— Эдуард…
Она хотела дотронуться до него, поцеловать, но этот человек уже не был тем Эдуардом, которого она знала и любила. Тогда Люси попыталась представить, что перед ней Рашид, но и это у нее не получилось. На глазах выступили слезы.
— Эдуард, — жалобно сказала она. — Я сильнее, чем ты думаешь. Возьми меня с собой.
И мысленно прибавила: «Я боюсь, что никогда тебя больше не увижу».
— Нельзя. И не проси меня больше. Иди домой. Ты жена лорда Эдуарда де Бомона, ты вынашиваешь его ребенка. Обязанность жены — повиноваться мужу. И я требую повиновения. Отправляйся домой и больше никаких вопросов. О том, что ты здесь услышала, никогда и ни при каких обстоятельствах никому не рассказывай.
Внезапно Люси поняла, почему ей никак не удается сложить из Эдуарда и Рашида одного человека: дело в том, что муж намеренно не дает двум своим образам совместиться. Облачаясь в одежду Рашида, он не играет роль, а как бы вступает в другую жизнь. Способность начисто отказываться от образа мыслей и поведения британского аристократа — в его опасной профессии гарантия выживания. Люси почувствовала раскаяние, ибо ее появление заставило «пенджабского купца» вернуться в прежнюю жизнь, а это представляло для него смертельную опасность. Единственное, чем Люси могла помочь мужу, — удалиться, и как можно быстрей.
По ее щекам градом катились слезы. Дрожащей рукой Люси отодвинула засов и, не оборачиваясь, сказала:
— До свидания, Эдуард. Пусть твое путешествие будет безопасным. Возвращайся как можно скорей. Я буду ждать тебя с нетерпением.
Он ничего не ответил, и Люси вышла на улицу и остановилась, чтобы достать из ридикюля платок. Дверь за ней захлопнулась, негромко проскрежетал засов. Ослепшая от яркого солнца и слез, Люси не сразу увидела графа Гвидо, стоявшего рядом с ее кучером.
— Синьора баронесса! — возопил итальянец. — Я увидел вашу коляску и стал думать, куда же вы подевались? Боже, что могло так расстроить красивую синьору?
Люси спрятала мокрый платок обратно в сумочку и вымученно улыбнулась:
— Добрый день, господин граф. Как вы поживаете?
— Плохо. Меня беспокоят ваши слезы.
— Понимаете, моя служанка родила мертвого младенца, — на ходу импровизировала Люси. — В этой стране ужасающая детская смертность.
«Господи, неужели граф видел Рашида? А что, если он слышал, как я с ним прощаюсь?» Люси постаралась припомнить как можно точнее, какие именно слова она произнесла. Кажется, она назвала мужа по имени… Это просто катастрофа! Правда, граф, кажется, не слишком сообразителен…
— Вы необычайно добры, синьора. Так тревожиться из-за какой-то служанки!
Граф галантно помог Люси сесть в коляску.
— Я знаю эту служанку уже несколько лет. Она была еще в доме моего отца. Вас подвезти, граф? Или вы пришли на базар за покупками?
— Да, я хотел купить моей младшей сестре что-нибудь из местных побрякушек, но ничего интересного не нашел. В Пешаваре красивых вещей, увы, не продают.
Граф сел рядом, и Люси велела кучеру ехать домой.
— Я только недавно узнал, баронесса, что вы давно живете в Индии. Ваш муж, по-моему, тоже хорошо знает эти места?
— Да, его семейство владеет кое-какими предприятиями в Бомбее. Эдуард приехал в Индию в юности помогать своему деду.
— Значит, он свободно говорит на местных языках? Это очень полезное качество для британского дипломата.
— В Индии столько наречий, — уклончиво ответила Люси. — Мы, англичане, в отличие от прочих европейцев с трудом постигаем иностранные языки. Эдуарда лингвистом никак не назовешь.
— Искренне ему сочувствую. Мне иностранные языки тоже давались с большим трудом. Учителям пришлось немало со мной повозиться.
— Но вы прекрасно говорите по-английски, граф.
— Спасибо. Однако мне хотелось бы поговорить с лордом де Бомоном. Это связано с переговорами. Не возражаете, если я к нему наведаюсь прямо сейчас?
— К сожалению, мой муж уехал в Дели. Но вы можете обратиться к мистеру Каррадину. Он ответит на ваши вопросы или поручит вас попечению кого-нибудь из членов британской делегации.
— Разумеется. Впрочем, это сущие пустяки. — Граф достал из кармана золотые часы. — Уже четыре. Какое счастливое совпадение! Англичане в это время пьют чай. Если ваш муж в отъезде, может быть, заедете ко мне в гости? Мы попили бы чай на веранде, и я угостил бы вас чудесными английскими бисквитами. Их теперь привозят в консервах, чтобы уберечь от влажности и сохранить эту, как это называется… хрустящесть?
Люси сама не знала, почему ей взбрело в голову принять приглашение. То ли бисквиты ее соблазнили, то ли не хотелось возвращаться в опустевший дом. Так или иначе, она согласилась и всю дорогу до дома графа болтала со своим спутником о всякой ерунде, хотя мысли ее витали очень далеко.
Кажется, к счастью, граф не слышал ее разговора с Эдуардом. А это значит, что не придется предупреждать мистера Каррадина. Тот наверняка нашел бы средство предостеречь молодого итальянца от излишней разговорчивости. Однако граф Гвидо — человек легкомысленный и большой болтун. На такого полагаться нельзя. Как говорил Эдуард, Пешавар буквально кишит шпионами разных рангов и мастей. Граф вполне мог бы проболтаться в присутствии одного из них о таинственных переодеваниях лорда Эдуарда.
Можно себе представить, как обрадовались бы русские, получив столь ценную информацию! Люси подумала, что наверняка на светских раутах и приемах крутится немало шпионов. Взять хотя бы мсье Армана. Можно биться об заклад, что французский торговец пушниной торгует не только каракулем, но и ценными сведениями. Слава Богу, свидетелем того, как Люси расставалась с Эдуардом, стал не мсье Арман, а всего лишь Гвидо.
Однако события этого удивительного дня продолжали развиваться в непредсказуемом направлении. Едва граф и Люси поднялись на террасу, где им должны были подать чай, как явились еще двое посетителей — мсье Арман собственной персоной и еще один господин, которого Люси видела впервые.
— Неожиданные гости, — шепнул итальянец, скорчив гримасу. — Я в отчаянии, баронесса. Так хотелось побыть с вами наедине. Боюсь, нашему роману так и не суждено начаться.
— Вот и отлично, — засмеялась Люси. — Давайте просто останемся друзьями. По-моему, я вам это уже предлагала.
— Синьора, я не могу принимать подобные предложения всерьез. Вы слишком красивы. Прошу вас, располагайтесь.
Люси была так голодна, что с нетерпением ждала, пока принесут знаменитые хрустящие бисквиты. В данный момент мсье Арман беспокоил ее лишь с одной точки зрения — не съест ли он слишком много бисквитов?
Приближался вечер, повеяло свежим ветерком. Люси удобно устроилась в плетеном кресле, обложенном подушками. Мсье Арман поспешил представить своего спутника — некоего мсье Бруно, тоже торговца каракулем. Мсье Бруно прибыл в Пешавар совсем недавно.
