Ознакомительная версия.
Она беспомощна в руках маньяка, который не боится мести семьи. Ни ее высокопоставленная семья, ни ее положение в обществе ничего сейчас не значат.
Но разве она может предать Шона?
— Мы оба знаем, что О'Нил сейчас в Корке. У меня там свои шпионы. Вы понимаете, как я узнал, где вас можно было перехватить? — Он видел ее страх. — Говорите. Где он?
Она знала, что сейчас в его руках и он может сделать с ней все, что угодно. Нельзя предать Шона, но тогда ей придется умереть.
— Я не знаю.
Он очень удивился ее упорству. Она с замиранием сердца ждала, что он сейчас сломает ей руку.
Не выдержав молчания, подняла глаза и увидела, что он держит в руке нож для резки бумаги с красивой инкрустированной ручкой.
Сердце у нее упало, потом заколотилось в страхе. Лезвие было острым, как у стилета.
Он с улыбочкой поднял прядь ее волос:
— Вы совсем не дорожите собой, Элеонора?
Она с облегчением подумала, что он собирается срезать ей волосы. Ей было безразлично: если даже он острижет ее наголо, волосы отрастут. И вдруг он резким движением срезал шнурки накидки, и она упала на пол.
Она хотела вскочить, но он с силой уперся ладонью прямо в обнаженную грудь, выступающую из выреза платья, и толкнул ее обратно на стул. Увидев ее потрясенное лицо, рассмеялся:
— О да, пытка будет долгой и оскорбительной, но может кончиться мгновенно. Где О'Нил?
— Я не знаю.
Он лезвием ножа приподнял край лифа и посмотрел на нее. Подождал, чтобы она поняла его намерения — он собирался разрезать лиф, и тогда платье упадет с нее на пол, как накидка.
— Не смейте… — выдохнула она.
— Такая скромность неожиданна для ирландской шлюхи. Вы меня удивляете. Где ваш любовник?
Элеонора закрыла глаза. Ужас сковал ее так, что она даже молиться не могла.
И вдруг услышала треск разрываемой материи. Открыв глаза, она поняла, что он надрезал лиф сверху и продолжал резать, пока нож не дошел до талии, а лиф развалился надвое, и она осталась сидеть перед ним в полупрозрачной нижней рубашке.
Элеонора снова закрыла глаза. Она была беззащитна и подвергалась немыслимому оскорблению и насилию, чего раньше не могла бы вообразить в самых изощренных фантазиях. Что он сделает дальше? Разденет ее догола? Она сможет выдержать такое испытание. Изнасилует ее? Ей легче умереть, чем вытерпеть его прикосновения и поругание.
— Смотрите на меня, — приказал он.
В его глазах горел огонек безумия.
— Что вы хотите сделать? — Собрав в руке края лифа, она пыталась прикрыть грудь.
Он довольно улыбнулся.
— Я буду продолжать, пока вы не скажете то, что я хочу услышать. Не заставляйте меня это делать, Элеонора.
— Но что вы хотите доказать такими действиями, ради чего мучаете меня? Чтобы отомстить за своих людей? Но Шон не поднимал восстание, клянусь.
— Вы ничем не отличаетесь от своих сородичей, большинство ирландцев бунтари и преступники, этот народ никогда не изменится. — Он отложил нож и за подбородок приподнял ее лицо. — А вы знаете, что моя мать была ирландской шлюхой? И в конце концов убила моего отца. Вы напомнили мне ее, не внешностью, но своим характером.
— Вы вините меня за то, что сделала ваша мать с вашим отцом?
— Я посвятил свою жизнь, чтобы принести справедливость на эту поросшую вереском пустыню, но, кажется, это неблагодарное и невыполнимое задание. Возможно, я допускаю, что вы не знаете, где он сейчас. Тогда вы мне скажете, где вы с ним прятались в Корке.
— Но ваши шпионы уже наверняка все узнали.
Он вдруг сильно ударил ее по лицу и сразу отошел. Опомнившись от шока после резкой вспышки боли, она заплакала, правая сторона лица сразу распухла. Сколько еще мучений она должна вынести? Ее, наверное, будут пытать, потом изнасилуют, потому что Рид вершит свою личную вендетту против ирландцев и никого не боится. Ей надо каким-то образом прервать этот допрос, чтобы собраться с силами и подумать, выиграть время. Попытаться найти выход, пока он ее не убил.
Рид присел на край стола, наблюдая за ней.
— Вы его так любите? — спросил он и рассмеялся недоверчиво. — Такая преданность, и кому? И готовы заплатить за это жизнью — пытки, насилие и смерть на дне моря? И разве он любил вас? Сильно сомневаюсь.
Она не колебалась с ответом, сразу забыв обо всех обидах и браке Шона на другой.
— Да, я люблю его. И никогда его не предам.
Он вдруг рассмеялся:
— А ведь он и не думал о вас, когда спал каждую ночь со своей хорошенькой рыжеволосой женой.
Она вскрикнула. Больно признавать, но Рид был прав. Шон не думал о ней тогда.
— А! Вот что вас задело. Он женился на простой девушке — Пег Бойл, не на леди Элеоноре! Вот я бы выбрал вас — ваши внешние данные гораздо более привлекательны. — И задержал взгляд на ее груди.
Он был ей отвратителен. Она отказывалась отвечать.
— Давайте обсудим брак Шона. Рассказать вам о Пег Бойл?
Она взглянула на него. Желание узнать об этой женщине пересиливало, хотя она прекрасно понимала, что он ведет с ней свою игру.
— Она была очень хороша собой, с ярко-рыжими волосами и белоснежной кожей. И очень миниатюрная, но идеально сложена. Вам известно, что мужчины очень ценят маленьких женщин, они такие женственные, такие соблазнительные.
Она закусила губу и молчала.
— Но я не имел возможности вкусить радостей от ее прелестей. Мои солдаты за меня сделали это.
Она изумленно вскрикнула:
— Надеюсь, вы лжете!
— Я говорю правду. Я не смог его поймать, но отомстил таким способом. Вы тоже готовы отдать свою жизнь ради него?
Она взглянула на него с ненавистью:
— Я готова умереть.
Улыбка пропала. Он понизил голос до шепота:
— Но она не хотела умирать — боролась до конца. Если смерть не пугает вас, я могу найти другой способ. Но вам стоит мне во всем признаться, и я сразу остановлю ваши дальнейшие мучения.
Он подошел и встал рядом.
— Ясно, что, даже если я вам скажу, где сейчас находится Шон, вы меня не отпустите. Потому что я все расскажу своим братьям, и вы заплатите за все страшной ценой.
Он склонился над ней:
— Ничего не будет. Вы ведь не хотите, чтобы ваших братьев обвинили в покушении на жизнь английского офицера?
Она поняла, что попала в ловушку. Даже если ей представится случай каким-то образом убежать, он никогда не понесет наказания за то, что сделал с ней.
— О'Нила все равно казнят, с вашей помощью или без нее. Вы представьте, что вам придется обслужить всю тюрьму, полную приговоренных преступников, убийц и воров, потому что я это сделаю — брошу вас на растерзание этим отбросам общества. Подумайте. — И неожиданно удалился.
Ознакомительная версия.
