Майор, казалось, вот-вот лопнет от ярости. Седрик, внимательно посмотрев на него, попросил его быть поосторожнее.
– Видите ли, я знал одного человека, сэр, который однажды пришел в такое же волнение. Так вот, с ним тогда случился удар, правда!
Горничная, которая не могла не оценить очаровательные манеры достопочтенного Седрика, подавила смешок и, зажав в кулаке уголок передника, сказала:
– Я видела письмо для вашей чести на каминной полке, когда убирала комнату.
Сэр Ричард быстро повернулся и направился к камину. Записка, которую Пен прислонила к часам, упала, и поэтому сэр Ричард не заметил ее сразу. Слегка побледнев, он взял в руки листок и подошел с ним к окну.
«Мой дорогой Ричард, – было написано в письме. – Пишу это, чтобы попрощаться с вами и поблагодарить вас за вашу доброту. Я решила вернуться к тетушке Алмерии, так как мысль о том, что мы должны пожениться, кажется мне абсурдной. Я расскажу ей какую-нибудь историю, чтобы успокоить ее. Дорогой сэр, это действительно было великолепное приключение. Ваша покорная» слуга, Пенелопа Крид.
P. S. Ваши галстук и сумку я вам верну, и я, правда, очень благодарна вам, дорогой Ричард «.
Седрик, увидев окаменевшее лицо своего друга, встал с кресла, подошел к нему и положил руку на плечо.
– Ричи, старина! В чем дело?
– Я требую, чтобы вы показали мне это письмо! – прорычал майор.
Сэр Ричард сложил листок и спрятал его во внутренний карман.
– Можете быть спокойны, сэр, мой кузен не сбежал с вашей дочерью.
– Я вам не верю!
– Если вы утверждаете, что я лгу… – Но тут сэр Ричард оборвал себя на полуслове и обернулся к горничной: – Когда уехал мистер Браун?
– Не знаю, сэр, но Паркс, наш официант, с самого утра внизу.
– Приведите его.
– Если ваш кузен не сбежал с моей дочерью, то покажите мне это письмо! – требовал майор.
Достопочтенный Седрик выпустил плечо, сэра Ричарда и, презрительно глядя на майора, вышел на середину комнаты.
– Вы, сэр… Добни или как вас там зовут, – я не знаю, что вам взбрело в голову, но, клянусь, мне это уже начинает надоедать! Ради Бога, уходите! Вам же все ясно сказано.
– Я не сделаю и шага из этой комнаты до тех пор, пока не узнаю всей правды! – заявил майор. – И я вовсе не удивлюсь, если выяснится, что вы оба были в сговоре с этим юным ничтожеством!
– Черт побери, в этой местности в воздухе есть что-то странное! – сказал Седрик. – Я уверен, что вы все сумасшедшие!
В этот момент в комнату вошел мрачный официант. Когда он сообщил, что Пен уехала в Бристоль вместе с миссис Хопкинс, лицо сэра Ричарда окаменело еще больше, однако это сообщение официанта не могло не развеять страхов майора. Он вытер внезапно вспотевший лоб и ворчливо пробурчал, что ошибся.
– Именно это мы вам и пытались объяснить, – решительно заявил Седрик. – И вот что еще должен сказать вам, сэр, – я собираюсь завтракать и будь я проклят, если сяду за стол, а вы все еще будете бегать по комнате и орать мне в ухо. Я не могу завтракать в такой обстановке.
– Но я ничего не понимаю, – уже мягче и спокойнее пожаловался майор. – Ведь она сказала, что встречалась с вашим кузеном, сэр.
– Я уже сказал вам, сэр, что ваша дочь и мой кузен наговорили нам немало всякой чепухи, – бросил сэр Ричард через плечо.
– Вы хотите сказать, что она сказала это, чтобы я подумал… чтобы пустить мне пыль в глаза? Боже мой!
– О, только не начинайте все сначала! – умоляюще просил Седрик.
– Она сбежала с молодым Латтреллом! – взорвался майор. – Клянусь, я переломаю ему все кости!
– Что ж, мы не имеем ничего против, – заметил Седрик. – Вы можете пойти и сделать это! Не теряйте же ни минуты, сэр! Официант, откройте дверь джентльмену!
– Боже мой, это ужасно! – Майор рухнул в кресло и обхватил голову руками. – Поверьте мне, они уже на полпути к шотландской границе[3]. Как будто бы одного этого недостаточно! А тут еще Филипс ожидает меня вместе с этой несчастной девчонкой сегодня утром в Бате, чтобы проверить, сможет ли она узнать какого-то типа, которого они там поймали! Что я ему скажу? Какой скандал! Моя бедная жена! Когда я оставил ее, она была вне себя от горя!
– Тогда поскорее возвращайтесь к ней! – посоветовал ему Седрик. – Вам нельзя терять ни минуты. Только скажите мне сначала, у этого парня, которого арестовали, было с собой колье?
Майор сделал такой жест, как будто бы он отгонял в сторону комара.
– Какое мне до этого дело? Я сейчас думаю только о своем обманутом ребенке!
– Вам-то, конечно, нет до этого никакого дела, но мне-то есть! Убили моего брата, а эти бриллианты являются нашей фамильной реликвией!
– Ваш брат? Бог мой, я поражен! – сказал майор, сердито глядя на него. – Никто, поверьте мне, никто не заподозрил бы, что вы только что понесли столь тяжелую утрату! Ваше легкомыслие, ваша…
– Пусть вас не беспокоит мое легкомыслие, старина! Так скажите, нашли это проклятое колье или нет?
– Да, сэр, я так понял, что у арестованного было с собой это колье. И если вас в этом ужасном деле волнует только это…
– Ричи, я должен заполучить его как можно скорее! Мне жаль оставлять тебя, старина, но, увы, ничего не поделаешь. Где, наконец, этот проклятый кофе? Не могу же я уехать, не позавтракав!
Увидев в дверях официанта, Седрик набросился на него.
– Эй, ты там! Какого черта стоишь здесь и пялишься? Неси скорее завтрак!
– Да, сэр, – ответил официант, шмыгнув носом. – А что я должен сказать леди, сэр, с вашего позволения?
– Скажите, что мы не принимаем… Какая еще леди?
Официант протянул ему на подносе визитную карточку.
– К сэру Ричарду Уиндэму, – мрачно сказал он. – Она была бы очень обязана ему, если бы он смог уделить ей несколько минут.
Седрик взял карточку и прочел: «Леди Латтрелл».
– Кто такая эта леди Латтрелл, Ричи?
– Леди Латтрелл! – снова вскипел майор. – Здесь? Ха, это какой-то коварный заговор!
Сэр Ричард, с удивлением посмотрев на карточку, сказал официанту:
– Проводите сюда леди.
– Ну, я всегда знал, что деревенская жизнь не для меня, – заметил Седрик, – но черт меня побери, если я до сих пор понимал в ней хоть что-то! Еще нет и девяти, а большая часть графства уже наносит утренние визиты! Ужас, Ричи, просто ужас!
Сэр Ричард отвернулся от окна и, слегка приподняв брови, наблюдал за дверью. Вскоре на пороге появилась женщина приятной наружности лет сорока или пятидесяти с каштановыми волосами, в которых проглядывали седые пряди, проницательным взглядом, властным ртом и подбородком. Сэр Ричард двинулся ей навстречу, но не успел он произнести и слова, как вмешался майор:
