не затмить.
Я рассмеялась:
— Охотно уступаю ей пальму первенства, дядя Фрэнсис. С моей стороны не слишком великодушно принести вас в жертву, но я просто не видела другого выхода. Простите меня.
— Не беспокойтесь. Надеюсь, Господь зачтет мне часы, проведенные с Региной и Сайе. Я спросил у пастора, оправданна ли эта моя надежда, и он сказал, что вполне.
Мы рассмеялись.
Я не видела Стивена вот уже несколько часов, ибо порознь занимали гостей. Добросовестно исполняя свою обязанность, я побеседовала уже с доброй сотней улыбающихся людей, но к шести часам вдруг почувствовала смертельную усталость, отправилась к себе и легла на диван.
Такое изнеможение я испытала лишь однажды в жизни и знала, что оно означает.
У меня будет ребенок.
Сложив руки на еще не округлившемся животе, я обрадовалась, что вскоре буду вновь держать на руках младенца, и даже прослезилась — такая глубокая нежность к этому существу вдруг охватила меня.
Это тоже подтверждало мое предположение. Ведь вообще-то я не плаксива.
Едва я подумала о том, как буду целовать пушок на голове младенца, по моим щекам заструились слезы счастья. Шмыгнув носом, я вытерла лицо.
Как обрадуется Стивен! Обстоятельства не позволили ему вкусить радость рождения первенца, но этот ребенок восполнит ему все с лихвой.
За истекший год Джайлз очень привязался к дяде Стивену. Я вспомнила, как в Рождество прошлого года они, весело пересмеиваясь, играли в снежки в уэстонском парке, и это вызвало новый поток слез. Затем я подумала о четырех новых лошадях, стоящих в конюшне, и успокоилась.
Что мне удастся сделать за оставшиеся месяцы? Необходимо приучить к охоте четырех чисток-ровок, ведь Джек так занят своей племенной фермой, что нельзя рассчитывать на его помощь. Стивен обещал помочь мне во время сезона охоты на лис, но выезжать новых лошадей, учить их брать преграды могу только я сама.
Погладив живот, я решила, что срок беременности еще невелик. Ничто не помешает мне охотиться вплоть до января.
Как бы там ни было, в январе нам все равно придется покинуть Уэстон, поскольку начинается работа парламента, а Стивен еще в прошлом году занял там место дяди Фрэнсиса. Поэтому я и купила всего четырех чистокровок. У меня оставалось мало времени, чтобы превратить их в охотничьих лошадей.
В прошлом году сэр Мэтью убеждал меня отпустить Стивена в Лондон одного, но я отказывалась. Дом в моем понимании — семья, и в этом январе я тоже поеду в Лондон.
Дверь отворилась, и голос Стивена спросил:
— С тобой все в порядке, Аннабель?
— Да, просто я очень устала. Как ты меня нашел?
— Ходжес видел, как ты вошла сюда.
— Ох уж этот Ходжес, все-то он видит, все-то он знает.
Стивен подошел к дивану, и я подвинулась. Он сел и взял меня за руки:
— Ты же никогда не устаешь.
— Думаю, что имею на это такое же право, как и другие, — заметила я.
— Ты сильна и вынослива, как львица. Что-то не так?
— Все так.
— Почему же ты так осунулась, а глаза стали большими-большими? В чем дело, Аннабель. Уж не ждешь ли ты ребенка?
— Что ты, черт побери, прицепился ко мне, Стивен? — Я приподнялась. — Если позволишь, я сама скажу тебе.
— Но ты же не говоришь. — Он усмехнулся.
— Я недавно заподозрила, что, возможно, у нас будет ребенок. — Я сунула под спину подушку. — Ты лишил меня возможности сделать тебе сюрприз.
— Прости, любимая, я не хотел этого. — Впрочем, он, видимо, ничуть не раскаивался. — Одно только предположение так взволновало меня, что я уже не мог удержаться.
Наши пальцы переплелись.
— Ты в самом деле взволнован, Стивен?
— Еще бы!
— Я думала о том, что лишила тебя возможности порадоваться первенцу, но уж этот ребенок будет твой, полностью твой.
Стивен обнял меня, а я прильнула к нему, черпая в нем силу.
— Знаешь, Аннабель, меня беспокоит, что юного лорда Уэстона не слишком осчастливит появление, так сказать, конкурента.
— Это будет полезно для Джайлза, — возразила я. — Он должен понять, что мир вращается не только вокруг него.
Мы рассмеялись.
— А что ты собираешься делать со своими новыми чистокровками? — вдруг спросил Стивен.
— Ничто не мешает мне охотиться до тех пор, пока мы не уедем в Лондон. Нося под сердцем Джайлза, я тоже охотилась.
Я почувствовала, как он напрягся.
— А что, если ты упадешь? — встревожился Стивен.
— Я буду осторожна.
— Боже мой, Аннабель, я так боюсь за тебя!
— Если у меня возникнут хоть малейшие сомнения, я не стану охотиться. Мне очень хочется иметь ребенка, поэтому я не сделаю ничего такого, что могло бы повредить ему.
— Надеюсь, но ведь опасность угрожает не только ребенку.
Я вспомнила, сколько раз придерживала язык, когда Стивен замышлял что-нибудь рискованное, и решила промолчать.
Постепенно он успокоился и глубоко вздохнул:
— Делай, как считаешь нужным, Аннабель. Я знаю, как ты гордишься своими охотничьими лошадьми, и не буду удерживать тебя дома.
Только тут успокоилась и я.
— Спасибо, Стивен.
Он грустно посмотрел на меня:
— Должен признаться, Аннабель, что не люблю нарушать привычный ход жизни.
Меня обрадовало наше единомыслие.
— Теперь ты оценил мое героическое поведение в последние годы? — пошутила я. Он ласково улыбнулся мне:
— Я всегда знал, что ты героиня.
Дверь открылась, и появился дворецкий.
— В чем дело, Ходжес? — осведомился Стивен.
— Гости собираются преподнести цветы мисс Аннабель. А вам, мистер Стивен, арендаторы тоже хотят сделать подарок.
Стивен, вздохнув, поднялся и протянул мне руку:
— Скажи, что мы сейчас придем, Ходжес.
И рука об руку мы направились к гостям.
