«Домой… Теперь это и мой дом», – думала Шарлотта, пока Дариус вел ее в спальню Бичвуд-Хауса.
Она приложила немало сил к тому, чтобы создать уют в запущенном доме леди Маргарет, но впереди ее ждало еще немало работы. Однако, несмотря на то что время от времени в доме можно было наткнутся на леса или стремянки, Лиззи позаботилась о том, чтобы хозяйская спальня перед свадьбой была завершена и молодожены могли провести здесь свою первую брачную ночь, не опасаясь, что им на головы обрушится кусок потолка.
Сегодня, когда слуги находились в имении Литби, вместе с гостями, они могли вдоволь насладиться роскошью полного уединения. Пип находился с бабушкой и дедушкой, знакомясь со своими новыми родственниками, и в последний раз Шарлотта видела его в обществе вдовствующей леди Харгейт и ее кузины Оливии, которые учили его играть в вист.
В Бичвуд-Хаусе было тихо, и шаги Шарлотты и Дариуса отчетливо раздавались в тишине опустевшего дома. Шум фейерверка стих, и только птицы продолжали свой ночной концерт.
Большая комната, роскошно убранная, выглядела чистой и удобной.
– Какой замечательный дом! – воскликнула Шарлотта. – Мне кажется, что он просто мечтает о том, чтобы здесь поселилось счастье. – Она повернулась к Дариусу: – Я уже говорила тебе, что ты сделал меня счастливой?
– Да, по-моему. – Дариус развязал шейный платок и швырнул его на стул. – Но мне бы хотелось сделать тебя еще счастливее, дорогая. Бабушка сказала, что если я не исправлюсь, мне придется жестоко за это поплатиться.
Шарлотта погладила Дариуса по щеке, и он, задержав ее ладонь, нежно поцеловал каждый палец. А затем повел возлюбленную к брачному ложу.
Кровать, огромная, с витиеватой отделкой, видимо, сохранилась еще с со времен Стюартов. Дариус поднял Шарлотту на руки, словно она была невесомой, как перышко, и бросил ее на середину постели, отчего Шарлотта рассмеялась.
– Я мечтал об этом моменте еще тогда, в библиотеке Литби-Холла…
– Помню. Вот почему ты слушал меня не слишком внимательно.
– Верно. – Дариус снял сюртук – щегольской, изысканный в своей простоте, но вместе с тем мастерски сшитый. За сюртуком последовал жилет, и Шарлотта залюбовалась сильным, красивым телом Дариуса, которое просвечивало сквозь тонкую рубашку. Хотя они уже занимались любовью, она ни разу не видела его полностью обнаженным и чувствовала, что эта их первая брачная ночь обещает ей захватывающие открытия. Они будут узнавать друг друга, словно впервые.
Как ей все-таки повезло! Все совершают ошибки, и подчас эти ошибки ужасные, но не всем судьба дает шанс начать все сначала.
Дариус опустился на колени на постели и, наклонившись, приблизил свои губы к ее губам так близко, что она ощущала его дыхание.
– Я хочу прильнуть к твоим губам и не отрываться – как пчела прилипает к цветку, когда пьет нектар. – Он поцеловал ее так нежно, словно губы Шарлотты и впрямь были нежнейшими лепестками диковинного цветка.
– Я помню, – призналась Шарлотта. – Ты стоял до неприличия близко.
– Я чуть не поцеловал тебя. – Он слегка коснулся губами ее губ.
– Я чуть не поцеловала тебя в ответ. – Она ответила на его поцелуй, стремясь выразить всю силу любви, которую он в ней пробудил.
Отдавая любовь и нежность, Шарлотта чувствовала, что они возвращаются к ней сторицей. Волной тепла и ощущением счастья, которое переполняло ее душу.
– Я хочу видеть тебя, – сказал Дариус. – Всю тебя целиком.
– Да, я тоже хочу видеть тебя. Дариус поднял голову и улыбнулся:
– Откуда мне начать развертывать этот чудесный подарок?
– Откуда тебе больше нравится. Безропотно отдаю себя в твои руки – они такие большие и ловкие…
Одно долгое мгновение Дариус смотрел на нее так, как умел смотреть только он, затем наклонился, взял лицо Шарлотты в ладони и поцеловал ее. Его руки заскользили по ее обнаженным плечам, отчего Шарлотту бросило в дрожь. Нащупав застежку на лифе, Дариус расстегнул ее и благоговейно прикоснулся губами к нежной коже.
Потом, рассмотрев местоположение завязок и крючков, он под хихиканье Шарлотты стал снимать с нее платье. Она поднялась, чтобы ему помочь, и когда он отшвырнул платье в сторону, то по ее лицу заметил, что ей интересно за ним наблюдать.
Через мгновение Дариус снова стал серьезен, изучая ее нижнее белье, вероятно, с такой же абсолютной сосредоточенностью, с какой демонстрировал результат своих научных экспериментов. Шарлотта не сводила с него глаз и чувствовала, что от одного его взгляда ее бросает в жар.
Затем Дариус стал ласкать Шарлотту через тонкую ткань ее белья, словно все, что к ней прикасалось – даже ее белье, – было для него священно. Именно это Шарлотта видела у него на лице, читала в его глазах, слышала в его голосе.
Она закрыла глаза и позволила себе беззаботно купаться в его теплоте и нежности. Ее нижняя юбка полетела прочь, а за ней – короткий корсет. Когда распахнулась сорочка, Шарлотта издала долгий, судорожный вздох. Она ощутила его губы на своем плече, потом на груди… Движения Дариуса были медленными и очень естественными. Когда он снял с Шарлотты всю одежду, то принялся ласкать ее бережно и неторопливо, словно она была самой большой драгоценностью на свете, а Шарлотта смотрела на него с нежностью и робким удивлением. Когда он расстегнул рубашку и, сняв, отбросил ее, Шарлотта затаила дыхание. Ей казалось, что Дариус мог бы стать моделью для величественных изваяний древнегреческих атлетов и языческих богов, которые она видела когда-то. Но сейчас, рядом с ней, он был настоящим, живым и теплым на ощупь, а его изумительная кожа при свете свечи казалась золотистой.
Шарлотта положила руку ему на грудь и слушала, как гулко и ровно бьется у нее под ладонью его сердце.
Неожиданно Дариус поднес ее руку к губам.
– Я не могу больше ждать, – неторопливо сказал он, – я не могу откладывать этот момент. Но теперь я должен добраться до этих смешных малюток из шелка, которые ты называешь туфельками.
Он расшнуровал одну ее туфлю, снял ее с ноги Шарлотты и бросил туда же, куда швырнул остальные ее вещи, после чего его рука скользнула вверх, туда, где заканчивался чулок. Развязав подвязки, Дариус немного спустил чулок и покрыл поцелуями кожу, которую только что обнажил.
Шарлотта затрепетала, а он продолжал опускаться все ниже, к ее щиколоткам и наконец снял чулок окончательно, после чего так же медленно и неторопливо повторил все с другим чулком.
К этому моменту все тело Шарлотты изнывало от любовного томления.
– Надеюсь, ты счастлива? – тихо спросил Дариус, и для Шарлотты его голос прозвучал словно звук виолончели.
– Да, – выдохнула она.
