— Тут ты права, — ответила Аннабелл. — Похоже, моя подруга не очень-то умеет справляться со своими детьми. Она и с одним-то ребенком не могла справиться. Похоже, и с Джеймсом у Горти остались те же проблемы.
Последние дни в Ньюпорте прошли именно так, как им хотелось. Возвращение в родной дом несказанно согрело Аннабелл душу. Во время сборов Консуэло спросила, приедут ли они сюда еще раз. Аннабелл теперь радовалась, что не продала дом. Мудрая леди Уиншир и здесь оказалась права. Аннабелл не расставалась с ее фамильным изумрудом, она очень дорожила этим подарком.
— Думаю, будет неплохо, если мы станем приезжать сюда каждое лето на пару недель или даже на целый месяц. А ты как думаешь? — спросила она Консуэло.
— Мне здесь нравится, — с широкой улыбкой ответила Консуэло.
— Мне тоже. — Аннабелл была счастлива, что ее дочери хорошо здесь. Да и ей самой тоже. Время лечит всё. Она поняла это, когда вернулась сюда. Прошлое осталось в прошлом, она вернулась в родные края другим человеком — сильным и защищенным. Слишком многое случилось с тех пор, теперь у нее была другая жизнь, был дом, профессия и любимый ребенок. Но она чувствовала, что в ней возродилось что-то от прежней юной Аннабелл и зазвучали голоса и звуки прошлой, невозвратимой жизни, по которой она тосковала.
Уильям отвез женщин и Консуэло в Бостон, откуда они отправились на поезде в Нью-Йорк. Им предстояло провести в городе еще два дня и завершить кое-какие дела.
— Берегите себя, мисс Аннабелл, — со слезами на глазах сказал Уильям. — Вы скоро вернетесь? — Все видели, что в Ньюпорте она была счастлива. Когда Аннабелл бегала с Консуэло по пляжу или лужайке, то сама казалась девочкой.
— Следующим летом. Честное слово. — Прощание с Бланш тоже не обошлось без слез, и она дала старушке такое же обещание.
Уильям обнял и поцеловал Консуэло и Аннабелл, попрощался с Брижитт, а потом махал им вслед, пока поезд не скрылся из виду.
Отдых в Ньюпорте закончился, но радость и тепло от встречи с городом детства и юности, с которым столько было связано, остались в сердце Аннабелл. А теперь Ньюпорт принадлежал и ее дочери.
Последние два дня в Нью-Йорке были суматошными, но веселыми. Аннабелл и Консуэло побывали в театре на новом мюзикле, и девочка была в восторге. Они пообедали «У Сарди» и в «Уолдорф-Астории», проплыли на пароходике вокруг Манхэттена. А в последний день они еще раз сходили к ее старому дому и попрощались с ним. Аннабелл долго стояла, отдавая последнюю дань дому и всем, кто там жил, и прошлому той наивной и счастливой девочки, какой она была когда-то. Теперь у нее, наверное, не было ничего общего с этой девочкой. Она давно уже стала взрослой.
Потом они с Консуэло взялись за руки и ушли. Во время этой поездки девочка многое узнала об Аннабелл, о дедушке и о бабушке, о дяде Роберте и даже некоторых друзьях матери. Та, с целым выводком детей, которая жила в Ньюпорте, ей не понравилась. Эта женщина обидела ее мать и причинила ей боль. А человека, который умер в Мексике, девочке было очень жалко. Она понимала, что мать любила его.
Когда они поднимались на борт «Мавритании», Брижитт уже не нервничала. Размеры и роскошь судна ее успокоили. Когда они медленно проплывали мимо старых причалов линии «Белая звезда» и компании «Кьюнард», Аннабелл охватило странное чувство. Она вспомнила, как встречала здесь мать тринадцать лет назад, после гибели «Титаника». Но дочери она об этом ничего не рассказала. Когда Брижитт снова затронула опасную тему, Аннабелл резко ее оборвала.
Когда они миновали статую Свободы, Аннабелл ощутила, что часть ее души остается здесь. Она давно не ощущала так явственно связи с родиной и теперь радовалась, что через год они с дочерью вернутся сюда. В Нью-Йорке Консуэло только об этом и говорила. Она полюбила коттедж в Ньюпорте и мечтала в него вернуться.
Аннабелл посмотрела список пассажиров и убедилась, что ни одной знакомой фамилии в нем нет. Впрочем, теперь это не имело никакого значения. Она мужественно вела себя в Ньюпорте и Нью-Йорке, потому что тайн, которые следовало хранить, больше не существовало. Даже если бы люди начали снова копаться в ее прошлом, что они могли ей сделать? Они же не могли отобрать у Аннабелл ее жизнь, работу и дочь. Они могли только сплетничать, а это Аннабелл уже пережила.
Аннабелл и Консуэло прошлись по палубе, высматривая знакомого мопсика, но его не было, но зато на этот раз было несколько пекинесов и пуделей. Консуэло скучала по своей Коко и не могла дождаться, когда ее увидит. Аннабелл пообещала дочери, что после возвращения они съездят на уик-энд в Довиль. Аннабелл уже спокойно могла вспоминать поездку в Довиль с Антуаном. Антуан бесследно исчез из ее жизни, о чем Аннабелл не жалела. Мать и дочь долго стояли у перил и смотрели на море. Длинные светлые волосы Консуэло развевались на ветру. С Аннабелл сорвало шляпу, и они со смехом погнались за ней по палубе. Шляпа оказалась у ног мужчины средних лет, который поднял ее и с улыбкой вернул владелице.
— Спасибо, — запыхавшись, выговорила Аннабелл. Погоня за шляпой развеселила ее.
Аннабелл раскраснелась, ее лицо было покрыто нежным загаром, приобретенным в Ньюпорте на Род-Айленде. Она взяла шляпу из рук мужчины и лихо заломила ее.
— Сейчас она улетит снова, — предупредил мужчина. Аннабелл послушно сняла шляпу, а Консуэло заговорила с ним.
— Мои дедушка и дядя погибли на «Титанике», — для начала заявила она, и мужчина посмотрел на малышку с участием.
— Жаль это слышать. Мои дедушка и бабушка тоже утонули на нем. Может быть, они знали друг друга. — Мысль была интригующая. — Правда, это было давно, еще до твоего рождения.
— Мне семь лет, — ответила Консуэло. — И меня назвали в честь моей бабушки. Она умерла тоже. Как и мой отец, — торопясь выложить всю печальную историю семьи, сказала девочка. — Он погиб на войне еще до моего рождения.
— Консуэло! Перестань сейчас же! — одернула ее Аннабелл. Ее дочь еще никогда не выдавала столько информации незнакомым людям. — Извините, — обратилась она к спасителю шляпы. — Мы не хотели надоедать вам перечислением своих потерь.
— Наверно, ваша дочь догадалась, что я журналист, — сказал мужчина Аннабелл.
— Журналист? А что это такое? — заинтересовалась девочка.
— Я пишу статьи для газеты. Точнее, сам издаю газету. Парижскую «Интернейшнл геральд трибюн». Но ты будешь читать ее, когда подрастешь. — Он улыбнулся и похлопал Консуэло по плечу.
— А моя мама — врач. — Девочка вела беседу самостоятельно, а Аннабелл выглядела слегка смущенной.
