Утро следующего дня выдалось ясным и прохладным — прекрасная погода для намеченной экспедиции. Начальник гарнизона радушно принял их в своем доме и почти сразу же отправил в путь, пока не стало слишком жарко. Кейт согласилась, что виды открывались великолепные, но необходимость идти пешком в такую даль притупила ее удовольствие. У нее не было подходящих туфель для пеших прогулок по ухабистым дорогам, и у нее болели ноги. Уступив настойчивым советам жены начальника, она сняла туфли, опустила ноги в теплую воду и сидела так, пока не подошло время трапезы.
Во время обеда Кейт впервые получила некоторое представление о миссии Бретта. И хотя ей не удалось составить ясную картину политических хитросплетений из их случайных замечаний, она поняла, что Бретт должен был каким-то образом убедить дея Алжира прекратить враждовать с французами. В министерстве иностранных дел опасались, что французская армия вторгнется на территорию Алжира и завоюет его, а Англия была полна решимости помешать Франции увеличить свои колониальные владения. После этого Кейт совершенно потеряла нить разговора и попыталась завязать светскую беседу с женой начальника.
Но поскольку Кейт вела очень уединенную жизнь, то вскоре она обнаружила, что не знает никого, кого знала жена начальника, не имеет представления о событиях, которые произошли в мире за последние несколько лет, и никогда не видела ни одного спектакля и не бывала на модных званых вечерах. Это досадное обстоятельство быстро свело их беседу на нет.
Как только трапеза подошла к концу, Кейт с чувством огромного облегчения поднялась из-за стола, чтобы вернуться на корабль к своим пистолетам. Вот в этом она действительно разбиралась, и, очевидно, даже лучше, чем полагалось благовоспитанной юной леди. Жена начальника гарнизона даже не попыталась скрыть свое презрение к юной девушке, — какой бы красивой та ни была, — которая обнаружила столь скудные познания и такое равнодушие к политической жизни Лондона и Англии и у которой не было никаких достоинств, чтобы восполнить сей недостаток. В ее представлении оружие было чем-то вульгарным, и ни у одной воспитанной девушки не возникло бы желания научиться владеть им, а если бы и возникло, то у нее хватило бы ума не признаваться в этом.
Впервые за недели, проведенные вне дома, Кейт заставили устыдиться плохого образования, но она также разозлилась на эту женщину, которая была настолько бесчувственна, что выставила напоказ ее невежество и открыто выразила свое неодобрение. Будь у нее хоть чуточка такта, она бы нашла любую другую тему для разговора, избавив свою гостью от смущения.
«Если я когда-нибудь стану важной дамой, — сердито подумала Кейт, — я обязательно позабочусь о том, чтобы никто из моих гостей не чувствовал себя изгоем».
Кейт с облегчением вернулась на корабль, и пока они наблюдали, как Гибралтар исчезает вдали, солнце окрасило небо в ярко-красный цвет с оранжевыми и пурпурными прожилками.
— Он намного красивее, когда смотришь на него издали, — задумчиво вымолвила Кейт. — Даже не скажешь, что это просто раскаленная скала, от хождения по которой болят ноги.
— Думаю, тебе не стоит сообщать об этом министерству иностранных дел, — сказал Бретт, которого рассмешил ее прозаичный взгляд на вещи. — Они тешат себя мыслью, что приобрели нечто большее за свои деньги.
Мне даже в голову это не приходило. Временами неведение не такая уж плохая вещь. И это напомнило мне, — сказала она, резко сменив тему, — что есть один вопрос, в котором я хочу стать менее несведущей, а именно: в чем состоит эта твоя миссия?
— Я все объясню после ужина, если тебе это действительно интересно, — предложил Бретт. — По меньшей мере я расскажу тебе все, что мне дозволено рассказывать посторонним. Чарлз уже получил общее представление, а Марк знает даже меньше, чем ты. Мы соберемся все вместе в нашей каюте.
Кейт никогда с таким нетерпением не ждала, когда закончится ужин. Капитан разглагольствовал то на одну тему, то на другую, а Бретт никак этому не препятствовал. Обычно Кейт смеялась над его рассказами не меньше остальных, но сегодня она была не в настроении слушать забавные истории. Любопытство подтачивало ее самообладание даже сильнее, чем она ожидала.
Кейт отнюдь не забыла слова Бретта о том, что ее могут продать в гарем, и, когда капитан начал говорить о военных действиях турок в Средиземноморье, интерес Кейт вспыхнул с новой силой. Хотя, видя, что все идет своим чередом, она с каждым днем все меньше верила в эти истории, ей хотелось узнать о турках как можно больше. Они представлялись ей нацией опасных и ужасно таинственных варваров. Она оставила мужчин потягивать бренди, надеясь, что Бретт не задержится надолго, но и не рассчитывая, что он поторопится только потому, что ей не терпится начать беседу. Мужчины, похоже, даже не задумываются о таких вещах, подумала она.
Первым пришел Марк, за ним Чарлз, и теперь все трое ждали, сгорая от нетерпения. Чарлз наотрез отказался рассказать то, что ему известно.
— Это не моя история, миссис Уэстбрук, и я знаю, что мистер Уэстбрук предпочел бы рассказать ее с самого начала.
— Может, оно и так, — раздраженно ответила она, — но, кажется, он не торопится.
Она мерила шагами комнату, проклиная эгоистичных мужчин, которые не думают ни о ком, кроме себя, в общем и Бретта в частности. Когда он наконец появился, она бросилась к нему, дрожа от любопытства, так что он расхохотался.
— Я не хотел заставлять тебя ждать, но я даже не предполагал, что скучное политиканство вызовет у тебя такой интерес.
— Не предполагал? — изумленно переспросила она. — Ты утащил меня за тысячу миль от дома, пугаешь пиратами и гаремом султана, говоришь, что оставишь меня в незнакомом городе, где я не знаю ни души и не смогу даже попросить стакан воды, и ты не предполагал, что мне будет интересно?
— Я упустил это из виду, — с обезоруживающей улыбкой признал он. — Сядь, и я расскажу тебе все, что смогу, но предупреждаю, что это не так интересно, как ты думаешь.
Он пододвинул к ней стул, подождал, пока она усядется поудобнее, и только тогда начал:
— Мою миссию легко объяснить, но, возможно, я уже опоздал. Начальник гарнизона на Гибралтаре сказал, что французские войска уже вторглись на территорию Алжира, но он не знает точно, достаточно ли велика их численность, чтобы начать сражение. Если это так и они уже вступили в бой с войсками дея, то мы можем сразу развернуться и плыть домой.
— Что ты должен делать? Кто такой этот дей? — нетерпеливо спросила Кейт. — Ты говоришь загадками и ничего не объясняешь.
— С твоего позволения, я вернусь на несколько лет назад, — ответил Бретт. — В начале века почти вся территория Северной Африки находилась под властью Османской империи, но фактически местные правители были независимы. Они беспрепятственно душили пиратскими рейдами европейскую торговлю и превратили прибрежные города Средиземноморья в самые настоящие рынки рабов.
