К своему изумлению, Дрейк обнаружил, что так и рвется в драку: недаром глаза застлало красной пеленой. Раньше с ним случалось нечто подобное, но он каждый раз старался держать себя в руках. Кроме того, он знал, что еще слаб, а главной заботой была защита Джеймса.
Но сейчас, возможно, он окреп духом и жаждал показать этим животным более цивилизованный способ получить необходимую информацию.
Так поступил бы Джеймс. Доброта творит чудеса.
Он нерешительно оглянулся на своего спасителя, но Джеймс оставался у поручня. Дрейк расправил плечи и вошел в каюту, игнорируя холодный ком страха в желудке.
— О, да это любимая собачка хозяина!
— Смотри, псих пришел.
— Что тебе, псих?
Дрейк проигнорировал издевательские реплики и уверенно протиснулся мимо негодяев.
Все прекрасно знали, что Джеймс запретил и пальцем трогать Дрейка. Тот нагнулся и осторожно помог старику сесть на стул.
Тьюкс поправил съехавшие очки. У Дрейка сжалось сердце при виде того, как дрожит костлявая рука.
Он медленно уселся на табурет напротив седовласого пленника и тихо спросил:
— Мистер Тьюкс, не так ли?
— Убирайся отсюда, псих! — завопил кто-то.
— Я хочу поговорить с ним, — настаивал Дрейк. — Мистер Тьюкс, прошу вас, расскажите им все, что знаете. Вы не представляете, на что они способны.
Он пристально глянул в глаза старика.
— Я представляю!
— Пожалуйста. Где могила Алхимика? Неужели не видите? Когда появится корабль капитана Фокса, нам останется всего лишь следовать за ним. Вы больше им не понадобитесь. И тогда они точно вас убьют.
Тьюкс молча смотрел на него широко раскрытыми глазами. И возможно, прочитал тоскливую искренность в глазах Дрейка, потому что устало кивнул.
— Ладно. Она на Оркнейских островах.
Дрейк тяжело вздохнул, велел ближайшему палачу рассказать обо всем Джеймсу, и очень скоро они подняли якорь.
Тем временем капитан Фокс вел свой тяжеловооруженный фрегат из устья Темзы в Северное море. Роэн был заинтригован, узнав, что они взяли курс на Оркнейские острова, таинственные клочки суши неподалеку от северо-восточного побережья Шотландии. Плавание займет несколько дней. У них достаточно времени, чтобы обогнать прометеанцев.
В ту ночь они говорили едва не до рассвета в маленькой штурманской рубке на шканцах. Джералд хотел быть рядом с командой, на случай если понадобится, и они остались в тесном помещении, а не разместились в просторной капитанской каюте.
Отец и дочь сидели за столом под фонарем. Роэн сохранял дистанцию, примостившись в темном углу.
В такую непроглядно-темную зимнюю ночь круг света, отбрасываемого фонарем, не дотягивался до того угла, где он сидел. Роэн предпочитал мрак и сейчас наблюдал, как тени, подобно призракам, скользят по переборке.
Войдя в рубку, Кейт поразилась. Это тот же самый фрегат, который был когда-то ее плавучим домом! Джералд, со своей стороны, обрадовался, увидев, что дочь сменила уродливую маскировку и надела платье из полосатого шелка.
Джералд вынул пачку писем от ее бывшего опекуна Чарли. Теперь они лежали на столе.
Слезы застилали зеленые глаза Кейт при виде доказательства того, что все эти годы отец наблюдал за ней издали.
— Бедный старый Чарли, — вздохнул Фокс. — Я так и думал, что с ним что-то случилось, когда письма перестали приходить.
— У него было больное сердце, папа. Он умер быстро. Года полтора назад упал и больше не поднялся. Наверное, просто не успел… э… объяснить некоторые вещи насчет всего этого.
Джералд кивнул, грызя длинный мундштук трубки. Из чашечки поднимался ароматный дымок.
— После того как письма прекратились, я растерялся, не зная, как справиться о тебе, особенно учитывая то, что тебе сказали о моей смерти. Я все еще ломал голову, не представляя, как связаться с тобой и одновременно задавался вопросом, не стоит ли позволить тебе жить своей жизнью.
— Папа!
— Мне казалось жестоким объясняться в письме, но если бы я приехал в Англию, чтобы увидеться с тобой, меня бы арестовали за пиратство и повесили. Кстати, пиратство для меня — временное занятие, и я предпочитаю делать дела вовсе не таким образом.
Она послала ему вопросительную улыбку.
— Э… некий спор с правительственным бюрократом, выдающим каперские свидетельства, — проворчал он, не вынимая из зубов трубки. — Я много лет грабил вражеские корабли, но он отказался продлить мои бумаги. Полагаю, хотел взятку, но я послал его к черту.
— Конечно-конечно, — снисходительно усмехнулась Кейт.
— Я продолжал привычный образ жизни. Только без глупого клочка бумаги. И это считается не каперством, а пиратством! — Капитан фыркнул, но тут же помрачнел и добавил: — Но пару месяцев назад я получил послание от О’Бэньона, будто бы тебя похитил, и немедленно отправился в Лондон. Не мог позволить им издеваться над тобой.
Кейт сочувственно вздохнула и погладила руку отца.
Роэн полагал, что их, возможно, стоит оставить одних предаваться воспоминаниям, но, похоже, они совершенно не замечали угрюмого чужака в углу.
По правде говоря, огонь насилия еще не угас в крови Роэна, и ему не хотелось быть одному. Он старался не показывать, какое смятение жжет душу, все боевые инстинкты никак не могли утихнуть.
Трудно было опомниться после сегодняшних убийств.
Он выкурил сигару, и это помогло, но все же его терзало желание лечь с женщиной, которая смогла бы успокоить его, заставить забыть о ярости, утопить ее в море бурных наслаждений, пока он наконец не забудет всего этого ужаса.
Если бы рядом была женщина, больше нечего желать.
Он смотрел на Кейт, но безумное желание только отчасти объясняло, почему он не может оторвать от нее взгляда. Он должен быть рядом. Хотя знал, что сейчас она должна его презирать.
Он не хотел, чтобы она видела все те дикарские выходки, на которые он способен. Мало того что до этого она сама все узнала от него. Обнаружила, что он соблазнитель чужих жен и закоренелый грешник.
Что заставило его вообразить, будто он достоин ее нежности и сладости?
И все же его взгляд подобно мотыльку, летящему на пламя, постоянно возвращался к Кейт. Они были вместе несколько недель, но он по-прежнему поражался ее прелести. И просто не мог от нее устать. Розовощекая от океанского холода, с сияющими изумрудными глазами, она зачарованно слушала рассказы отца, подперев щеку рукой.
Роэн хотел ее мучительно, но все, что мог, — это готовиться к ее отказу. Должно быть, она находит его мерзким и гнусным теперь, когда видела Зверя в действии.
Конечно, он не раскаивался, что убил этих людей. Да и что было делать? Жаль только, что Коготь, правая рука Фолкерка, убил О’Бэньона, прежде чем он сам успел отплатить гнусному слизняку за похищение Кейт.
