Он опустил руки на поручни, ощутил гладкое дерево под своими ладонями. Появившиеся после боя на поручнях шероховатости сняли песком. Раны «Елены Марии» зажили. Как и его собственные. Гнев и ненависть, которые Марк таил в душе с детства, исчезли, сгорели в огне страстных ласк Джульетты Бассано.
«Ты же не такой, как твой отец», — говорила она, обнимая его. В глазах Джульетты он был всего лишь Марком, добрым и честным человеком.
Честным. Марк так не думал. Ни один по-настоящему честный человек не пытался бы использовать женщину в своих целях. Однако он не такой, как его отец, не настоящий Грацциано. У него появилось нечто гораздо ценнее — любовь. Это означало, что Марк мог покинуть это место, не завершив всего, что он так тщательно планировал, причем без сожаления.
Разумеется, его ждала новая жизнь за тем соблазнительным горизонтом. Жизнь вместе с любимой женщиной.
Позади него скрипнула доска, и, повернувшись, он увидел Джульетту. Она завернулась в его плащ, черные волосы упали ей на плечи, ясные глаза светились. Такой он ее еще не видел. Его прелестная колдунья. Его бесподобная любовь.
Джульетта улыбнулась ему:
— О чем ты так напряженно думаешь, синьор?
— О тебе, — честно признался Марк. — Я всегда думаю о тебе.
— Это правда? — Одна бровь взметнулась вверх. Джульетта подошла к Марку, обняла его за талию и взглянула на море.
Теперь вода стала темно-синей, непрозрачной, мутной. На море опускалась ночь Оно было столь же таинственным, что и ее глаза. Марк догадался, что именно это с самого сначала влекло его к ней. Джульетта напоминала его первую любовь — море. Она была сказочно красива, хранила множество секретов, оставалась непреклонной и все время менялась. Их жизнь станет бурным, захватывающим путешествием в неизвестном направлении Эту жизнь он не променяет ни на что другое. Даже на самый роскошный дворец в Венеции. Если только Джульетта не согласится жить в нем вместе с ним.
— Однажды ты мне говорил, что корабль и море означают свободу, — сказала Джульетта, прижавшись к Марку.
Он ощутил сладкий запах жасмина в ее только что вымытых волосах и жар тела. Джульетта пленила его навсегда.
— Корабль и море всегда означали для меня свободу, — ответил Марк и поцеловал ее в макушку.
— И ты обещал мне все это. Эта свобода принадлежит нам обоим?
— Конечно. Если хочешь, мы можем отчалить с утренним отливом. Пусть волны унесут нас из этой лагуны туда, куда тебе захочется. В Париж, Лондон, Амстердам. — Он привлек ее к себе. — Если только ты не хочешь стать знатной дамой в Венеции. Женой придворного, хозяйкой собственного огромного дворца.
Джульетта отстранилась от него и нахмурилась:
— Что ты хочешь этим сказать? Я думала, что с Венецией покончено.
— Бальтазар хочет устроиться на корабле, стать мореходом, — ответил Марк. — Он желает оставить мне все богатства Эрмано.
— Чтобы ты управлял ими для него?
— Чтобы оставил себе. Владел ими. Стал их хозяином.
Джульетта отвела взгляд и спрятала руки под плащом. Ее лицо было бледным и непроницаемым, как у греческой статуи, но глаза мерцали звездами.
— Разве ты этого хочешь, моя любовь? Остаться в Венеции? После всего, что случилось?
— Ты ведь знаешь меня слишком хорошо. — Марк покачал головой. — Как ты могла подумать, что я этого хочу? Мне не нужна столь замкнутая, ограниченная жизнь. Но раз нам предстоит пожениться, ты тоже должна сказать свое слово. Это твое право. Если бы тебе хотелось обезопасить себя от…
— Какой ты глупый! — выпалила Джульетта, фасад статуи треснул, и он увидел под ним любимую женщину.
Она бросилась к нему, обвила его шею руками, будто собиралась больше не отпускать.
— Только посмотри, до чего нас довело такое безопасное место, как Венеция! Нас чуть не убили. Марк, я умру, если потеряю тебя. И я точно потеряю тебя, если ты наденешь мантию Эрмано. Ты задохнешься вдали от моря, облачившись в черные одежды, запершись во Дворце дожей, а я засохну вместе с тобой. Лучше будем искать счастье в большом мире. Всегда.
Марк рассмеялся, поднял Джульетту и кружил, пока она тоже не рассмеялась. Они оба веселились, как школьники, которых отпустили с урока.
— Мы так и поступим! Вместе.
Джульетта прильнула к Марку, когда он опустил ее на палубу. Она подняла руку, и лунный свет засверкал на кольце с рубином.
— Марк, даря это кольцо, ты говорил, что я должна прислать его тебе, если мне понадобится твоя помощь, и тогда ты придешь ко мне.
Марк взял ее руку и прижал к своему сердцу.
— Так и будет.
— Нет! Я никогда не сниму его с пальца, потому что мы всегда будем вместе. Что бы ни случилось. Мы больше никогда не расстанемся.
— Ты мне торжественно обещаешь это? — спросил Марк, привлекая Джульетту к себе и одаривая жарким, страстным поцелуем. Так он скрепил их вечный уговор. — Даешь слово колдуньи?
Джульетта улыбнулась ему. Эта улыбка обещала счастливое будущее.
— Лев, даю самое твердое обещание. Обещание влюбленной колдуньи.
Светлейшая республика — эпитет Венеции. Соответствующее итальянское слово Serenissima можно перевести как светлейшая, сиятельная, самая ясная и безмятежная. (Здесь и далее примеч. пер.)
Изделия стеклодувов острова Мурано еще в XV в. завоевали известность во всем мире.
Риальто — название главного острова Венеции, а также его делового района.
Варварийские, или берберийские, пираты появились на берегах Северной Африки в XV в. и терзали судоходство и торговлю более трехсот лет.
В 1177 г. папа Александр III передал дожу перстень в знак пожалования ему ленной власти над Адриатическим морем, таким образом «обручив» дожа с морем. С тех пор по сей день со словами: «В знак вечного господства мы, дож Венеции, обручаемся с тобой, о море!» — совершается старинный ритуал.
Большой канал — главный канал Венеции. Его длина — 380 м, ширина — до 70 м, глубина — 5 м.
Xарон — в греческой мифологии старик, переправляющий души умерших через Ахерон, реку в преисподней.
Павана — старинный испанский медленный танец.
Гальярда — быстрый средневековый танец.
Вольта — старинный танец, в котором кавалер кружит и подбрасывает даму.
