Ознакомительная версия.
И все же ему еще требовалась некоторая передышка. Он сидел, опустив голову, и размышлял, как им лучше поступить — идти прямо сейчас или выждать какое-то время? Как долго продлится это ожидание? Есть ли у них надежда, что их не обнаружат тут?
Факел зачадил и погас. Горела только захваченная Артуром свеча, и они, взяв ее, стали спускаться по узким пыльным ступеням. Милдрэд говорила, что этот ход мало кому известен, и Артур понял, что это так, когда они осторожно открыли замаскированную камнем дверь внизу.
Где-то сбоку что-то пылало, но там, где они вышли под прикрытием контрфорса, было темно, лишь впереди метались какие-то тени, слышалось пьяное пение. Что ж, все как всегда: после победы распаленные собственной вседозволенностью люди пускаются в грабеж и пируют. Наверняка они нашли винные склады барона и не отказали себе в удовольствии смочить горло. Конечно, не все упились, и им с Милдрэд надо быть предельно осторожными. Особенно учитывая, что небо уже стало сереть, скоро начнет светать и им надо постараться проскользнуть, пока совсем не развиднелось.
Им следовало пробраться во внешний двор, где находились конюшни, и сделать все возможное или невозможное, чтобы покинуть замок. Какой-то миг Артур размышлял, не оставить ли Милдрэд в ее укрытии? Вокруг было слишком много чужаков, их дерзкий план мог и не получиться. Но, памятуя, как Юстас наказывал разыскать саксонку, Артур не решился на это. Да и Милдрэд твердо заявила:
— Я пойду с тобой! Не бросай меня!
Артур набросил ей на голову капюшон темного вельветового халата, пряча под ним светлые волосы девушки, и они, держась за руки, побежали туда, где под стеной крепости виднелись складские постройки, присели в их тени. Совсем рядом раздавались громкие довольные голоса, говорившие, что тут столько богатств, что им с лихвой хватит за проделанную работу. И хохот — торжествующий и злорадный. Милдрэд непроизвольно зажала уши. Отвратительно было все это слышать. Отвратительно знать, что в ее родном доме, всю жизнь служившем ей убежищем, теперь хозяйничают чужаки.
Артур сквозь сереющий сумрак смотрел туда, где возле ворот с опущенным мостом стояли какие-то вооруженные люди. Еще несколько плескались в фонтане перед входом и пьяно шумели. Однако все же кто-то отдавал приказы, и Артур расслышал, как было велено отправить охрану на стены и поднять в захваченном замке мосты. Проклятие! Если мосты поднимут, они с Милдрэд окажутся отрезанными, и тогда им не скрыться.
Прижимаясь к постройкам, таясь в тени навесов, молодые люди осторожно приближались к башне первых ворот. Артур шепнул:
— Я пойду и, если понадобится, вступлю в схватку. Но ты не жди меня, беги к конюшне. Взбирайся на любую лошадь и, если первый мост не поднят, скачи во весь опор.
— А ты?
— Я постараюсь успеть за тобой. Главное, чтобы ты вырвалась отсюда. Сам-то я справлюсь.
Он хотел уже идти, но она слабо ахнула, притянула его к себе и горячо поцеловала. И он не смог ей не ответить. Ибо что бы ни случилось… У них все же была их любовь. Это давало силы. Заставляло рисковать и бороться.
Милдрэд из укрытия смотрела, как Артур неспешно идет через открытое пространство к воротам — высокий, уверенный в себе, с мечом в руке. Его кольчуга была более добротной, чем у большинства чужаков, но в полумраке он мало отличался от них, да и после успешного захвата замка они еще не осознали, что рядом могут быть враги. И Милдрэд только нервно выдохнула, когда Артур миновал группу совещавшихся воинов и прошел к воротам. Теперь надо было пробираться и ей. Как? Она вдруг не на шутку испугалась. Чужаки все еще стоят там, она не сможет так же, как и Артур, пройти мимо. Но она пошла. Пошла, когда увидела, что Артур показался в арке ворот и машет ей рукой.
Знакомые плиты двора, по которым она столько раз бегала в своей обычной и счастливой жизни, показались девушке расстоянием в целую милю. Она шла и шла, услышала, как кто-то окликнул ее, но продолжала идти, даже не убыстрила шаг. Вот она уже у стены, вот арка и проход. Дальше — мост через первый ров.
Она шагала, опустив голову и стянув у лица края капюшона. И где-то рядом прозвучал голос Артура:
— Умница, котенок. А теперь беги!
И Милдрэд побежала, хотя сзади зазвенела сталь, послышались ожесточенные крики.
Может, люди принца и были во внешнем дворе, но она никого не заметила. Лишь когда уже вбежала в конюшню, на пороге наткнулась на кого-то из незнакомцев. Какой-то коренастый растрепанный бородач с удивлением смотрел на нее, потом довольно осклабился. Кажется, хотел что-то сказать, но Милдрэд уже кинулась к горевшему у входа в подставке факелу, вырвала его из скобы и ткнула в лицо бородачу. Тот взвыл, закрылся руками, а девушка со всей силы опустила факел на его растрепанную, незащищенную шлемом голову. Раз, потом еще и еще. Вряд ли она оглушила разбойника, но волосы его вспыхнули, он заголосил и кинулся прочь.
Не помня себя, Милдрэд выбросила факел наружу — даже в полубессознательном состоянии она не могла позволить загореться конюшне — и бросилась в темноте к стене, где висели уздечки, схватила пару из них и вбежала в ближайшее стойло. Дочь коневода, она в считанные минуты взнуздала пару лошадей, даже что-то шептала им между делом, успокаивая то ли животных, то ли себя.
Все было, будто в каком-то кошмаре. Фыркающие, медленно набирающие разбег лошади; Милдрэд, вскочившая на одну из них без седла и стремян, понукающая ее пятками под ребра и при этом увлекающая в поводу другую. У ее отца были великолепные кони, они вынесут их, если она успеет найти в этой ужасной полутьме Артура, если они успеют прорваться через ворота у барбакана.
Милдрэд едва не закричала от радости, когда первым, кого она увидела, оказался подбегающий к ней Артур.
— К воротам! — кричал он.
Она послушалась. Бросила ему повод лошади и стала спешно разворачивать свою. Рядом кто-то взмахнул факелом, лошадь под ней заржала, резко вздыбилась, и Милдрэд упала ей на холку, что есть силы сжимая голенями бока животного, цепляясь и стараясь не сползти. Она видела какие-то снующие рядом тени, но, опускаясь, ее лошадь зацепила кого-то, раздались крики, люди кинулись врассыпную. Милдрэд, стиснув зубы и колотя со всей силы лошадь под ребра, направила ее в арку под барбаканом. На ходу оглянулась и закричала от радости, заметив, что и Артур скачет за ней. О! Теперь только вперед!
Но радоваться было рано. Когда они пересекли по мосту ров с водой, впереди замелькали отсветы яркого пламени. Девушка отметила, что в гронвудском городке пылает множество строений, но продолжала истерично гнать лошадь, цепляясь за ее гриву, припадая к холке, сдерживая сжатыми в кулак удилами храпящее и рвущееся среди гудящих огней животное. С ужасом подумала, что Артур ведь не такой наездник, как она, и оглянулась, ослепленная своими разметавшимися волосами. Он скакал! Она видела его темный силуэт на несущемся следом коне. Но при этом девушка заметила и другое: их преследовали! За ними гнались всадники, и ей показалось, что в сполохах пожара она видит ужасную фигуру Юстаса в черном капюшоне!
Ознакомительная версия.
